Сестра Юкико была в деловом костюме. Несмотря на то, что день выдался ясный, на Томоко развевался жуткий бесформенный черный плащ, — даже не разобрать, как рукава крепятся к ткани. Она была похожа на огромную летучую мышь. Томоко на ходу курила сигарету.
Это место — совсем недалеко от города, но, видимо, именно поэтому у поселка нехорошая репутация. Чтобы изменить ее в лучшую сторону, требуются усилия. Вот так и с людьми. Дурной поступок есть дурной поступок. Но если его совершает так называемый порядочный человек, то общество негодует. Когда же отъявленный негодяй ненароком сподобится сделать доброе дело, все в восхищении: «Надо же, он, оказывается, способен и на благие поступки!» Поэтому надо очень сильно стараться, чтобы закрепить за собой дурную славу. Возможно, младшая сестра Юкико тоже так думает.
Рассеянно размышляя, Фудзио терпеливо ждал, когда огромная летучая мышь повернет за угол и исчезнет из виду.
Войдя в прихожую Юкико Хаты, он почувствовал, будто вернулся в родимый дом.
— Это я, — ласково сказал Фудзио. На сей раз он не лицемерил. Слова сами собой срывались с губ.
Ответа не последовало, но он уловил какое-то движение — и в коридор выглянула Юкико.
— Это я, — повторил Фудзио. — Вот, решил преподнести тебе нарциссы.
Он протянул ей охапку цветов, даже не перевязанную лентой.
— О, какое чудо! Большое спасибо!
— Позволишь войти? Нарциссы — лишь предлог, на самом же деле я пришел поболтать с тобой.
— Проходи.
— Я тебя не оторву надолго от работы.
Юкико положила дзабутон на то место, где тот обычно лежал.
— Дзабутон сушила? — спросил Фудзио, усаживаясь.
— Да, это сразу заметно.
— Я давно хотел встретиться с тобой. Но помешали разные дела.
— Вот как? — Помолчав, она спросила. — Где в это время ты нашел такие замечательные нарциссы?
— В саду у знакомых. Вот я и попросил срезать, чтобы принести тебе.
— Ну-у, огромное спасибо! — Фудзио показалось, что только теперь она поверила его словам. — Ты говорил, что дела мешали заехать. Что за дела? Все хорошо?
— Да не сказать, что особенно хорошо. То, что со мной случилось…
— Расскажи. Когда выскажешься, то на душе легче становится.
— Тебе я не могу рассказать. Другому бы рассказал, а тебе ни за что, — рассердился Фудзио.
Не сказать ни слова — значит сохранить Юкико. Это простое условие было совершенно очевидным.
— Почему — не мне? Ты же ко мне пришел, чтобы поговорить?
— Это невозможно. Я… Наверное, потому, что гордость не позволяет, вот.
Юкико слегка склонила голову. Комментировать эту реплику она никак не стала.
— Лучше ответь, где ты была в День святого Валентина? — спросил Фудзио, решив сменить тему.
— Где? Конечно же, дома.
— Жаль, что мы с тобой не повидались в тот день.
— Сладенького захотелось?
— Не-е, но тогда ты бы мне, возможно, сказала: «Давай поженимся».
— Но я ведь женщина традиционных устоев.
— А что это значит?
— Услышать от женщины такие слова… Знаешь, это не в моем духе.
— Ну, давай я это скажу. Сейчас.
Юкико промолчала.
— Я, признаться, видел это во сне.
— В каком еще сне?
— Во сне ты мне сказала: «Давай поженимся».
— Мне почти никогда не снятся сны.
— Да? А мне — часто.
— Объяснить, почему некоторые люди часто видят сны?
— Почему?
— Потому, что они подолгу и помногу спят. А если ты спишь всего шесть часов, то на сны времени не хватает! У меня ночь коротка. Поэтому и снов не бывает. Иногда мне хочется хотя бы во сне увидеть покойного отца. Но, как это ни печально, отец ко мне ни разу не являлся!
— Ты права. Я сплю много. Поэтому во сне постоянно встречаюсь с неприятными мне людьми.
— И много таких?
— Хватает.
— А у меня таких почти нет, — сказала Юкико и словно сама удивилась.
— Но ведь и ты… Помнишь, ты рассказывала о своем женихе. Который тебя бросил и женился на другой? Ты, наверное, не захотела бы встретиться с ним?
— В принципе, не особенно. Но если и встречу — не слишком расстроюсь. Я думаю так: если он счастлив, значит, это все потому, что он бросил меня. А вот если несчастлив…
— Что тогда?
— Мне было бы грустно, но я бы ничего не стала менять.
— Ты часто говоришь: «Я бы ничего не стала менять». А вот я совсем не такой. В детстве я был ужасным драчуном. Вот и сейчас, если кто-то мне не понравится или поперек что скажет, то запросто могу его отделать так, что ему придется заткнуться и сделать по-моему.
— Что, будешь бить, пока он не замолчит? — спросила ошеломленная Юкико.
— Иногда и такое бывает, — сказал Фудзио. — В мире так много болванов. Раз я такое говорю, выходит, я так думаю, — значит, я и сам дурак. Тем не менее, я все-таки так думаю, — добавил он и взглянул на Юкико.
— Выходит, все дураки. Только ты один умный.
— Странно как! Скажи мне такое кто-то другой, я бы страшно разозлился. Но когда слышу это от тебя, мне нисколечко не обидно. Даже приятно слышать!
— Это потому, что твоя гордыня смиряется. К тому же я, может, и глупая женщина, но камня за пазухой не держу. У мыслящего человека свое счастье и свое несчастье. У дурака все то же самое — только дурацкое.
— Должно быть, ты права.
— В Библии написано: «Все принимайте без споров» и «пусть всякий поступает по разумению своему».[25] Иисус часто повторял эти слова.
— «Все принимайте без споров»?
— Именно. Кроме того, эти слова подразумевают еще и «отпускать», «предоставлять полную свободу», «оставлять в покое», «откладывать решение проблем»… Вместе с тем эти поразительные слова включают даже такие значения, как «относиться снисходительно», «не противиться», «прощать», «отдавать», «принять и уйти», «принять и умереть». Эти выражения Иисус любит, и они часто употребляются в Библии.[26]
— Он был страстным и требовательным, он задел людей за живое, но ведь ему же не удалось заставить людей жить праведной жизнью, так?
— Не-ет, вовсе не так. В этих словах есть еще один оттенок — «быть отлученным от любви Божией».[27] Человек, совершивший нравственное падение, неизбежно отлучается от Бога. Возможно, я трактую Библию произвольно, на собственный лад, но утрата изначальной, или первой, любви — это как раз мой случай.[28] Не то чтобы я стремилась утратить, просто меня оросили, вот и потеряла. Да ладно. Все хорошо, что хорошо кончается! Я злилась, ненавидела, и никак не могла успокоиться. Но даже хорошо, что все так получилось.
