— Щур — это птица такая, — терпеливо объясняла Галя. — Будешь о нем разговаривать с нашим директором!
— Но я ничего в них не понимаю!
Галя ринулась к Лиле и схватила ее за руку.
— Идем к «финикам», они все знают.
«Финиками» (то есть студентами финансового факультета) называли Поручика Ржевского и его друга — красавца и атлета Бориса Сорокина.
Поручик Ржевский был энциклопедически образован. От этого он был великолепен как студент и невыносим как человек. В его голове умещался не только безопасность жизнедеятельнсоти, но и философия, политэкономия, биология, частично испанский язык и полностью Большой энциклопедический словарь. Поручик никогда не скрывал своих знаний, напротив он весьма часто и охотно делился ими со всеми, кто хочет и не хочет. А так как желающих в принципе было не очень много, то Поручику приходилось довольствоваться аудиторией нежелающих. В результате жильцы второго этажа, где он имел место обитания, постепенно становились более образованными, а Поручик Ржевский более ненавидимым.
Когда Лиля с Галей вошли в «финиковскую» комнату, их взору предстала следующая картина: сам Поручик — в красной майке и синих спортивных штанах с вытянутыми коленками — висел сразу на двух занавесках, а Борис тянул его за ноги.
Первой от шока очнулась Галя.
— Видала я, что люди на стенки кидаются, но чтоб на занавески…
Борис — высокий накаченный красавец с профилем римского бога и глазами ослика — отпустил Поручиковы ноги и с неодобрением уставился на вошедших.
— Мы штангу делаем! — мрачно сообщил он.
— Из Поручика? — удивилась Галя.
Ржевский наконец отцепился от занавесок и спрыгнул на пол. Ему было неудобно, что дамы застали его за странным занятием.
— Я решил качаться! — проговорил он срывающимся голосом.
— На занавесках? А комендант увидит?
Борис понял, что сейчас безжалостная Галя окончательно растопчет авторитет его друга, и решил вмешаться:
— Мы хотели из гардины сделать штангу.
— А гардина не отдиралась! — вставил Поручик.
Галя оценивающим взглядом окинула гардину, представляющую из себя круглую алюминиевую трубку, увешанную кольцами с зажимами.
— Правильно, — одобрила она. — Больше ты все равно не поднимешь. А если каждый день по колечку добавлять, то со временем может наступить прогресс.
Лиле стало жалко Поручика, и она решила перейти к делу.
— Коленька, скажи-ка нам, кто такой «щур»?
Поручик осознал, что положение можно исправить только блестящей эрудицией, и незамедлительно выпалил:
— Щур — небольшая птица семейства вьюрковых. Обитает в лесах Европы и Северной Америки. Питается семенами растений. Перекликается со своими собратьями тихим свистом.
— Гений! — воскликнула Галя и повернулась к Лиле. — Это и скажешь Конарбу. Общероссийское вам спасибо, мальчики, мы пошли.
Лиля увидела, как губы Поручика дрогнули. Ему очень не хотелось, чтоб она так быстро исчезала.
— Куда же вы?! — пролепетал он страдальчески и сконфузился еще больше.
Лиле стало неудобно отвечать на Поручикову любезность черной неблагодарностью, хотя отвечать чем-либо другим страшно не хотелось.
— Может быть, вы погостите чуть-чуть? — с надеждой спросил Ржевский.
Галя тут же сообразила, куда он клонит, и решила поспешно ретироваться.
— Ой, у меня молоко убегает! — соврала она и выскользнула за дверь.
Поручик явно обрадовался ее исчезновению. Глаза его заблистали. Бравым жестом поправив лямку от майки, он показал Лиле на место за обшарпанным столом.
— Присаживайся, пожалуйста! Тебе чаю или воду с вареньем?
Лиля прокляла Галю, буржуя Конарба и его щура.
«Финики» развлекали Лилю целый час. Поручик рассказывал ей о птицах, Борис рассматривал журналы с культуристами, а она изобретала повод, чтобы смыться. Вот Галя всегда могла придумать что- нибудь простое и мудрое, ни капли при этом не напрягаясь. А Лиле надо было всю голову сломать.
Она уже было решилась на крайний шаг — сказать, что ей надо в туалет, как вдруг дверь в комнату растворилась и в нее всунулась рожа, которая сообщила, что сейчас по телику будет матч «Спартак» — «ЦСК». «Финики» стали нервничать, так как оба разрывались между девушкой и футболом. Лиля воспользовалась моментом и убежала к себе.
Когда она вернулась, Галя сидела на расправленной постели и, согнувшись в три погибели, красила ногти на ногах.
— Ну как? — спросила она, не поднимая головы.
Лиля с размаху упала на свою кровать.
— Видала я зануд, но чтоб таких…
На что Галя в очередной раз выдала житейскую мудрость:
— Ничего. Искусство требует жертв.
ДЕНЬ ЧЕТВЕРТЫЙ
АО «Гармония», где работала Галя, специализировалось на оптовой торговле товарами для дома.
Как Лиля осмелилась пойти туда, она и сама не знала. Она упиралась из последних сил, но дело кончилось тем, что Галя привела ее к большому четырехэтажному зданию в центре города, выписала пропуск и указала на кабинет директора. А сама сразу же удрала в свою бухгалтерию.
Лиля долго томилась перед дверью. За ней обитал страшный человек, который почему-то ассоциировался у нее с Карабасом Барабасом.
В конце концов ей надоело стоять без толку, и она осторожно постучала.
— Можно?
В приемной сидела кудрявенькая секретарша Света и ела бутерброд. Испугавшись ее, Лиля рванула было назад, но Света кивнула ей и указала подбородком на стул.
Выпрямив спину и поджав ноги, Лиля села на самый краешек сидения и стала дожидаться окончания Светиной трапезы.
В приемной директора было бело и тихо, как в больнице, отчего хотелось говорить шепотом. На стенке тикали золоченые часы китайского производства, в углу возвышалась ваза с искусственными розами, покрытыми искусственной росой и едва заметным налетом натуральной пыли.
Наконец Света вытерла рот использованной с одной стороны бумажкой, не глядя, подкрасила губы и приняла важный вид.
— Вы по какому вопросу?
Лиля смутилась. Все подготовленные заранее слова вылетели у нее из головы.
— Мне бы вашего директора.
Видать, ее испуганный голос настолько не внушал доверия, что даже милая и общительная Света
