заключается в том, что, как уже было сказано, войскам 'предстояло прикрыть от возможного вторжения немецких войск важнейшее варшавско-минское стратегическое направление'.› задачи войсками округа в сложившихся условиях определялась прежде всего тем, что территория Западной Белоруссии, как и других новых районов страны на западе, была почти не подготовлена в военно- инженерном отношении: имела слаборазвитую аэродромную сеть; необходимо было переоборудовать железные дороги с узкой западноевропейской колеи на широкую и увеличить их пропускную способность, которая была значительно ниже пропускной способности железных дорог, подходивших из внутренних районов страны к старой государственной границе. Новые районы дислокации не обеспечивали также нормального размещения войск и организации их боевой подготовки. Казарменный фонд был ограничен, не хватало оборудованных полигонов, организация парковой службы требовала больших затрат материальных средств и времени' ‹Сандалов
Л.М. 'Первые дни войны: Боевые действия 4-й армии 22 июня – 10 июля
1941 г.' с.7.›.
Вовремя сделать все не успели, поэтому 'шоссейные и грунтовые дороги в южной части Западной Белоруссии, кроме Варшавского шоссе, были малопригодны для движения автотранспорта. Провести большие работы по расширению и улучшению дорожной сети в короткий срок также не представлялось возможным. Все это отрицательно сказалось на маневренности наших войск и осуществлении подвоза и эвакуации'
‹Сандалов Л.М. 'Первые дни войны: Боевые действия 4-й армии 22 июня
– 10 июля 1941 г.' с.13.›.
Вот – и заранее данный ответ на безмозглые ледоколистые вопли относительно особо агрессивного дорожного строительства на западе
СССР в новоприобретенных районах. Войска, которые там расквартированы, снабжать надо? Маневрировать ими вдоль границы в случае опасности надо? Это даже, если забыть про строительство укрепрайонов, которое тоже в тех районах велось. А местность там – леса и болота, сам же об этом писал. И немцу что за раздолье – начал войну, и бросай с первой минуты всю бомбардировочную и истребительно- бомбардировочную авиацию на единственную приличную дорогу в районе – парализовал по ней снабжение армии, а других-то нету. И превосходства в воздухе у наших войск тоже нет, и, более того, авиация у нас по опыту финской войны распылена, концентрировать мы ее над той же дорогой, где весь немец собрался, не можем. Что-то опять у нас тут делается 'задним числом'. Виктор, это не про вас?
Читаем дальше:
'Осенью 1939 года в округах и в Генеральном штабе разрабатывались варианты постройки укрепленных районов в приграничной зоне.
Командование Белорусского военного округа предложило два варианта… первый – возвести линию укрепленных районов вдоль государственной границы; второй – возвести укрепления по рубежу…
В случае принятия второго варианта линия укрепленных районов проходила бы на удалении 25-50 км от государственной границы. Это давало нашим войскам ряд преимуществ. Во-первых, были бы созданы условия для 'строительства укрепленных районов вне поля зрения противника; во-вторых, полоса местности между государственной границей и линией укрепленных районов, усиленная рядом оборонительных сооружений, явилась бы мощным предпольем ‹В современном понимании – полоса обеспечения (примечание автора).›, могущим обеспечить задержку противника и выигрыш времени для занятия войсками армий прикрытия основных рубежей обороны, что в свою очередь способствовало бы успешному выполнению войсками задач прикрытия.
Вначале второй вариант с некоторыми поправками поддерживался начальником Генерального штаба Красной Армии Маршалом Советского
Союза Б.М.Шапошниковым. Однако утвержден был вариант постройки укрепленных районов с передним краем по линии государственной границы.
Можно предположить, что при принятии такого решения учитывались ограниченные возможности наших войск, не позволявшие одновременное проведение крупных оборонительных работ на большую глубину. Однако основными были не эти соображения. Решающее влияние на принятие решения о постройке укреплений вдоль новой государственной границы оказала господствовавшая в то время доктрина 'Ни одного вершка своей земли не отдадим никому', понимаемая высшими военными руководителями в буквальном смысле' ‹Сандалов Л.М. 'Первые дни войны: Боевые действия 4-й армии 22 июня – 10 июля 1941 г.' с.7-8.›.
Каково? Где Она, так называемая Истина О Начале Войны? Где ты, о советская агрессия? Неужели нету? Даже там, за секретным Забором?
Где 'красные клинья', долженствующие 'вспороть Европу'? Где гиперконцентрация ударных группировок? Впрочем, пардон, некоторая концентрация наблюдается.
Смотрим дальше:
'Следует сказать, что дислокация советских войск в Западной
Белоруссии вначале была подчинена не оперативным соображениям, а определялась наличием казарм и помещений, пригодных для размещения войск. Этим, в частности, объяснялось скученное расположение половины войск 4-й армии со всеми их складами неприкосновенных запасов (НЗ) на самой границе – в Бресте и бывшей Брестской крепости. Даже окружной военный госпиталь находился в помещениях крепости' ‹Сандалов Л.М. 'Первые дни войны: Боевые действия 4-й армии 22 июня – 10 июля 1941 г.' с. 8- 9.›.
Вот так 'гиперсекретный' Сандалов задолго до появления на русской сцене забугорного правдеца- беглеца опроверг еще одну 'гениальную' догадку означенного Суворова про суперсосредоточение войск, объяснив попутно и то, почему его не замечали немецкие генералы. Они обратили бы внимание на войска, концентрирующиеся для удара, а тут что странного, если войсковые части (отнюдь не все) очень скученно занимают единственное пригодное для их размещения место в Брестской крепости? Тем более что 'непосредственно в приграничном районе находились только две стрелковые дивизии' ‹Сандалов Л.М. 'Первые дни войны: Боевые действия 4-й армии 22 июня – 10 июля 1941 г.' с.9.›. И чем только Суворов эту концентрацию доказать не пытался – все никак.
И мега- спрятанный Сандалов – ну и ну! – тоже против.
Идем дальше:
'После боевых действий на Карельском перешейке у военного руководства сложилось убеждение, что в начальных боевых операциях большую, чуть ли не решающую роль будут играть укрепленные районы
‹Караул!!! Ведь опять не по Суворову!›. Поэтому для ускорения их строительства зимой 1939/40 г. проводились рекогносцировочные работы по определению места строительства долговременных оборонительных сооружений. Эти работы в намечаемом для строительства Брестском укрепленном районе осуществлялись при глубоком снежном покрове и наспех. Поэтому результаты зимних рекогносцировок оказались неудовлетворительными, и весной 1940 года всю работу пришлось переделывать заново ‹Ай, дураки в германском Генштабе, аи кретины!!!
А советский тоже хорош – под снегом рельеф местности рекогносцировать? На самом деле подобных ляпов можно насобирать в истории любой армии, и ни мы, ни немцы, ни кто-либо еще тут не исключение, 'военный юмор' – понятие интернациональное.›.
Таким образом, зимой 1939/40 г. никаких работ по строительству укрепленных районов и оборонительных позиций не проводились. Войска главным образом налаживали размещение личного состава и создавали условия для боевой подготовки, то есть строили конюшни, склады, аэродромы, артиллерийские полигоны, стрельбища, танкодромы, лагеря и т. п.
Вторичная рекогносцировка с целью определения мест долговременных огневых точек в Брестском укрепленном районе была проведена командующим 4-й армией генерал-лейтенантом В.И.Чуйковым, возвратившемся в армию после окончания советско-финляндской войны, совместно с командующим укрепленного района. Строительство оборонительных сооружений в брестском укрепленном районе развернулось в начале лета 1940 года. […]
Механическое перенесение опыта строительства укрепленных районов в наши условия без определения их роли в начальных операциях, без учета особенностей театра военных действий, времени года, различий в организации и вооружении финляндской и немецкой армий было неправильным…'
