выгоднейший правительственный подряд на создание телефонной сети Австрии. Спустя некоторое время какие-то местные партийные деятели попытались наложить лапу на расцветшую активность ИТТ на юге Рейха. Однако глава ИТТ мистер Бен Состенес оказался настолько вхож в берлинские министерства, что одного звонка оказалось достаточно, и партийных нуворишей как ветром сдуло. Как не порадоваться инициативе и деловой хватке этого энтузиаста! ‹Этот и дальнейшие факты подробнее см.: Хайм Ч. 'Торговля с врагом'. с.59-
62.›
А компаньоны-то у мистера Состенеса какие замечательные! Имена некоторых вошли в историю. Некто Вальтер Шелленберг – глава СД, службы безопасности СС Генриха Гиммлера – помните? Так вот, он по совместительству был членом совета директоров, а также одним из главных акционеров этой самой ИТТ. Кстати, над процветанием
'Фокке-Вульфа' эксперты компании ИТТ бились не зря – на 1938 год ИТТ принадлежали 26% акций фирмы 'Фокке-Вульф' ‹Вы что, с ума сошли, предлагать американским бомбардировщикам уничтожать заводы немецкой самолетостроительной индустрии? Лучше Дрезден разбомбить! И 'a propos' – кто там Гитлера 'взрастил'!›.
Сразу же вспоминается недоумевающий Шпеер: 'Образно выражаясь, наша военная промышленность подобна прорезанной множеством рукавов и притоков дельте реки, и противник, к счастью, пока еще не начал подвергать бомбардировкам ее русло. Я имел в виду химические заводы, шахты, электростанции и многие другие предприятия разных отраслей промышленности. Мне становилось страшно при одной мысли о том, что враг начнет последовательно бомбить их. Несомненно, весной 1944 года
Англия и США уже вполне могли нарушить бесперебойное снабжение военных заводов химическими веществами, топливом, электроэнергией и металлом и тем самым сделать бессмысленными все наши попытки защитить их от вражеской авиации' ‹Шпеер А. 'Воспоминания'. с.461.›.
Как говорится, было бы желание…
А господа из управления 'Стандарт ойл' – это целая сага. Вот
Уолтер Тигл (председатель совета директоров 'Стандарт ойл') и Уильям
Фериш (глава Чейз- Банка, подконтрольного 'Стандарт ойл') мирно беседуют в ресторане 'За облаками', находящемся на вершине небоскреба 'Конкорд', с президентом небезызвестного 'ИГ
Фарбениндустри' ‹Напомним, что уже упоминавшийся немецкий химический концерн 'ИГ Фарбениндустри' – это, в частности, значительная доля немецкого синтетического бензина.› о грандиозных планах своего сотрудничества на будущее. А настоящие достижения уже очень и очень впечатляют. Тут и продолжительные и весьма доходные операции с нефтью, добытой на месторождениях в Румынии и Венгрии, принадлежащих
'Стандарт ойл', и тут же продаваемой немцам; тут и торговля уже американской нефтью с нацистской Германией через порты нейтральных государств и посреднические латиноамериканские компании; тут и постройка на территории Германии, а также на Канарских островах нефтеперегонных заводов – на островах в Атлантике такой завод понадобился для того, чтобы в Гамбург шел уже готовый продукт, это дешевле, чем везти сырье ‹Хайм Ч. 'Торговля с врагом'. с.59-62.›.
Сюда же можно добавить и поставки синтетического каучука в Третий рейх, связанные с весьма пикантной деталью: дело в том, что в это же время синтетический каучук был крайне необходим армии США, а контракт 'Стандарт ойл' на его поставки Гитлеру резко усилил дефицит этого важнейшего стратегического продукта для самих американцев, причем контракт не был прекращен и после того, как немцы объявили войну США ‹Там же.›.
Да бог с ней, со 'Стандарт ойл' и ее милой торговлей. Мало ли еще есть интересного на свете. Вот, например, финансы. В 1930 году по плану Юнга был создан БМР – Банк Международных Расчетов. Заявленная цель была весьма прозаична – выкачивать через оный банк репарации из все еще побежденной Германии. В его правление входили представители государственных банков Великобритании, Франции, Голландии, Италии,
Германии, трех крупнейших банков США и нескольких частных банков
Японии. Исключительный интерес представляет устав банка, в котором специально оговорено, что в случае войны между государствами-участниками валютные операции не прекращаются, счета банка не замораживаются, деятельность банка не приостанавливается, сам банк не конфискуется. Очень интересный пункт, особенно в мирном
1930 году. Что-то господа устроители в будущем предвидели…
По заявленному назначению – перекачке немецких репараций – БМР проработал всего чуть больше года, вскорости после чего денежный поток повернулся на 180 градусов и устремился в Германию, в том числе и на счета пришедшей к власти нацистской партии ‹Хайм Ч.
'Торговля с врагом'. c.22.›. Как тут не вспомнить душевные терзания, не дававшие покоя некоему искреннему любителю с большой буквы Истины
Суворову – кто толкал Гитлера к войне? И кто же?
Посмотрим на первые совместные начинания господина рейхсканцлера
Гитлера и БМР. Вот, например, 1938 год – аншлюс Австрии.
Победоносные германские войска воссоединили арийские народы, а БМР – их золотые запасы, переправив их из Австрии прямиком на счета
Рейхсбанка господина Функа. Помните господина Функа? Если не припоминается, вспомните трибуну обвиняемых в Нюрнберге – крайний справа в первом ряду. Господин Функ, помимо своих прочих регалий, – один из директоров достославного БМР. А вот БМР в действии:
Окрыленный результатом мюнхенских посиделок Гитлер оккупировал
Чехословакию и, само собой, добрался до закромов ее Государственного банка. 'И где же ваш золотой запас?' – поинтересовались ворвавшиеся в здание банка эсэсовцы, поправляя автоматы. 'Мы перевели его в
Англию, – отвечали им мужественные банковские клерки, – чтобы на эти деньги восстанавливать нашу родину после того, как вас отсюда прогонят'. – 'А через какой банк вы переводили деньги?' – осведомился занервничавший эсэсовец. 'Через БМР', – ответили наивные клерки. 'Ах, через БМР… – перевел дух эсэсовец. – БМР – это дело поправимое. Напишите-ка мне бумажку, что вы отзываете свое золото.
Но не куда-нибудь просто так отзываете, а в Берлин'. Клерки, конечно, были патриотами, но, кроме родины, у них были семьи. И машина завертелась. Только не надо думать, что возвращением чешского золота в Германию занимался полк эсэсовцев в черных фуражках, таскавших по ночному Лондону мешки с драгметаллом. Это дело обтяпали тогдашний глава БМР – француз – и бельгийский директор того же банка. Они, получив эсэсовскую заявку на чешское золото, быстренько обратились к директору Госбанка Англии, если кто не знает – пламенному поклоннику А. Гитлера. Не прошло и месяца, как деньги были оприходованы немцами и тут же потрачены на приобретение стратегического сырья ‹См.: Хайм Ч. 'Торговля с врагом'. с.25-26.›.
И все бы было шито-крыто, если бы один британский журналист, некий А., случайно не пронюхал об этой операции, проведенной британским Госбанком. В ходе поднявшегося скандала английская общественность неоднократно приступала к министру финансов Саймону с вопросом: 'А правда ли, что..?'. Министр хранил гордое молчание.
Дошло до того, что с этим вопросом к нему пристал американский коллега мистер Моргентау. И Саймон ему заявил: 'А у нас, англичан, такие вопросы по телефону, да во время воскресного обеда принципиально не обсуждаются', – после чего повесил трубку. А премьер Чемберлен на подобный вопрос, заданный ему в парламенте, дико возмутился и все категорически отрицал. Нашли кого спрашивать – сэр Нэвилль Чемберлен являлся владельцем крупнейшего пакета акций химического концерна 'Империал Кемикалз', главным деловым партнером которого была все та же 'ИГ Фарбениндустри', – душа правления БМР.
Шло время, а дела шли по-прежнему – в 1942 году Джон Кофри, конгрессмен от штата Вашингтон, неистовствовал в американском конгрессе: 'Нацистское правительство имеет на счету в БМР 85 миллионов
