дядюшка Тедди не читал, а все стены его кабинета заняты дорогими изданиями…
— Пап, о чем ты сейчас думаешь? — поинтересовался мальчик.
— Да так, вдруг вспомнил один детективный роман. Лучше всего прятать что-то на самом виду…
Подойдя к полкам, Селби принялся методично освобождать их от книг. Кроме пыли, ничего любопытного за книгами не оказалось.
— Интересно, — задумчиво произнесла Абби. — А ты когда-нибудь опишешь эту историю в одной из своих книг?
— О чем это ты?
Абигейл лихорадочно соображала, что ответить. Ведь Селби и не подозревал, что она давно уже раскрыла его секрет.
— Так что же ты все-таки знаешь о моих книгах? — подойдя к креслу, он склонился над ней. Абби даже пришлось откинуться назад.
— Ничего, — ответила она. — Мне почему-то показалось, что ты пишешь детективные романы.
— Что еще тебе показалось? — Селби буквально пронзал ее стальным взглядом.
— На этот вопрос я отвечать не буду. Согласно пятой поправке к конституции.
— Пап, смотри, — неожиданно позвал мальчик. Гарри стоял у шкафа, пальцем указывая на освобожденную им от книг полку. В глубине виднелась какая-то ручка.
— Боже мой, да это как раз то, что нам нужно! — воскликнул Селби.
— Папа, можно мне повернуть эту ручку? — спросил мальчик.
— Ну что ж, давай, — разрешил отец. Мальчишка уже взялся за ручку, которая даже заскрипела от неудовольствия, когда ее повернули. Полки подались, сдвинулись с места, сверху посыпались книги… Несмотря на то что два толстенных фолианта свалились ему прямо на голову, Гарри даже завизжал от восторга.
— Ну, что я говорил? — гордо заявил Селби. Потайной шкаф был полностью забит бутылками с коньяком. Тысяча восемьсот восемьдесят второй год, тысяча восемьсот семидесятый, тысяча восемьсот семьдесят четвертый…
— Так что же мы все-таки нашли? — поинтересовался мальчик. От счастья он даже слегка пританцовывал на месте. — Кока-колу?
— Боюсь, что нет, — сказал отец. — Это кое-что подороже.
С помощью Гарри он принялся освобождать другие шкафы. Еще несколько тайников, и еще много- много бутылок с коньяком. Закончив с подсчетами, на которые ушло еще минут тридцать, Селби наконец подошел к по-прежнему сидящей в углу с раскрытым от изумления ртом Абби.
— Всего четыреста двадцать пять бутылок с коньяком столетней выдержки, — объявил он.
Господи, подумала Абигейл, Боже милостивый. Эти слова благодарного удивления как нельзя лучше соответствовали и ситуации, и обуревающим ее чувствам.
— Пап, а это хорошо? — поинтересовался Гарри.
— Отлично! Мисс Спенсер теперь очень богатая женщина.;
— Да ну, — недоверчиво произнес мальчик. — И все это состояние в этих старых и грязных бутылках?
— Зато их не пришлось выкапывать из земли, ведь верно?
— Это точно, — ответил Гарри. — Но это было бы даже интересней.
— Знаете что, давайте все-таки вернемся к реальной жизни, — наконец сказала Абби. — Выпить все это сейчас мы не сможем, так что предлагаю снова закрыть шкафы и отправиться обедать.
Через некоторое время они сидели в предвкушении обеда за кухонным столом. На этот раз меню отличалось большим разнообразием, чем обычно. Яиц в холодильнике было предостаточно, поэтому Абби приготовила омлет. В их распоряжении также имелись холодное молоко и салат под неизвестным названием. Абигейл приготовила его из того, что было под рукой, и ее немного мучили угрызения совести: ведь салат удался скорее по счастливой случайности.
— А ты прекрасно готовишь, — заметил Селби, когда первый голод был утолен.
— Да где там, — скромно ответила Абби. — Вот моя мама, так та действительно необыкновенный повар.
— Послушай, — влез в разговор Гарри, — а если ты выйдешь за моего папу, твоя мама не сможет переехать к нам жить?
— О чем это ты? Разве я говорила, что собираюсь замуж за твоего отца?
Абби почувствовала, как кровь прихлынула к ее лицу, что, конечно, не могло остаться незамеченным. Абигейл Спенсер, подумала она, какая же ты дура! Влюбилась в этого мужчину и заодно в его сына! В это самое время в дверь настойчиво постучали.
— Кто это может быть? — удивленно спросил Гарри.
— Понятия не имею, — ответила Абби. Не успела она добавить и слова, как мальчишка, пыхтя как паровоз, помчался к входной двери. Не дожидаясь помощи взрослых, он с трудом открыл массивную дверь.
На крыльце, стараясь хоть как-то спрятаться от проливного дождя под скорее декоративным навесом, сгрудились трое мужчин в насквозь промокших плащах.
— Входите, — пригласила их Абигейл. С радостью приняв приглашение, эти трое вошли в дом.
— Мэм! — обратился к ней очень приятный молодой человек лет двадцати двух. Второй мужчина по возрасту вполне мог бы сойти за его отца. Третьего, позади них, Абби не успела как следует рассмотреть.
— Чем могу служить? — поинтересовалась она.
— Мы сотрудники береговой службы, — представился молодой человек. — Я лейтенант Джанус, а это — старшина Франклин… Вы владеете островом? спросил он, обратившись к Селби.
Абби мысленно хихикнула. Да, такова уж их природа, подумала она. Сначала равенство мужчин, и только затем эти самые женщины.
— Владелица острова — я.
— Извините, мэм, — сказал он. — С Кэтти-Чанг нам сообщили, что к острову прибило лодку, которая, похоже, сама отвязалась от причала. Тем не менее мы до конца не уверены, что в ней не находились люди. Не располагаете ли вы какой-нибудь информацией на этот счет? — Закончив говорить, молоденький лейтенант взглянул на старшину. Тот одобрительно кивнул.
— Да, это моя лодка, — ответила Абигейл. — Вернее, я взяла ее напрокат на пятнадцать дней. Как вы верно предположили, лодка отвязалась и ее унесло от берега.
— А другие лодки у вас есть?
— Нет.
— А телефон?
— Тоже нет.
— Тогда хотя бы радиосвязь?
— Ее тоже нет.
— Ну и доставили же вы нам хлопот на этой неделе, — заметил молодой человек. — Что ж, я занесу ваши объяснения в отчет для штаба береговой охраны в Бостоне. И все же, живя на таком уединенном острове, впредь вам следует быть более осмотрительными.
— Не стоит беспокоиться, — вступил в разговор Селби. — В следующий раз я обязательно прослежу за тем, чтобы она взяла с собой радиопереговорное устройство.
— Не хотите ли немного передохнуть и обсушиться? — предложила Абигейл. — Погода просто ужасная!
Хорошо бы они задержались, думала она. Этот самоуверенный тип распоряжается мной, словно я одна из принадлежащих ему вещей. И если я хоть на минуту останусь наедине с Селби Фарнсвортом, то возьму кухонный нож и укорочу ему его чертов язык.
— Спасибо, мэм, погода вряд ли скоро улучшится, — сказал сотрудник береговой службы.
Третий мужчина, все это время стоявший позади в полумраке холла, неожиданно протиснулся вперед.
— Вы помните меня, леди? Я — Харрельсон из «Провидено газетт», напомнил он. — Мистер
