альтернативном космосе есть верх и низ, сила инерции в нем гасится сопротивлением среды. В альтернативном космосе хорошо распространяются звуки, а невесомость (если это можно назвать невесомостью) наличествует только вне стен орбитальной станции.
Подавляющее большинство западных космических фильмов показывают нам именно такой альтернативный космос. Однако здесь мы упомянем лишь те из них, в которых присутствует современная нам космонавтика, отбросив перспективные или совсем фантастические проекты.
Сразу же возникают вопросы. Если в таких мультипликационных и концептуальных фильмах как «Уоллас и Громит: Пикник на Луне» (1989) или «Из пушки на Луну и далее без остановок» (1990) наличие альтернативного космоса вполне оправданно, то чем объяснить его в крупнобюджетном блокбастере «Столкновение с бездной» (1998), снятом Мими Ледером под руководством самого Стивена Спилберга?
В «Столкновении с бездной» обыграна стандартная для научной фантастики ситуация. К Земле приближается комета Вольфа-Бидермана, которая грозит уничтожить все живое на нашей планете. Чтобы остановить и уничтожить ее, правительства США и России создают чудо-корабль «Мессия», состыковав на орбите новый посадочный корабль, созданный на основе системы «Спейс шаттл», и ядерный взрыволет «Орион» (это реальная разработка 1950-х годов, только в фильме она почему-то приписывается нашим конструкторам, а не американским). Экипаж «Мессии» (в нем опять наличествует один русский — Михаил Тульчинский, актер Александр Балуев) высаживается на ядро кометы, чтобы установить атомные заряды, которые разрушат ее. В процессе установки начинаются проблемы, и астронавтам приходится спасаться. Комету им удается взорвать только со второй самоубийственной попытки, приведшей к гибели корабля и всего экипажа.
Фильм «Столкновение с бездной» снят грамотнее других и мог стать одной из лучших фантастических кинолент последнего времени, однако всё испортил альтернативный космос с его развесистыми атрибутами.
Впрочем, по количеству ляпов на единицу зрительского времени всех и навсегда превзошел блокбастер «Армагеддон», премьера которого состоялась через два месяца после выхода на экраны «Столкновения с бездной». Эту поделку Майкла Бэя не вытащил даже прекрасный актерский ансамбль, собранный сыграть команду бурильщиков, которые отправляются в космос с задачей заложить в недра астероида всё те же пресловутые атомные заряды. Наиболее глупой выглядит сцена в середине фильма, когда перед перелетом к астероиду два шаттла с бурильщиками пристыковываются к российской станции «Мир», чтобы подзаправиться топливом, которым, по мнению астронавтов описываемого альтернативного мира, является… кислород! Затем мы видим, как на станции действует искусственная сила тяжести, что подразумевает либо непрерывное и очень быстрое вращение «Мира» (невозможное из-за его конструкционных особенностей), либо наличие фантастических гравитаторов. По станции слоняется полупьяный космонавт Лев Андропов, который в отличие от американских коллег, выглядит куда более образованным — ведь он прожил на «Мире» 18 месяцев, а вот американцы развалили станцию за полчаса. Ну и так далее и тому подобное. Про прекрасную акустику в космосе и отсутствие силы противодействия, которая равна силе действия, я уж и не говорю.
Очевидное пренебрежение законами физики и элементарной логики вызвало ожидаемые и резко отрицательные отзывы с стороны кинокритиков. «Армагеддон» был выдвинут на получение знаменитого антиприза «Золотая малина» сразу в семи номинациях, однако, к сожалению, победил только в одной из них — Брюс Уиллис, сыгравший главного бурильщика, был отмечен за худшую актерскую работу.
Столь же пренебрежительное отношение к космическим реалиям проявили авторы кинокартин «Жена астронавта» (1999) и «В плену у космоса» (2001).
В мини-сериале «Одиссея-5» (2002) клюквы уже поменьше, но сцена гибели Земли в пламени- грохоте таинственного взрыва и вылетающий из отсека шаттла «Одиссея» лабораторный модуль снова портят впечатление.
Подкачал в этом смысле и совсем новый фильм «Фермер-астронавт» (2007), посвященный теме частнособственнического освоения околоземной орбиты. Бывший пилот Фармер, так и не слетавший в космос, строит у себя в сарае ракету-носитель и космический корабль к ней. Пока действие происходит на Земле, фабула еще кажется убедительной, но стоит Фармеру выйти на своем корабле в космос, как связность теряется, а законы физики перестают работать.
Но тут уж ничего не поделаешь. Западные режиссеры всё для себя давно решили, и нас ждут новые встречи с альтернативным космосом. Можно посоветовать только одно — критичнее относиться к тому, что мы видим на экране. Вдруг нас дурачат, выдавая за подлинник альтернативно-историческую подделку…
КРИТИКА
Александр Ройфе
ИСКУССТВО СОБИРАТЬ ЦВЕТЫ
Пришло время поговорить о российских фантастических антологиях — сборниках повестей и рассказов, написанных разными авторами, которые по той или иной причине собрались под одной обложкой (кстати, с греческого слово «антология» переводится как «собрание цветов»). Уж больно много издается таких антологий в последние годы, их выпуск уже можно считать явлением в отечественной фантастике, а всякое явление заслуживает отдельного разговора.
Совсем еще недавно, каких-то семь-восемь лет назад, среди писателей-фантастов было принято сетовать на вкусы массовой аудитории, которая якобы уважает одни лишь романы, а повести с рассказами цинично игнорирует. В этом писателей дружно уверяли издатели, ссылавшиеся на статистику продаж и совершенно не желавшие печатать сборники. Сегодня даже трудно понять, о какой статистике шла речь, ведь во второй половине 1990-х в центральных российских издательствах увидели свет всего три антологии, составленные из произведений действующих авторов (первые два тома «Времени учеников» в «АСТ» и «ФБ’98» в «Армаде»). Скорее всего, мы имели дело с предубеждением и личными антипатиями отдельных книготорговцев, чьи взгляды, помноженные на традиционную издательскую мнительность, на несколько лет стали тормозом естественного развития фантастики.
Что и говорить, ситуация складывалась абсолютно ненормальная. Учитывая недолговечность большинства журнальных проектов в этой сфере, количество «площадок», где можно было напечатать фантастическую повесть или рассказ, уменьшилось примерно до единицы (я имею в виду, разумеется, журнал «Если», чьи возможности были отнюдь не безграничны). Но ведь сама короткая прозаическая форма — не прихоть своевольных сочинителей, выбор жанра произведения должен гармонировать с масштабом авторского замысла. И напротив, стрекоза, увеличенная до размеров собаки… в смысле — рассказ, раздутый до размеров романа, производит самое чудовищное впечатление.
К тому же обострялась вечная проблема с молодыми перспективными авторами. Разве правильно, когда дебютанты вынуждены с места в карьер сочинять романы и даже целые сериалы? Не стоит лукавить: у юного и неопытного в житейском смысле человека едва ли хватит свежих идей сразу на эпопею. Максимум, чего от него можно ждать, — это более-менее внятные перепевы того, что уже спели раньше, причем много раз. (И такими «перепевами» у нас завалены все прилавки. Не потому ли все чаще и чаще приходится слышать упреки во вторичности, провинциальности нашей фантастики как таковой?!) На долю же тех, кто выбирал естественную дорогу от простого к сложному — от рассказа к роману, оставался только интернет…
