док.
– А вам не кажется, что надо сейчас же ехать в управление и поймать гада на месте, в диспетчерской? – Мой голос сорвался на визг.
– Что он там говорил? А по голосу вы его не узнали?
– Нет, конечно.
– Что конкретно он сказал этой Тайлер?
– Я дам вам послушать. – Я метнулась в кабинет, взяла трубку там, включила магнитофон и поднесла наушники к телефону.
– Узнаете?
Марино не отвечал.
– Сержант, вы куда пропали?
– Да тут я. Остыньте малость, док. Трудный денек выдался, верно? Оставьте это дело полиции. Я лично прослежу.
Послышались короткие гудки.
Я сидела, тупо глядя на телефонную трубку, которую все еще держала в руке. Я не шелохнулась до тех пор, пока гудки не сменил механический голос: 'Если вы хотите позвонить, пожалуйста, повесьте трубку и попробуйте еще раз...'
Я проверила входную дверь, убедилась в том, что сигнализация включена, и пошла наверх. Моя спальня была в конце коридора и выходила на парк. Над чернильно-черной травой вспыхивали светлячки, и я поспешно опустила жалюзи.
Берта вбила себе в голову, что солнечный свет непременно должен проникать в комнату, даже если там никого нет. 'От него, доктор Скарпетта, погибают микробы'.
'А заодно выцветают ковры и обои', – обычно парировала я.
Но Берту было не переубедить. Я же терпеть не могла входить в спальню поздно вечером и натыкаться взглядом на темноту за окном. Я сразу, не зажигая света, опускала жалюзи, чтобы меня не дай Бог никто не увидел, – мне все казалось, что под окном кто-то ошивается. Но сегодня я забыла о своей привычке. Я не стала снимать халат – вполне сойдет вместо пижамы.
Взобравшись на скамейку для ног, я достала из обувной коробки револьвер и сунула его под подушку.
Одна мысль о том, что через несколько часов телефонный звонок вытащит меня в сырой мрак, вызывала тошноту. Неужели мне придется сказать Марино: 'Я же предупреждала! Что же вы ничего не предприняли, вы, идиот?!'
Интересно, чем сейчас занимается сержант? Я выключила лампу и с головой забралась под одеяло. Небось пьет пиво и пялится в телевизор.
Я села на кровати и снова включила лампу. Телефон на прикроватной тумбочке словно дразнил. А ведь мне больше не к кому обратиться. Позвонить Уэсли? Но он наверняка перезвонит Марино. Связаться с отделом расследований? Но офицер, который возьмет трубку, опять же перезвонит Марино – если, конечно, вообще соблаговолит меня выслушать.
Марино. Он возглавлял расследование. Все дороги, как известно, ведут в Рим.
Я выключила лампу и стала смотреть в темноту.
'Служба спасения. Слушаю вас...'
'Служба спасения. Слушаю вас...'
В ушах звенел голос оператора. Я ворочалась с боку на бок.
Было уже за полночь, когда я на цыпочках спустилась в кухню и достала из бара бутылку коньяка. Люси даже не повернулась на другой бок с тех пор, как я ее уложила. Температура у девочки была нормальная. Хотелось бы мне сказать то же самое о себе! Сделав два глотка 'микстуры от кашля', я нехотя поднялась в спальню, легла и в очередной раз выключила лампу. Электронные часы отсчитывали минуты.
Щелк.
Щелк.
Я ворочалась в постели, время от времени проваливаясь в тяжелый сон, больше похожий на бред.
'...Что конкретно он сказал этой Тайлер?'
Щелк. Пленка продолжала мотаться.
'Извините'. Нервный смешок. 'Видимо, я набрала девятку вместо четверки...'
'Ничего страшного... Желаю вам приятно провести вечер'.
Щелк.
'...Видимо, я набрала девятку вместо четверки...'
'Служба спасения. Слушаю вас'.
'...Больц хорош собой. Парням вроде него незачем подсыпать снотворное дамочкам – те сами на шею вешаются'.
'Да он подонок!'
'...Потому что его нет в городе, Люси. Мистер Больц в отпуске'.
