горячей темы месяца – захвата Соломоном Фон-Ли Золотоносных пляжей.
…Издревле Психиатрическая академия финансировалась из собственного источника – рядом с ней расположены обильные золотоносные пляжи, уникальное явление природы, нигде больше такого нет: золото прямо в песке лежит. Ходи и собирай самородки. Охрану обеспечивает царская гвардия.
Пляжи эти Святая Анастасия изначально отдала Академии в вечную и безусловную собственность. И пока никому в голову не приходило решение Анастасии оспаривать.
Но появился на горизонте Соломон Фон-Ли и самым беспардонным образом при мощнейшей поддержке царя
Герберта и парламента, вдруг взял и захапал их себе в бессрочную аренду.
Недаром этого подонка Фон-Ли в свое время из психиатрии вышвырнули. Удумал, гад, наркотиками пациентов накачивать, чтобы гипноз еще глубже был. Да, кстати, а ведь как раз именно Капитолина и обнаружила это дело… Но такой наглой мести от Фон-Ли никто не ждал. И теперь многие уверены, что поголовное истребление царствующей династии и нарушение воли Святой Анастасии грозят Руси большими бедами.
Но после четвертой рюмки, как и предполагал Марат, люди оттаяли, и принялись усердно исполнять последнюю волю покойной.
Я, честно говоря, был в курсе, что Капитолина Карловна – дамочка с большими странностями. Одна коллекция черепов чего стоила! Но после десятка откровений психиатров стало понятно, что я был непомерно строг к покойной. Эксцентричные домашние выходки по сравнению с другими ее эскападами казались всего лишь невинными причудами робкой старушки.
Непревзойденное ораторское искусство продемонстрировал и Отто Фишер. Как я с ужасом и ожидал, он поведал ту самую, заслушанную моей семьей до дыр, историю гвардейского знакомства с Капочкой.
Нетрезвый Отто рассказывал неторопливо, детально. Он шел со всеми остановками: и с кружевными трусиками, и с упругой сочной попкой, и подлыми пиратами; не забыл подробно расписать соблазнительные ножки, которые стояли у него перед глазами, когда он рвал глотки террористам…
Не обошел Отто стороной и свою версию исчезновения великих князей Арнольда и Даниила. Как оказалось, многие узнали об этой истории впервые. Весть о незнамо куда запропавших наследниках престола оказалась настоящей сенсацией и вызвала нешуточный ажиотаж.
– Как же они там, бедняжечки, одни, холодные, голодные…
– Да не одни они были, а с матерями, сказано же тебе…
– Да что же это делается, куда смотрит власть?
– Да какая там власть, царь – ничтожество, парламент – продажный…
– Нет, ну вы поняли, это же детки совсем малюсенькие были…
– Их надо срочно искать!
– Где их сейчас искать, времени вон сколько прошло…
– Страшно представить, в каких-то грязных катерах, по реке, неизвестно куда…
– А где же матери-то?
– Известно где… Не на увеселительную же они прогулку с пиратами поехали…
– Неужели убили всех?
– Ой, только бы деток перед смертью не мучили…
– Да не убил их никто. Зачем? Может, другие разбойники перехватили?…
– Деток, деток жалко…
– И ведь оба мальчики…
– Нет, не могли они пропасть, искать надо. Силы же специальные у государства есть…
– Да какое это, на хрен, государство?! Профукали все давно! Великих князей и тогда спасти не могли, и сейчас не могут. Все. Кончилась Русь…
– Святая Анастасия, спаси и помилуй!..
– Да, точно. Анастасия князей в беде оставить никак не могла. Живы они!
– Конечно, живы!
– Но где же они?
– Это же надо, вот звери, крохотных малюток на произвол судьбы…
– А княгинь-то, небось, этого, ну, того… А опосля кинжалом по горлу – и в реку…
– Страсти-то какие…
– А может, выкуп-то и требовали, но царь зажилил…
– Все может быть…
– Где же теперь их искать?…
– Деток-то, деток жалко, где же они сейчас?…
– Если еще живы остались…
Марат, казалось, с большим интересом прислушивался к разгоревшемуся разговору о судьбе пропавших во младенчестве великих князей. Но участия в обсуждении не принимал. Потом он резко повернулся ко мне.
– Пойдем-ка отсюда, Бонифаций, выпьем как следует.
– Где?
– Да хоть в сауне. Там стол накрыт. Людей пока никого нет. Пусто.
– Пойдем.
Но спокойно выпить не получилось. Едва мы устроились, налили по первой, ворвалась пьяная ватага участников торжественной церемонии.
– Вот где они прячутся! От коллектива оторвались. Нехорошо! А ну давай, наливай по полной, не жалей!.. Машенька!.. А ну все в бассейн!.. Ах ты, недотрога!.. Давай еще по одной!.. Девочки, посмелее, присоединяйтесь!.. Гвардия, вперед!.. Где моя рюмка?… Да какая разница?… Водочки, водочки налей… Света, за мной!.. Хорошо-то как, господа!..
И понеслось…
5
…Утром я очнулся. Ну, не то, чтобы совсем очнулся… Просто глаза сами открылись, сами осматриваться начали. Пытались хоть какую-то зрительную информацию в мозг пропихнуть. Мозг вяло сопротивлялся. Ему было больно. Ему ничего не хотелось. Но воля к жизни уже давала о себе знать.
Надо подлечиться.
Надо похмелиться.
А значит, надо выпить.
Эта строгая логическая цепь постепенно овладела напрочь деморализованным сознанием. И организм, повинуясь основному инстинкту, потихоньку, невпопад, но с каждым ударом сердца все увереннее, грубо подстегивая истощенные за ночь ресурсы, приступил к поискам спасения.
Спасение оказалось рядом, в бутылке с этикеткой „Водка“. Спасения было грамм 300. Теперь требовалась рюмка, стакан и какая-нибудь запивка… Сок там или что-то в этом роде. Все это обнаружилось на расстоянии вытянутой руки. И я вытянул руку. И я налил водки. И я налил сока.
Так. Теперь вся надежда только на силу воли.
Воля меня заставит выпить, запить. И не позволит сблевать.
Мне очень-очень худо… Но об этом ни в коем случае нельзя думать. Это как на высоте – нельзя смотреть вниз. Давай. На счет три… Три!
Глоток сока, три глотка водки, и еще сока… У-р-р-р… Сжать зубы и сожмуриться в точку. Заблокировать рвотный рефлекс! У-р-р-р…
Сигаретку… Уф-ф… И стало легче, и стало проще… Ух-х… Хорошо.
Теперь еще одну. Совсем легко пошла. Молодец! Так, и где же я?
Я в сауне. За столом. Сижу. Пошатываюсь, но это ничего. Это можно.
Взглянем, что происходит вокруг.
Да-а-а… Торжество явно удалась.
Передо мной явилось нецензурное зрелище.
Справа голый завхоз Академии, пошатываясь, волок глупо хихикающую аспирантку в соседнюю комнату. Вскоре ему это удалось. Слева, нервно сжимая в руках бутылку коньяка, бродил голый и пьяный в
