эту.›.
А с Россией все и так понятно. Если до войны братья по Антанте смотрели на диких лапотников не без брезгливости, а в ходе войны с удовольствием прописывали своему союзнику кредиты под кабальные проценты, то в конце войны, когда все это 'нечто' окончательно сошло с ума, господа с Запада слегка в России разочаровались. И вот что странно: когда была расстреляна самая что ни на есть лояльная народная демонстрация (так называемое 'Кровавое воскресенье' 9 января 1905 года); когда юг России сотрясали еврейские погромы ‹Ряд иностранных газет разразились тогда гневными передовицами относительно русской 'дикости'. Но! В отличие от Советской России, с
Империей не были ни разорваны отношения, ни заявлен протест, ни, тем более, начата интервенция. А вот Советская Россия этого удостоилась в полном объеме.›, фактически санкционированные 'сверху'; когда высочайше ниспосланная народу Дума (первый русский парламент) вопреки законам распускалась (кстати, все эти факты с падением коммунизма никто не отменял!) – так вот, западных демократов означенные факты заботили только как компромат, а вовсе не как причина к принятию немедленных мер. Однако с появлением вместо деспотической Российской Империи коммунистической Советской России
Запад зашевелился. Теперь, когда в русский народ, по мнению Запада, стали стрелять с неправильной стороны, права и свободы оного народа взволновали господ англичан, французов и американцев даже гораздо больше, чем права народов собственных ‹Между прочим, знаете, в каком году женщины в РСФСР получили право голоса? В 1917. А в США? В
1922!›. С чего бы это, а?
Просто оных антантированных союзников вопрос о подаче пушечного мяса к кайзеровским окопам интересовал значительно сильнее, чем любая демократия, и когда большевики отказались раскидываться оным мясом вдоль своих западных границ, Антанта была ранена в самые чувствительные части своей души и кошелька коммунистическим коварством. Позже, когда проблема кайзера была решена, на первый план вышел целый ряд новых заманчивых интрижек: как, к примеру, будет смотреться советский Дальний Восток в качестве одного из
Североамериканских Соединенных Штатов? Или Мурманск в качестве 'New-
Glasgo'? Или Крым в виде приятной альтернативы 'Sen-Tropez'? А под таким соусом тоталитаризм Советов становился особенно нестерпимым.
Так что и Советская Республика, и Германия в новой Версальской системе международных отношений становились изгоями, а схожесть положения не могла не повлечь за собой взаимной симпатии. В ознаменование оной в 1922 году во время Генуэзской конференции в городе Рапалло был подписан договор о советско- германской дружбе и торговых отношениях. Между прочим, вся партия НСДАП в те славные времена могла запросто поместиться в одном легковом автомобиле. О какой же помощи Гитлеру может идти речь? Кстати, Сталин, чье коварство, видимо, было сполна отражено в этой договоренности, был тогда наркомом по делам национальностей. Даже не генсеком. Так что сотрудничество СССР и Германии весьма слабо связано как с Гитлером, который пришел к власти одиннадцатью годами позже, после чего, кстати, оно быстренько прекратилось, так и со Сталиным, который в то время заведовал себе Рабкрином и во внешнюю политику особо не лез.
И, кстати, еще раз о том, как 'Сталин сделал очень многое для того, чтобы во главе Германии оказался именно такой лидер. Как
Сталин создал Гитлера, как помог ему захватить власть и укрепиться'.
Если допустить, что Сталин и вправду тут приложился, то весьма странно, что мы все еще так и не увидели ни одного конкретного факта, иллюстрирующего эту помощь. Зато у нас есть другие факты, к числу которых принадлежит свидетельство члена баварского ландтага
Эрхарда Ауэра на процессе по делу о 'Пивном путче' показавшего, что очень серьезную финансовую поддержку НСДАП оказывал в частности не кто иной, как гражданин 'оплота свободы № 1' Генри Форд ‹Хайм Ч.
'Торговля с врагом'. М., 1985. С. 129.›. По совместительству означенный мультимиллионер Генри Форд являлся автором книги под названием 'Международное еврейство', которой в двадцатых зачитывались все антисемиты мира, включая высоко ее ценившего
Адольфа Гитлера, который, кстати, повесил в своей мюнхенской резиденции портрет ее автора. А вот сведений о том, что благодарный
Адольф повесил где-то у себя портрет товарища Сталина, у нас нет.
Так что, вероятно, не будет преувеличением сказать, что с Фордом у
Гитлера были связаны куда более теплые воспоминания, чем с лучшим другом детей и советских летчиков.
Помимо Форда – только в период с 1923 до 1929 года Германия получила 4 млрд. долларов внешних займов, из которых больше половины
(2, 5 млрд.) были американскими ‹Кстати, подконтрольная (не пугать с
'подвластная – беспрекословно подчиняющаяся) Сталину
Коммунистическая партия Германии в тот же период, точнее, в 1928 году, проводила широкую кампанию под лозунгом 'Ни одного пфеннига на строительство броненосцев!' и, между прочим, собрала в его поддержку
1, 2 млн. подписей.›. Американские фирмы стали владельцами и совладельцами немецких кампаний 'Опель', заводов Форда в Германии, электро – и радиофирм 'Лоренц', 'Микст-Генест', угольного концерна
'Стинненс', нефтяных и химических концернов 'Дойче-американише петролеум' и 'ИГ Фарбениндустри', объединенного 'Стального треста' и многих других ‹'История второй мировой войны'. 1939-1945. Том 1:
Зарождение войны. Борьба прогрессивных сил за сохранение мира. М.,
1973. (Далее – 'История второй мировой войны'. Т. 1.) С. 20.›. Но, быть может, вы скажете, что 1929 год – это еще не Гитлер? Но ведь с его приходом к власти ничего не закончилось! А у многих так даже наоборот: ведь Гитлер стал готовиться к войне. Так, например, только за восемь месяцев 1934 года американская авиационная фирма 'Эйркрафт корпорейшн' увеличила свой экспорт в Германию по сравнению с 1933 годом в 6,4 раза ‹История второй мировой войны. Т. 1. С. 184.›. Мы сотрудничали с немцами только до Гитлера ‹Кроме запоздалого всплеска лютой дружбы в 1939-1941 годах.›. А они?
Однако давайте коснемся сути того, что 'Сталин сделал очень многое для того, чтобы во главе Германии оказался именно такой лидер. Как Сталин создал Гитлера, как помог ему захватить власть и укрепиться'. Уж не знаю как, но это в данный момент не важно. Важен вопрос: зачем ему это понадобилось? В одной из следующих глав
Суворов приводит слова классика средневековой тайной дипломатии
Франческо Сфорца, который, якобы, задолго до Сталина повторил его слова о том, что врагов надо разделять и бить поодиночке. Но мудрый
Сталин, согласно Суворову, перемудрил всех, правда, непонятно, почему именно для него это закончилось внезапным вторжением вермахта.
Итак, Витек просит нас поверить, что Иосиф Виссарионович вместо того, чтобы порознь, по очереди, посредством Коминтерна и социалистических революций или, в крайнем случае, в ходе 'локальных военных конфликтов', прибрать к своим рукам сначала страны Восточной
Европы, потом – хилую безоружную Веймарскую республику, а уж после, набравши силы на высокоразвитой немецкой и чешской военной промышленности, а также имея свои 'по определению' ‹Согласно
Суворову.› неограниченные ресурсы, начать полномасштабную войну с
Францией и Великобританией, сделал совершенно противоположное. А именно: лично нашел во вшивом окопе некоего ефрейтора Гитлера, назначил его канцлером Германии и фюрером немецкого народа, поручил ему создать себе мощные вооруженные силы, затем при помощи подставных лиц – Чемберлена и Даладье – всучил ему мощную индустрию
Чехословакии, единственной сколь либо лояльной к СССР европейской страны ‹Кстати, немецкие танкисты до 1942 года предпочитали своим
Pz-I и Pz-II чешские танки 35(t), выпускавшиеся заводом 'Шкода'.
