Стоял сзади высокий бак, за спиной летчика – 700 литров, и 300 литров бак – под ногами. С боков все закрыто броней'. См.сайт: 'Я помню // www.iremember.ru.›.
Кстати, начитавшись литературного наследия Вити Суворова, невольно начинаешь смотреть на историю через большую лупу, тщательно ища двойное, а как и правило, и тройное дно. Так давайте и посмотрим на события декабря 1941 года через суворовские очки и со стороны стран 'оси'. Итак, 'жемчужные берега Гавайских островов. Яркое солнечное утро', дубль два.
'Ой! Мамочка! Мамуля! Маманя! Я вижу свет! Причем невооруженными глазами. Да, все было вовсе не так, как пели нам 'коммунистические историки'!
Нам не кажется, что сама идея о том, что крошечная Япония, намертво завязшая в огромном Китае и судорожно пытающаяся при этом не дать задохнуться своей и экономике от нефтяного голодания, и граничившая с севера с грозным СССР, могла агрессивно напасть на пресыщенного гиганта – США, с его огромными капиталами, самой мощной промышленностью планеты, огромным населением, неуклонно растущим политическим влиянием и немалыми ресурсами, – это все миф, срочно нуждающийся в разоблачении? Да мы сейчас все расставим на свои места. Нас Суворов научил.
Здесь, дорогие мои читатели, я хочу показать вам механизм запутывания логической цепочки, которым очень часто, наверняка прибегая к помощи профессиональных психологов, пользуется профессиональный предатель.
Инструкция по прочтению:
1. Сначала, не тормозя, прочитайте текст, не заглядывая в сноски.
2. А потом прочитайте его помедленней, и со сносками.
И помните, что товарищи типа Суворова таких сносок не поставят.
Поехали!
Июль 1941 года. После долгих колебаний Япония вводит свои войска в Индокитай, помогая местному населению в справедливой освободительной борьбе против колонизаторов ‹А чем она-то от них отличается? Те же войска, в ту же страну с той же целью – похозяйничать. Но, благодаря использованию двойного стандарта: одни
– колонизаторы, другие – освободители, у читателя создается ощущение, что теперь в 'освобождаемой' стране наконец-то начнется счастливая жизнь.›. В обмен на помощь в обретении независимости, японцы надеются ‹И, не дай Бог, местное правительство не уважит эти надежды: войска-то в стране имеются только японские!› получить взаимовыгодный торговый обмен: аборигены дают японцам возможность разрабатывать их нефтяные месторождения, а японцы в ответ – насыщают их рынок своими доступными товарами ‹Картина замечательная, не так ли? Знаете, как это все называется? Полуколония! Японцы этим убивают сразу двух зайцев: беззастенчиво выкачивают все ресурсы из страны по произвольно назначаемым ценам, и получают новый рынок сбыта своих, возможно, далеко не самых лучших и необходимых товаров, на котором они, являясь монополистами, опять же сами назначают цены. Бояться нечего – конкуренты Японии в оккупированную японцами страну не сунутся. А сунутся – целыми не уйдут. Зато какие красивые слова!›.
Японские компании создают в Индокитае рабочие места для местных жителей, решая тем проблему безработицы. Индокитай превращается в маленький счастливый дальневосточный Кувейт. Благодаря японской помощи, свободный от западных угнетателей Индокитай быстро модернизируется, превращаясь из отсталого, полуфеодального региона, где массовый голод соседствует с ужасными эпидемиями‹Это 'вопли'.
Так я называю эмоциональные, малообоснованные и не относящиеся непосредственно к делу высказывания. Слова 'голод' и 'эпидемии' – ходульный стереотип. Эпидемии в странах с широтой Индокитая действительно нередки, но на деле вовсе не так часты и далеко не так масштабны, как рисует это зарвавшееся воображение читателя, в основе которого лежат только общие стереотипы. Вот у нас, к примеру, каждый год – эпидемия гриппа. Что, катастрофа? А то, что при японцах голода не будет – большой вопрос. К тому же колонизаторы делали примерно то же самое, хоть со скрипом, но зато без войны.›, в развитое, цивилизованное общество‹Опять вопли. Слова 'развитое' и
'цивилизованное' имеют исключительно расплывчатое значение и не обозначают ничего особо конкретного. Их 'цивилизованная развитость' может заключаться в наличии собственной мощной промышленности и независимого демократического правительства, действующего в интересах своего народа (при отсутствии воинствующего национализма), так и в полном экономическом подчинении страны, из которой бесстыдно качают все возможные ресурсы, а цивилизация видна только в двух центральных городах, населенных исключительно иностранцами и их прислугой. Смотри на Южный Вьетнам и докастровскую Кубу.
Правительство тоже демократическое – его единогласно выбрали сами жители: треть куплена за похлебку или выпивку, треть – за деньги, треть притащила на выборы военизированная полиция. Но бюллетни-то они сами кидали, поэтому демократия.›, без страха смотрящее в XXI век‹Показывая свою глупость, поскольку ничего хорошего этот век ему не принесет. Это – одна из привычных суворовскому читателю эмоциональных фраз, ничего не значащих на деле и не имеющих ничего общего с исторической наукой.›.
Однако кое-кому на далеком Западе пришлось не по нраву то, что народы Дальнего Востока и, в перспективе, всей Азии, освободившись от колониального гнета, будут сами решать, как им жить ‹Вероятно, посредством Японии. Автор сознательно умалчивает о том, что колониальный гнет никуда не делся, просто колония поменяла хозяина.
А так – все написанное есть сущая правда. Вопрос лишь в том, с какой стороны на нее посмотреть…›. У этих господ слова не расходятся с делом. Нет, они не напали на Японию, как им, несомненно, очень хотелось ‹Совершенно безапелляционное утверждение, ничем не доказанное. Но еще с поздней античности (автор – Тертуллиан) известен принцип – 'верую, ибо абсурдно', он работает и здесь.
Главное – уверенный напористый тон и вид знатока и эксперта, с которым неподготовленному читателю невозможно вступить в полемику.
Вот так ляпнул, и поди докажи, что нет.›. Они решили скомпрометировать молодую азиатскую демократию, оставить ее в международной изоляции, поставить ее в такое положение, чтобы ни одна страна мира не помогла ей в трудной ситуации, чтобы все считали
Японию агрессором.
Это был ловкий, изумительный по своему коварству ход. Мировая история знает немало примеров крупных предательств, но подобного еще не было нигде и никогда ‹Снова вопли. Где же предателеметр? Как оценить степень предательственности того или иного предательства?
Кто предательственней – Курбский или наш лысый друг Суворов?›. В мраморных залах Белого дома, в гулких коридорах Пентагона, в прохладных коридорах Сената зрел простой, но коварный замысел: спровоцировать Японию на ненужные ей захваты, лицемерно возмущаясь вместе со всем миром, создать себе дутую славу миротворца, а потом, дождавшись того момента, когда оболганная перед миром Япония, окончательно увязнув на Западе, окажется неспособной к войне на втором фронте, ударить ей топором в спину ‹Никакой замысел, конечно, не зрел, тут главное – уверенность. Уверенность очевидца, если не автора тех событий. Как будто своими глазами видел эти залы, эти коридоры, этих сенаторов. Если остановиться и вдуматься – детская сказка. 'Посадил дед репку. И выросла репка большая- пребольшая…'
– никаких доказательств не требуется по определению, жанр такой. А если читать подряд, без остановки, на одном дыхании – новое слово в истории, переворот в мировоззрении.›. Это будет молниеносная война безо всякого сожаления – старики и дети, женщины и инвалиды, никому не будет пощады в ходе насильственной американизации новых земель
‹Снова вопли. Нужно напугать читателя для того, чтобы он вслед за автором осудил кого надо, не рассуждая. Не надо отвлекаться на такие
'красные тряпки' под носом. Кому не будет пощады? Старикам?
Женщинам? Детям? А, может, они еще и сусликов с полей к стенке поставят? При чем тут это? И чем
