‹Сандалов Л.М. 'Первые дни войны: Боевые действия
4-й армии 22 июня – 10 июля 1941 г.' с.9-10.›.
Еще один 'превентивный удар' нечаянно нанес Сандалов по суворовскому 'Ледоколу' – вот вам, между прочим, заранее, но, несомненно, 'задним числом' придуманное коммунистами объяснение, зачем они проводили рекогносцировки своих западных границ перед войной. Так ведь, оказывается, для обороны!
А Сандалов продолжает:
'Естественно, что, готовясь к отпору сильного, хорошо технически оснащенного, имевшего крупные механизированные войска и сильную авиацию, противника, каковым являлись немецкие сухопутные войска и военно-воздушные силы, на обширных Западных и Юго-Западных театрах военных действий, нельзя было брать за основу опыт советско-финляндской войны' ‹Сандалов Л. М. 'Первые дни войны:
Боевые действия 4-й армии 22 июня – 10 июля 1941 г.' с.11.›.
Во-первых, к чему готовясь? К отпору? Да неужто? А зачем же тогда книгу такую прятали? Но об этом позже, когда начитаемся секретами всласть. И, во – вторых, видимо, время от времени ошибаться свойственно людям в целом, а вовсе не только исключительно немецкому генштабу, который, по Суворову, родился не менее, чем на две минуты позже собственного идиотизма.
Продолжаем изучать Сандалова:
'До осени 1940 года в тактической подготовке войск, как и в предыдущие годы, преобладали условности. Наступление стрелковых подразделений и частей обычно условно поддерживалось батальонной, редко полковой артиллерией, обозначенной одним орудием, а иногда и указками. Дивизионные артиллерийские полки и зенитно-артиллерийские дивизионы дислоцировались отдельно от стрелковых полков, весной убывали в специальные лагеря и поэтому в совместных действиях со стрелковыми войсками не тренировались. Танков в стрелковых дивизиях не было. На тактических занятиях иногда танковые группы поддержки пехоты обозначались тракторами или броневиками. Передача радиограмм на учениях в приграничных дивизиях из-за боязни перехвата запрещалась. Разрешался только обмен радиосигналами.
При отработке оборонительных действий подразделений и частей условностей допускалось еще больше. Минных полей не ставили, траншей и ходов сообщения не создавали, а производили или обозначали отрывку так называемых ячейковых окопов, которые в последующем во время войны применения не нашли. Организация обороны с привлечением танковых частей и подразделений не отрабатывалась.
Командный состав и штабы всех степеней, в том числе и штаба армии, не умели управлять войсками при помощи радио и не любили этот вид связи из-за трудности его применения по сравнению с проводной связью.
На учениях главное внимание обращалось на правильность принятого решения, его формулировку и оформление. Управление войсками на основе принятого решения отрабатывалось слабо. Опыта в управлении целыми соединениями, частями и подразделениями со всей боевой техникой и тылами командный состав почти не имел.
В ущерб подготовке подразделений и частей личный состав на длительное время привлекался к строительству пограничных оборонительных сооружений, жилых помещений, складов, столовых, конюшен, стрельбищ, тиров, танкодромов, спортгородков и т. д. После передислокации войск к новой границе большое количество личного состава, кроме того, отрывалось от боевой подготовки для охраны многочисленных карликовых военных складов и несения службы суточного наряда.
Значительная часть ошибок в боевой подготовке наших войск, особенно вред условностей в тактической подготовке, наглядно выявилась в советско- финляндской войне' ‹Сандалов Л.М. 'Первые дни войны: Боевые действия 4-й армии 22 июня – 10 июля 1941 г.' с.38-39.›.
Что? Песня советской боеготовности?
А теперь подумайте, зачем это все имело гриф 'секретно' до самого взрыва 'гласности' в горбачевскую пору. Неужели, чтобы все думали, что мы были не готовы к войне? Да как раз наоборот!
Суворов, после переориентации своих опусов на российского читателя, сейчас начал вспоминать самые замшелые байки о том, что
'красный боец – в бою молодец', коричневая плесень с бесноватым фюрером была доблестно разбита непобедимой советской армией, а до
Москвы и Волги мы отступали только затем, чтобы в Московской и
Сталинградской битвах переломить хребет фашистскому зверю. Именно в рамках этой концепции и позволялось изучать войну советским историкам, а военные между тем 'для себя' издавали реалистичные труды без официозного шапкозакидательства, проводимого Истпартом под лозунгом 'а изгаляться не позволим!' Ведь должны же они были на чем-то учиться! А теперь Суворов объявляет доступные мемуары ложью, то, что было рассекречено-в 'перестройку', вообще обходит стороной, вместо этого с картинной тоской поглядывая в сторону 'сокрытых' мемуаров, апеллируя к тому, что 'мало ли что там еще лежит'. А в качестве Истины приводит те самые кумачовые агитки времен дедушки
Суслова. Видимо, когда уехал – то и задержалось.
Однако, хватит бить себя в грудь и топтать в грязи немецкие знамена, или наоборот, скользить на брюхе, извиняясь за свою
'тоталитарность' и 'агрессивность'. Это – вымышленные категории, их давно пора забыть. Война с Третьим рейхом уже кончилась, и по-моему гораздо интереснее бродить среди опустевших дотов, укрытий, блиндажей и рядов колючей проволоки, пытаясь понять, как все это было тогда, когда здесь летали пули и раздавались крики команд, чем и по сей день продолжать, сидя в своем окопчике, размахивать стягом и вопить в сторону уже давно несуществующего противника свои поношения. Позиция историка – вне события, он безэмоционален.
Однако, вернемся к Сандалову.
'На основе опыта этой войны ‹Прямое продолжение предыдущей цитаты. Этой войны – советско- финской.› осенью 1940 года в войсках приграничных военных округов управлением боевой подготовки Советской
Армии проводились показные отрядные учения под лозунгом 'Учить войска действовать, как на войне, и только тому, что будет нужно на войне'…
Позднее подобные учения проводились под руководством командования армии и командиров соединений во всех частях армии. Однако все предвоенные учения по своим замыслам и выполнению ориентировали войска главным образом на осуществление прорыва укрепленных позиций.
Маневренные наступательные действия, встречные бои, организация и ведение обороны в сложных условиях обстановки почти не отрабатывались ‹Особо обращаю ваше внимание, что здесь налицо слепое применение опыта финской войны, разумеется, ничего общего не имеющее с подготовкой к тому, что нам прописал Суворов. Он-то как раз говорит о том, что РККА готовилась к маневренным, скоростным наступательным действиям, а Сандалов – о подготовке к прогрызанию обороны мощных укрепленных районов, по опыту Финляндии. И где, кстати, у немцев на востоке эти укрепления? Кроме того, есть сведения, что после финской войны даже в Закавказском военном округе войска обучались не на местном ландшафте, а на специальном участке, имитировавшем ландшафт Карелии – равнина с многочисленными озерами и лесами.›. Кроме того, достигнутая на учениях сколоченность подразделений и частей вскоре нарушилась, так как большинство рядового и значительная часть приписного офицерского состава перед очередным призывом военнообязанных были уволены в запас.
После поступления рядового состава нового призыва зимний период обучения проводился уже в подразделениях, обновленных личным составом более чем наполовину' ‹Сандалов Л. М. 'Первые дни войны:
Боевые действия 4-й армии 22 июня – 10 июля 1941 г.' с.39-40.›.
Ай да Суворов, аи да молодец, на такую книгу меня навел! И секретная-то она, и правда-то в ней, что генералы от народа столько лет таили, собачками стерегли… и каждым словом она Суворова опровергает! Вот и еще один тезис Виктора разбомблен задолго до его появления – не было, выходит, никакой 'плотины возрастов' и не отпущенных домой красноармейцев прошлых призывов ввиду, якобы, ожидавшихся больших событий? ‹Смотри главу 16 'Дня 'М', 'О Мудром
