внутри? Еще полчаса? Рискуем втянуться в долгий бой.
И, самое главное, нет гарантии ликвидации Арнольда. Напоминаю, мне нужна его голова. В прямом смысле. Отрезанная. Вот мешочек, я его с собой захватил.
Роберт достал из внутреннего кармана свернутый черный пластиковый мешок и помахал им перед лицом пирата.
– Вот. В нем должна лежать голова Арнольда. Иначе никаких денег. Ваш план может гарантировать мне голову?
– Ладно, – проворчал пират, – давайте ваш план.
– Походим вплотную на максимальной скорости. С поднятыми русскими флагами…
– Их капитан может понять, что катера не русские! – не выдержал пират.
– Они растеряются. И все. Может, русские недавно закупили украинские катера, они же этого не знают! – возразил Роберт. – На барке нет никаких корабельных орудий. Это не военный корабль, а расфуфыренная древняя посудина с голубыми парусами!
Мы прямо сейчас включим лучевую радиоглушилку. Они не смогут ни с кем связаться. Когда подойдем ближе, через рупор прикажем замедлить ход и принять на борт пограничников. Катера подойдут вплотную. И вся абордажная группа, все сорок пять человек, через полминуты окажутся на палубе. И методично начнут ликвидацию.
– Будь по-вашему, – стиснув зубы, согласился Питер Вульф. – Но я остаюсь при своем мнении. Я много слышал об этом Арнольде. Он сам пират. Так что легкой добычи не ждите.
4
– Какая еще смерть? – поднял на меня глаза Арнольд.
– Не знаю. Это нужно выяснить. Все, что мне сообщил Черный посланник, – смерть придет к паруснику через час.
– Что еще за Черный посланник?
– Вестовой из мира теней. Меня с ним познакомил Маэстро. Время от времени посланник появляется и предупреждает об опасности.
– Так в этом секрет твоей удачливости, Бонифаций?
– В том числе, ваше высочество.
– И что же нам делать с этим сообщением?
– Мы в море. Опасность вполне может представлять из себя какое-нибудь вражеское судно. Думается, есть смысл связаться с капитаном, и спросить, нет ли поблизости подозрительных объектов, приближающихся к нам. Объектов, которые через час, то есть уже даже раньше, минут через пятьдесят, приблизятся к барку.
– Хорошо.
Арнольд поднял телефонную трубку.
– Да, это я, капитан. Скажите, нет ли в море судов, которые странно себя ведут… Ну, скажем, чересчур быстро идут в нашу сторону, как бы догоняя. Их скорость такова, что примерно через пятьдесят минут они будут рядом… Что? А почему раньше не доложили?! Ясно. Спуститесь ко мне. Никаких действий пока не предпринимать.
Арнольд ошеломленно посмотрел на меня.
– Вы правы, Бонифаций, к нам со скоростью тридцать пять узлов несутся три небольших судна. Через сорок пять минут они будут рядом с нами. Сейчас я соберу военный совет. Останьтесь.
На военный совет Арнольд пригласил двоих: капитана Купера и начальника своей службы охраны, жилистого мужика с тяжелым взглядом, Вильгельма Бауэра. Говорили по-английски.
– Больше всего меня смущает скорость объектов, – сказал капитан Купер. – Тридцать пять узлов! Это подозрительно быстро.
– А это не могут быть пограничники? – спросил Арнольд.
– Вряд ли, сэр, – ответил капитан, – скорость здешних русских пограничных катеров ниже. Да и зачем им мчаться за нами? Есть радио. В случае претензий или вопросов им можно воспользоваться. К тому же на самой границе наверняка есть катера. Но они к нам не проявляют никакого интереса. И вообще – с каких это пор пограничные катера стали ходить эскадрами?
– А они точно идут к нам? – уточнил Бауэр.
– Я еще раз проверил, – ответил капитан, – если они не изменят курс и скорость, то через сорок минут поцелуют наш правый борт.
– Далеко до Купола? – спросил Арнольд.
– Двадцать миль, сэр.
– Значит, так, – сказал Арнольд. – Идем прежним курсом, не меняя скорости. Капитан, немедленно свяжитесь с берегом, выясните, нет ли у пограничников к нам претензий. Если нет – сообщите им о происходящем, попросите помощи.
– Есть, сэр! – ответил капитан Купер и выбежал из каюты.
– А ты, Бауэр, подготовься к худшему.
– А именно?
– Тащите со склада новые русские крупнокалиберные пулеметы.
– «Чингисханы»?
– Да. И все боеприпасы к ним. Возьмите прицелы и приборы ночного видения. Сколько у нас пулеметов?
– Двенадцать.
– Отлично. Закрепите пулеметные тумбы у правого борта…
В эту секунду зазвенел телефон.
– Да, – Арнольд взял трубку. – Да. Немедленно объявляйте тревогу, капитан! Пусть люди наденут каски и бронежилеты. Но не подходят близко к борту. – Арнольд повернулся к нам и с улыбкой сообщил: – Худшие опасения оправдались. Радиосвязи нет. Они нас глушат. Отлично. Я им покажу, что такое воевать со мной! Вспомним молодость, Вильгельм! Да?
Вильгельм сощурился и ностальгически оскалился.
– Хорошо бы… Как прикажешь.
– А я прикажу, не сомневайся. Как только установите пулеметы, приготовьте их к стрельбе и замаскируйте брезентом. Пулеметные расчеты забронируй по полной программе.
Пусть тоже раньше времени не высовываются, пускай себе на палубе лежат. Огонь, как всегда, только по моей команде! Все. Исполняй. Бегом!
– Есть!
Я посмотрел на часы. До прихода смерти оставалось полчаса.
Арнольд подошел к бару.
– Я вам приказываю выпить со мной водки, Бонифаций! Объявляю благодарность вам и вашему Черному посланнику. Если бы не вы, нам пришлось бы туго.
– С удовольствием, ваше высочество! Но простите за любопытство…
– Прощаю, Бонифаций. На вот, пей.
– Благодарю. А как мы сможем пулеметами справиться с тремя катерами? Там же, наверное, пушки, ракеты…
– Сможем. У нас дюжина «Чингисханов». Зверские машины. Их русские сейчас на свои танки ставят, в качестве зенитных пулеметов. Главное, взять противника за уши, точно подвести под наш прицел – и ударить кинжальным огнем!
Тогда, Бонифаций, мы из этих трех долбаных катеров три горящих решета сделаем. Бой должен быть коротким и веселым. Прошу вас все время быть рядом. Вам будет интересно. Увы, бронежилеты будут легкие, а от касок и вовсе придется отказаться. Основное внимание корсаров будет приковано именно к нашим фигурам. Поэтому мы должны выглядеть максимально мирно и беззащитно. Вы не против?
– Нет, не против. Я вообще по жизни до безобразия мирный и беззащитный человек.
– Сильно сомневаюсь.
– Напрасно, ваше высочество. Я, можно сказать, патологический пацифист. Только еще один вопрос, если можно…
