Потянув за рычаг, Абби открыла патронник и, заправив туда салютный патрон, снова закрыла его. Затем нагнулась и для пущей убедительности взяла одно из грудой сложенных возле пушки и придававших ей вид боевого оружия шестидюймовых ядер. Покатившись, ядро громко забряцало внутри ствола. Абигейл осторожно направила дуло пушки вверх, так, чтобы ядро ненароком не выкатилось обратно и не испортило бы весь спектакль.
— Эй вы, поосторожней там! — еще больше занервничал мужчина.
— Я вас предупредила. — Абби взялась за спусковой шнур.
— Да вы просто ненормальная! — закричал журналист. — Вы соображаете, что делаете и где находитесь?
— Думаю, что нахожусь на своем острове Ютамек, а делаю… В общем так, если на счет десять вы еще будете здесь, то я вам покажу, что такое «Пираты из Пензаса» и «Девушки из Кэмп-Файера» одновременно.
— Полегче, полегче, — сделав шаг вперед, снова принялся урезонивать ее коротышка. Но Клео угрожающе зарычала, и репортер остановился.
— Три, четыре, пять… — считала меж тем Абби. Мужчина отступил на полшага. Происходящее явно забавляло собаку, и она снова залаяла. Раздался гудок, это сигналили с яхты.
— Девять… Десять! — закончила Абби. Коротышка с ужасом наблюдал за тем, как она потянула за спусковой шнур. Пушка всегда стреляла не сразу. Вот и сейчас запал сработал только через одну-две секунду мертвой тишины. Раздался громкий хлопок, и встревоженные чайки нервно заметались над берегом. Из дула пушки появился дымок.
На Абби это представление произвело не меньшее впечатление, чем на чаек. Дядюшка Тедди никогда не разрешал ей приближаться к пушке во время стрельбы. Даже Клео, и та была явно озадачена. Но на этом спектакль не закончился. Удерживавшая ствол пушки в приподнятом состоянии старая собачка маховичка сорвалась, и пушка едва не ткнулась носом в землю. При виде этого газетчик застыл на месте. Абби заткнула уши и зажмурилась. Поджав хвост и испуганно заскулив, Клео спряталась за спину хозяйки. Из ствола пушки выкатилось шестидюймовое ядро. Казалось, все вокруг замерло.
Тяжело плюхнувшись на старые доски пирса, ядро медленно покатилось по нему, на мгновение остановилось на самом краю, затем упало вниз. Репортер посмотрел туда и неистово заорал:
— Посмотрите, что вы наделали с моей лодкой! В ней пробоина!
— Вы умеете плавать? — поинтересовалась Абби, и коротышка с отчаянным воплем ринулся в воду. — Думаю, умеете! — вслед ему крикнула она.
И действительно, газетчик, явно предпочитавший бруклинский вариант австралийского кроля, уже находился на расстоянии футов двадцати от берега.
Они разыскивают Селби, дошло наконец до Абби. Услышав выстрел, он наверняка спустится на берег, и его сразу же заметят с яхты. При этой мысли она со всех ног побежала за холм.
Услышав пушечный выстрел, старший и младший Фарнсворты опустили лопаты.
— Что это может быть? — встревоженно спросил отец.
— Пушка Абби, — определил сын. — Разве ты не знаешь, что у нее есть пушка? У Абби вообще есть много чего интересного.
— Пушка? Ты серьезно?
Вогнав лопату в землю, Селби бросился к причалу. Не желая отставать от отца, Гарри последовал его примеру. Они бежали со всех ног и уже почти достигли пляжа, когда из-за холма навстречу им неожиданно выскочила Абби… И на полном ходу врезалась в Селби — оба упали. Чтобы прийти в себя, им потребовалось не меньше минуты.
— Что случилось? — с трудом проговорил Селби.
— Они приплыли сюда за тобой, — сказала Абби, и слезы брызнули из ее глаз. — Я не виновата.
— О чем это ты? — Спросил он все еще лежа на земле.
Абби низко склонилась к нему, и ее шелковистые волосы приятно щекотнули лицо Селби. Нежно поцеловав ее в ухо, он попытался сесть. Абби наконец окончательно пришла в себя.
— Я… Там был газетчик, — принялась рассказывать она. — Он разыскивал конгрессмена Фарнсворта. Ты случайно не знаешь такого?
— Конечно, знаю. Это я. А зачем он разыскивал меня?
— Не имею понятия, — обиженно ответила Абби. — Мне не слишком-то часто приходится общаться с членами палаты представителей, так что мне просто невдомек, зачем они вообще нужны. Но этот человек почему-то очень хотел выяснить, где находится конгрессмен Фарнсворт. Почему ты не рассказал мне об этом?
— О чем?
— О том, что ты профессиональный политик?
— Я предчувствовал, что тебе это не понравится. Но что же все-таки произошло? Ты убила его из пушки?
— Нет. Но случилось невероятное: ядро почему-то выкатилось из ствола…
— Кажется, я много потерял, не присутствуя при этом, — заметил Гарри. Ты не стрельнешь из нее еще разок?
— Ты не потопила его лодку? Может, нам нужно бежать спасать его?
— В этом нет никакой необходимости. В данный момент он вплавь добирается до яхты, на которой прибыл сюда. Думаю, с ним все будет в порядке. Но это всего лишь первый газетчик, за ним наверняка последуют другие. А теперь, может быть, ты все же объяснишь мне, почему репортеры так упорно разыскивают конгрессмена Фарнсворта?
И Абби уставилась на Селби своими зелеными с желтыми крапинками глазами.
Почувствовав приближение шторма в отношениях между отцом и Абби, Гарри тихонько отправился продолжать поиски сокровищ. Пусть себе ссорятся без него. Такие сцены всегда вызывали в его памяти неприятные воспоминания, от которых он хотел избавиться. К его огромному удовольствию, Клео последовала за ним.
— Дело вот в чем… — начал было Селби и задумался.
А вдруг через пару часов на острове действительно появится толпа репортеров, жаждущих встречи с конгрессменом Фарнсвортом? Что они увидят? Что конгрессмен Фарнсворт приятно проводит время на уединенном острове вместе с сыном и с неизвестной женщиной, которая, между прочим, не является его женой.
Стараясь выглядеть спокойным, Селби спросил:
— Абби, неужели ты и впрямь считаешь, что я лгал тебе?
Улыбка слегка тронула ее губы.
— А что же ты, по-твоему, делал все это время? — спросила она.
— Просто я не говорил тебе всей правды, — осторожно заметил он.
— Спасибо. Я счастлива это слышать. Может, ты будешь столь любезен и все объяснишь мне?
— Мой отец всегда говорил, что правда — драгоценная жемчужина… — не договорив, он остановился.
— Что еще говорил тебе отец?
— Что нельзя ежедневно трепать эту драгоценность. Ее нужно надевать редко и носить осторожно, а в обычное время прятать где-нибудь подальше.
Вот это логика, подумала Абби. Вслух она сказала:
— И ты, конечно, всегда следуешь этой заповеди, за что в конечном итоге тебя и избрали в Конгресс.
— Да, во многом именно поэтому я и стал конгрессменом. Но скажи лучше, что ты собираешься теперь делать? Позовешь газетчиков?
— Это было бы уж совсем глупо с моей стороны. А ты, значит, не представился мне по всей форме, так как не был уверен в моей реакции на столь высокую честь?
— Что-то вроде того. Почему ты дрожишь?
— Никак не могу совладать с собой после всех этих сенсационных известий, — едва слышно пробормотала Абби.
