Британии и признанием былых разногласий трагическими ошибками.›. Но британцам, с другой стороны, выгодно будет и поторговаться, ожидая неудач фюрера как повода для выдавливания уступок. Заодно моральное удовлетворение: не склонились перед фюрером, а одними только переговорами столько выбили. Если дела у
РККА пойдут ни шатко, ни валко, и фюрер действительно проявит волю к примирению с англичанами, а главное, предложит приемлемые условия, то Черчилль сочтет соглашение лучшим обеспечением баланса сил в пользу Британии, чем обоюдно опасное балансирование на грани войны.
'Всего этого не было? Нет, это не фантастика!
Нет, это было! Правда, не в сорок первом году – в сорок пятом'
('Ледокол', с. 339[333]).
Ах, вот в чем дело-то! Слона-то я и не приметил!!! Вернее не я, а автор всего этого ледоколистого боевого студня. Значит, в сорок пятом, а не в сорок первом? Так в сорок пятом немца мы уже три с половиной года мурыжили, он к сорок пятому-то уже совсем другой стал. Да и мы тоже за это время подросли, боевого опыта набрались, оружия понаделали, причем, не 'ишаков' полотняных да Т-26 пехотных, а Т-34-85, ИС-2 да Як-3, Ла-7 и Ту-2, причем в войсках они были не как KB в сорок первом – из соседних дивизий на экскурсию ходили в часть, где два таких танка имелись, а практически повсеместно. И винтовки у нас уже не по одной на двоих имелись, а по три пистолета-пулемета ППШ да ППС, и танки немецкие, сильно в числе поубавившиеся, уже не 'коктейлем Молотова' закидывали. Одним словом, сорок первый сорок пятому рознь! И не надо эти две разницы в одну кастрюлю забрасывать – можно отравиться.
А то, что нам Витюнчик прописал в качестве 'победного марша' есть не что иное, как укрупненное и несколько видоизмененное начало финской войны – наше освобождение выливается в заваливание противника трупами своих солдат. Многочисленные фразы типа 'понесла чудовищные потери', '3-я и 8-я советские армии полностью уничтожены', 'Красная Армия теряет тысячи танков, самолетов и пушек, сотни тысяч солдат', '5-я, 6-я и 26-я советские армии потеряли сотни тысяч солдат и остановлены на подступах к Кракову и Люблину' – пушечное мясо вроде бы кончается, но 'в этот момент советское командование вводит в сражение Второй стратегический эшелон', так что забрасывание немцев горами мертвых тел продолжается до победного конца – все это между делом дает понять западным читателям, что воевать русские, если как-то и могут, то, только неся 'чудовищные потери'. А если их пока никто не завоевал, так это потому, что как только тела для убоя заканчиваются, 'они принимают десятки тысяч резервистов для восполнения потерь'. Народищу-то у них о-го-го, чуть что, так начинается 'мобилизация, которая дает советскому командованию пять миллионов резервистов в первую неделю войны', а куда немцам против такой толпы!!! Так одними потерями и движутся.
И кто нас называет дураками? От кого теперь нам надо честь Родины спасать? Кто это прописал в своем пасквиле советскому командованию такую тупую бойню? Кто это утверждает, что СССР наготовил оружия, танков, пушек, самолетов, парашютов столько, что всю Европу этот монстр в один присест заглотит – не подавится, да еще и хитрый он, и коварный он, и злобный он – страсть! Да вот только стоило Гитлеру, уже почти этим монстром заглоченному, нечаянно, не подозревая о его действительной мощи и планах, нанести тому полудохлый удар (и танки-то у него в сельских кузницах деланные, и мало-то их у него, и к войне-то он не готовился, и сам-то он – полупсих), как тут же означенный монстр обвалился, осыпался и аж до Москвы скуля убежал.
Это что – 'почитаешь 'Ледокол', выходит, что не они дураки, а люди
Запада. Не Сталин дурак, а Гитлер с Черчиллем и Рузвельтом'
(Последняя…; с.151)?
Кто тут у нас в позе красивой стоял, благим матом вопил: 'Братцы!
Речь – о чести нашей Родины. И никто, кроме нас, ее не защитит. Там, на верхах, кто- то торгует штанами и Родиной. Кому-то очень хочется всех нас представить дураками…' (Последняя…; с.476). Уж не знаю, кому хочется, но представили-то именно вы!!! Причем не только вашими книжками, но и вашими поступками. Так сказать, доказали делом.
Ладно. На этом все. До свидания.
Приложение о союзниках
… или нацистский меч ковался в США
Дружба – дружбой, а денежкам – счет.
(Народ)
Эта часть появилась, некоторым образом, сверх плана. Я хотел дать пару- тройку примеров американского двурушничества в последней мировой войне, но при первой же пробе материала неожиданно оказалось значительно больше, чем я мог ожидать. Хочу только напомнить, что все, приводимые здесь факты, вовсе не свидетельствуют о барышничестве американского народа, который, якобы, за бакс удавится, не говоря уж о том, чтобы удавить кого-то еще. Темные делишки некоторых американских фирм и чиновников не отменяют и не отметают того огромного сочувствия, которое вызывала во многих американцах борьба Советского Союза с Германией в 1941 – 1945 годах.
А теперь я выскажусь по поводу суворовских криков о том, как добрый Запад Советам 'помогал'. 'Меня упрекали за 'Аквариум' – что-то вы там как – то не по-шпионски действуете: без плащей и без кинжалов. Отвечаю: а зачем в шпионов играть, если все на поверхности лежит. Вот любуйтесь, как красвоенлет Минов действует. Он добыл четыре тысячи авиационных двигателей. Это примерно столько, сколько у Гитлера было 21 июня 1941 года на советской границе ‹Только двигатели там были с пристроенными к их заду самолетами. А это в корне меняет дело.›' (с. 155). И где здесь 'помощь'? Ведь по
Суворову, этот эпизод должен показывать, что 'везло нам на союзников' (с.154). А что здесь говорит о том, что Франция, где
Минов 'достал' 4000 двигателей – наш союзник? Ведь он их не просто так 'достал', а купил. Вложил народные деньги во французскую авиапромышленность. А что никто ему при этом ничего не сказал – так это же тот самый либерализм, который наш воинствующий западник так недавно нам прославлял. Какое государству дело до того, с кем торгует один из его граждан, владелец фирмы, производящей авиационные моторы? Да хоть с сатаной (или пингвинами). Купил и вывез – а кому какое дело? Они в свободной стране, покупай, чего хочешь, и вези. Только заплати. Однако Суворов всеми силами пытается сделать вид, что, купив во Франции двигатели, Минов кого – то хитро обманул. Но кого? Таможню?
А что американец Кристи с нацистами не захотел дела иметь – тоже его личное дело, никакие государственные органы США тут ни при чем.
Ему просто Гитлер не нравился, вот и все. А так – с кем хочу, с тем и торгую, кому хочу – тому отказываю. А уж обмануть родное государство на таможне – в обоюдных интересах. И так далее. Но, между тем в той же Америке были и гораздо менее разборчивые в контактах предприниматели. Строго говоря, как раз Кристи-то и был на их фоне исключением, белой вороной, а что касается многих остальных, то их не могло отвадить от торговли с нацистами ничего, включая даже окрики собственного правительства ‹Чем, кстати, означенное правительство нагло нарушало предписанную Суворовым для всех
'демократических' государств аксиому – в частные дела своих граждан не лезь. И неважно, что он стратегическое сырье, которого своей армии не хватает, поставляет вооруженным силам противника, с которым эта армия воюет. Остается только печально констатировать, что даже на святой земле, страшно сказать, Америки подлый бюрократический социализм пустил свои корни.›, благо случались они нечасто.
Примеров – толпы. Вот, например, полковник американской армии
Состенес Бен – глава телефонной компании ИТТ (Интернэйшнл телефон энд телеграф корпорейшн) плывет из Нью-Йорка в Мадрид, оттуда скорым поездом в Берн, а оттуда – прямиком в Берлин, где его ждет напряженная работа над совершенствованием систем связи нацистов, новыми немецкими управляемыми авиабомбами и увеличением производства самолетов фирмы 'Фокке-Вульф', а также само собой – щедрая оплата.
Все это началось с лихого аншлюса Австрии, когда компании ИТТ безо всякого конкурса был предложен
