— Тогда тем более я останусь здесь, — ответил отец.
— Если с тобой что-нибудь случится, я себе этого не прощу.
— Когда у тебя будет свой собственный сын, ты все поймешь, — возразил отец, — мне уже много лет, меня нельзя испугать. Если суждено умереть в Ницце, значит, я здесь умру. Но я отсюда никуда не уеду. Завтра мы будем вместе.
Сын понял: он не сможет переубедить своего отца.
— Хорошо, — улыбнулся он, — тогда мы остаемся вдвоем.
— Ты все предусмотрел?
— Кажется, все. Только одна просьба. Сегодня ты будешь ночевать в другом номере. Договорились?
— Мне нужно тебе уступить, — кивнул отец, — иначе ты все равно меня обманешь и вообще переедешь из отеля. Я знаю все твои уловки. В какой номер мне нужно переходить?..
Ночь прошла спокойно. Утром наблюдатели заметили на вилле «Помм де Пимм» необычайное оживление. Для девушек было вызвано такси, и они уехали.
Гости вывели из гаража свой микроавтобус, тоже намереваясь куда-то отправиться.
На фестивале объявили, что сегодня вечером состоится торжественное закрытие и объявление имен победителей.
Отец спустился позавтракать и обнаружил в ресторане Павла Гурвича.
— Он прислал со мной билеты на сегодняшнее закрытие фестиваля, — пояснил Гурвич.
Отец понял, что сын все-таки перехитрил его, и согласно кивнул. Может, он действительно лучше знает, что делает.
Майкл Уэйвелл понял, что его прекрасной жизни на вилле приходит конец.
Он в растерянности бродил по дому.
Дронго спустился завтракать в тот момент, когда машина с отцом и Гурвичем выехала в Канны на церемонию закрытия. На часах было уже половина двенадцатого. Через час он вернулся в свой номер, а автомобиль с выехавшими из Ниццы в это время доехал до набережной Круазет.
В половине второго постояльцы виллы наконец закончили готовить свой автомобиль и стали укладывать чемоданы.
В два часа дня Дронго заказал в свой номер воду и легкие закуски.
В половине третьего отец и Гурвич сели за столик в ресторане отеля «Нога Хилтон». Старший мужчина ничего не ел. Он понимал, что в этот день происходит нечто важное. Он ни о чем не спрашивал Гурвича, чтобы тот ему не соврал. Он понимал и другое: что ничего не сможет сделать, и от этого страдал еще больше.
В три часа во Дворец кино вошел посетитель с журналистской карточкой.
Когда он входил, металлоискатель показал наличие металла. Посетитель улыбнулся и расстегнул рубашку, демонстрируя массивную золотую цепь с крестом. Он снял цепь, положил ее рядом с полицейским и повторно прошел через раму металлоискателя. На этот раз все было в порядке. Посетитель надел цепь и пошел внутрь здания. Он прошел в левую его часть, поднялся на лифте, проследовал коридором и, открыв дверь для служащих, оказался в другом коридоре. Здесь он подошел к панели системы кондиционирования и, оглянувшись, бросил в стык между панелями небольшую коробочку, устроив короткое замыкание.
В три часа, плотно пообедав, гости сели в автомобиль и выехали с виллы «Помм де Пимм», предложив Уэйвеллу место в своем микроавтобусе. Генерал Даете, лично прибывший в Сен-Тропе, руководил операцией, с удовольствием вспоминая гневное лицо Дронго.
— Он еще пытался нас поучать, — усмехнулся Даете. — Теперь я докажу всем, чего стоит наша служба. Они не верили в эту виллу, теперь они во всем убедятся сами. Представляю, какие репортажи будут в газетах, когда мы их обезвредим.
В половине четвертого к зданию дворца, где происходила церемония закрытия, подъехал автофургон с одетыми в фирменную одежду сотрудниками фирмы кондиционеров.
— Вчера плохо работала система кондиционирования воздуха, — объяснили они дежурным полицейским, — мы должны все проверить. — Они предъявили документы, составленные по всей форме, но бдительный сержант решил все проверить тщательнее. Он позвонил на фирму и там подтвердили вызов автобуса с тремя сотрудниками. Сержант позвонил в штаб фестиваля, там тоже подтвердили факт вызова. Система кондиционирования действительно плохо работала. Сержант внимательно проверил все карточки приехавших и только после этого пропустил их в здание.
Микроавтобус, выехавший с виллы, взял курс на Сен-Максим, проехав который, он направился не в сторону Канн, а в противоположную, на Тулон. Когда Даете доложили об этом, он распорядился снять часть сотрудников из Антиба и Канн и перебросить их в Тулон и Марсель.
— Эта дурацкая гипотеза о террористах на фестивале не стоила и гроша, — радостно заявил он своему заместителю, — террорист обманул их всех, кроме меня.
На самом деле он готовит свою акцию где-то на тулонских или марсельских заводах, а может, даже в порту.
Сотрудники фирмы кондиционеров прошли в коридор, сняли панель, чтобы начать работу, когда за их спиной возник неизвестный.
— Здесь нельзя ходить, — повернулся к нему один из ремонтников. Тот улыбнулся и резким движением набросил на шею несчастного металлическую струну.
Второй только поднял голову, а первый уже хрипел. Убийца свалил ударом ноги и этого и, достав вторую струну, так же быстро и сноровисто задушил его. Затем снял обе струны, расстегнул свою рубашку, снял с себя золотую цепь и намотал на нее обе струны. После чего быстро сорвал с груди убитых карточки и забрал их документы. Подтащил тела к вентиляционной шахте, открыл ее, заглянул внутрь. На перекрытиях были металлические решетки. Убийца столкнул оба тела 9 шахту, и они упали, застряв где-то на полпути, на решетках. Убийца закрыл люк.
Спустившись вниз, он кивнул полицейским и вышел из здания. В машине фирмы кондиционеров сидел третий сотрудник. Убийца показал на этот автомобиль двум сообщникам, стоявшим у здания. Через несколько секунд они были у машины.
Дуло глушителя уперлось в бок водителю.
— Тихо, — посоветовал главный убийца. Это был Ахмед Мурсал. — Сиди тихо, и тебя не тронут, — сказал он по-французски.
Все трое террористов забрались в автобус, и водитель мягко отъехал от здания дворца.
В половине пятого к зданию начали подъезжать автомобили. Выстроились жандармы, появились фотографы, корреспонденты, толпа росла с каждой минутой.
Микроавтобус с тремя пассажирами миновал Тулон и двигался на Марсель.
За ним следили более пятидесяти человек, готовые моментально вмешаться и пресечь любую акцию террористов. Генерал Даете лично руководил операцией, чувствуя, что его шансы растут с каждой минутой.
В это время Дронго услышал стук в дверь своего номера. Он взглянул на часы и достал пистолет. Когда раздался второй стук, он встал за шкафом, чтобы встретить незнакомца. На дверях висела табличка «не беспокоить», которая ясно указывала на присутствие в номере гостя.
Кто-то, стоявший за дверью, начал медленно открывать замок. Дронго спокойно ждал. Убийца открыл наконец дверь и вошел в номер. Дронго поднял пистолет…
Отъехавший от центра автобус с водителем фирмы кондиционеров завернул в тихую улочку, и сразу раздалось три глухих щелчка. Водитель сполз на пол.
— Быстрее, — приказал Ахмед Мурсал. — Мы должны вернуться, пока не сменился тот пост полиции, через который они проходили. Приготовьте ящики.
Гурвич вместе со своим спутником вошел в здание дворца, поднявшись по лестнице.
— Ваш сын приедет прямо сюда, — успокоил он отца Дронго. Тот молча следовал за Гурвичем, бледный от волнения, но по-прежнему ничего не спрашивал…
Микроавтобус с тремя неизвестными достиг окраин Марселя…
Дронго увидел тень человека, возникшую на пороге. И в этот момент кто-то еще появился у двери. Убийца обернулся, и Дронго толкнул его в спину. На пороге стоял полковник Мовсаев с пистолетом в руках.
