Она посмотрела на пыльные от песка руки. А ведь если бы не Неб, Ваня бы оказался в ловушке и не знал, что делать.
— Маш-шу, — шепнул парень, приподнявшись на локтях, — все в порядке?
Она радостно улыбнулась и крепко обняла своего спасителя.
— Огромное спасибо тебе… за жизнь… за любовь!.. За все.
— Не надо, не надо, — отмахнулся он, избавляясь от ее крепких объятий и садясь на камень, — я просто за тебя очень испугался. Чего тебя ночью ко мне понесло?
И она как ну духу выложила, как провинившийся во дворце брат отправил ее выслеживать страшную чародейку. Не побоялась Маша рассказать и предысторию о том, как фараон застукал Ваню вместе со своей женой. Услышав все это, Неб расхохотался.
— Короче, он стал посмешищем, — веселилась Маша.
Они еще долго хихикали над непутевым братцем чужестранки, пытаясь смехом вытеснить из душ то страшное, что им довелось пережить ночью. Он крепко обнял ее за плечи и поцеловал в щеку, а потом утер губы рукой и, все еще смеясь, предложил:
— Маш-шу, искупайся, а… С тебя песок сыплется…
— Успею, успею, — отмахнулась она, — давай я лучше расскажу про Ваню, как он…
Неб надулся и прижал ее к груди.
— Я не хочу целоваться с грязной девушкой.
— Ты тоже, хе-хе, нечистый, — провела она пальцем по его щеке, размазывая грязь.
Девушка не удержала равновесие, и оба они свалились на землю, продолжая хохотать непонятно над чем.
— Точно, мы друг друга не перепачкаем, ибо дальше не куда, — он подмигнул девушке.
А она, робко попросив отвернуться, развязала ленточки на своем новом, но уже таком грязном платье.
Она пулей забежала в прохладную утреннюю воду и окунулась с головой, чтобы смыть весь песок, что налип на ее тело во время ночного похищения. А когда обернулась к берегу, то столкнулась нос к носу со своим любимым, который не замедлил захватить ее в свои объятья.
— Маш-шу, не боишься крокодилов? — вдруг спросил он.
— Ни капельки, — коротко ответила Маша, хотя она кривила душой — потому что их тут нет!
— А научи меня также плавать, — вдруг предложил он.
Неб поднял руки вверх и изобразил тонущего.
— Придурок! — в шутку девушка обозвала его, схватив за руку. — Тут по грудь и тонуть неинтересно, а вот та-аам!
Маша дернула рукой, что не ожидавший от нее подобного парень по инерции отлетел на глубину. Врал он все, что плавать не умеет, он искусно поднырнул и выплыл у нее за спиной, обняв ее руками за груди.
— Обманщик… Нет… Артист… Нет… Извращенец… — прошептала девушка. — Всё ты умеешь.
Она глубоко дышала, чувствуя тепло его тела.
— Ага, — не отрицал Неб и еще крепче обнял Машу.
— Задушишь! — заорала она. — Отпусти!
Она попыталась разжать его крепко стиснутые пальцы. Ни нырнуть, чтоб уплыть, ни толкнуть в бок. Этот кеметский мальчик в совершенстве владел техникой пленения женщин.
Как только он ослабил объятья, девушка вырвалась и отплыла от него на добрый десяток метров.
— Ну что, поймай меня, извращенец! — рассмеялась Маша.
Чтобы раздразнить парня, показала пятку правой ноги, а потом вынырнула и повторила просьбу. Мол, на глубине-то куда интереснее плавать, чем на мелководье.
— А то! — подмигнул он, через несколько секунд очутившись у нее перед носом.
И тут он почувствовал прикосновение ее холодных губ к его щеке. Она сама… решилась поцеловать его…
Маша подмигнула и, игриво оттолкнув его, выбежала на берег. Но он нагнал ее и повалил на землю.
Они смотрели друг на друга. Кажется, целую вечность. Она видела лишь его большие грустные серые глаза и его улыбку. Она легла на песок. Приятная для тела прохлада ласкала бедра, спину, плечи…
Неб нежным движением руки отодвинул ее челку набок. 'Нельзя, нельзя, всё это неправильно! — крутилось в голове у Маши. Она посмотрела на реку через его плечо. Самое время крикнуть: 'Крокодил! И спрятаться в заросли камышей, прикрываясь скомканным платьем. 'Нет, так нельзя… всю жизнь бежать… от любви… от взросления… от будущего! — сказал совсем другой внутренний голос, которого раньше она почему-то не замечала. Голова кружилась от череды новых неизведанных ощущений, и не хотелось думать ни о чем, только жадно целовать любимого, все крепче прижимаясь к его груди.
Неб расправил бантик на платье любимой девушки. А она, засунув ноги в босоножки, обернулась к нему, стоявшему перед ней на коленях. Он бесцельно смотрел на валявшийся на песке доспех и хеттские сапоги, что он стянул у стражника северных ворот, когда сломя голову кинулся спасать Маш-шу. Несмотря на несколько часов сна, выглядел он вымотанным и усталым. А еще у него никогда не было такого несчастного взгляда! Маша села рядом, не спуская с него глаз.
— Я чем-то тебя обидела? — это единственное, что крутилось у девушки на языке. — Или я… это… неправильная, не умею как надо… это… ну… Честно скажу, я не умею… У меня до тебя никого не было…
Слишком жалкий вид был у парня. Неужели, она причинила ему боль или обидела словом? Мало ли.
— Нет, — сухо ответил он, — дело не в тебе, ты самая лучшая девушка на свете. Есть кое-какие проблемы, касающиеся только меня.
— И никто тебе не может помочь?
— Может, — грустно сказал Неб. — Точнее, мог бы. Но… не успел.
Он провел пальцем по талисману, висевшему на груди у Маши.
— Все дело в подвеске? — полюбопытствовала она.
— Вполне возможно… я запутался совсем… Прости… я обречен.
— На что? — не унималась девушка.
Он грустно смотрел на плывущие на юг облака. Белые и пушистые, они постоянно меняли форму, распадались на части или, наоборот, собирались в кучку. У них все как у людей: хотят одно — получат другое.
Маша положила голову ему на плечо. Ей так не хотелось, чтобы он уходил. Что-то недоброе все же вкралось в ее сердце. Какое-то нехорошее чувство, страх, что однажды, и очень скоро… они уже не будут вместе.
— Я обречен на смерть, — стараясь не смотреть на любимую, прошептал Неб. — Я должен уехать из города, если мне дорога жизнь…
В знойный полдень в пекарне на площади двух легендарных галлов было не протолкнуться. Измученные жарой люди чуть ли не в очередь стояли за кружкой освежающего пива. Сидя за одним из немногочисленных столиков под плетеным навесом, плачущая Маша выпивала одну кружку древнего хмельного напитка за другой. За неимением платка ей приходилось утирать слезы краем роскошной кисеи, что закрывала ее плечи от нещадного южного солнца. Девушка и не заметила, когда за соседним столиком устроились три подружки: ткачиха и две знатные девицы, те самые, что с первого взгляда влюбились в Ваню и каждый вечер утаптывали песок у его дома.
Программисту было не до кеметского фанклуба, он каждый раз находил девицам очередное как бы важное для следствия занятие и отправлял их то принести ему несколько кувшинов речной воды, то раздобыть мясо, а последний раз им было дано задание выследить рыжего осла. Названый с легкой руки программиста ОВД (отрядом влюбленных дев) очень сильно помогал парню в быту: у Вани всегда была вода и еда.
