– Ух ты, здорово!
– Это нетрудно, – улыбнулась я, наблюдая, как жгут из теста распрямляется буквально на глазах. – Весь фокус в том, чтобы не наделать в тесте дырок пальцами.
– А можно мне попробовать?
– Сначала дотри сыр, – велела я с напускной строгостью.
– Ну пожа-алуйста...
Люси слезла со скамейки для ног и подошла ко мне. Я взяла руки девочки в свои, намазала ей ладони оливковым маслом и сложила пальцы в кулаки. Странно, что ладони у Люси почти такого же размера, как мои. Когда она только родилась, кулачки у нее были величиной с грецкий орех, не больше. Помню, как Люси тянула ко мне ручонки и хватала меня за указательный палец. Она держалась за мой палец и улыбалась, а в груди у меня разливалось тепло, непривычное и чудесное. Я спрятала кулаки девочки в тесто и помогла ей раскрутить тестяной жгут. Получилось довольно неуклюже.
– Теста все больше и больше, – воскликнула Люси. – Классно!
– Тесто подходит под действием центробежной силы – в старину подобным способом делали стекло. Ты ведь видела витражные окна – на стекле неровности, точно волны, помнишь?
Люси кивнула.
– Стекло раскатывали в большой тонкий блин...
Тут послышался шорох шин по гравию, и мы обе выглянули в окно. К дому подъехала белая 'ауди', и настроение у Люси стало стремительно портиться.
– Это он, – кисло произнесла девочка.
Из машины с двумя бутылками вина вылез Билл Больц.
– Люси, он тебе понравится, – увещевала я, ловко выкладывая тесто в форму. – Он просто мечтает с тобой познакомиться.
– Он твой парень.
Я вымыла руки.
– У нас всего лишь общие дела. И потом, мы вместе работаем.
– А он женат? – продолжала Люси развивать мысль, наблюдая, как Больц приближается к дверям.
– Его жена умерла в прошлом году.
– Ой, – смутилась Люси, но ненадолго. – А отчего она умерла?
Я чмокнула девочку в макушку и пошла открывать. У меня не было ни малейшего желания отвечать на вопрос Люси. Неизвестно, как бы она восприняла информацию, особенно в свете последних событий.
– Отошла после сегодняшнего? – спросил Билл, целуя меня.
Я заперла дверь.
– Какое там!..
– Погоди, сейчас я тебя вылечу. Пара бокалов этого живительного напитка – и все пройдет. – Билл кивнул на бутылки, точно это были трофеи удачливого охотника. – Из моих личных запасов. Тебе понравится.
Я коснулась его плеча, и он пошел за мной на кухню.
Люси пыхтела над теркой. Она снова взобралась на скамеечку для ног и нарочно стала спиной к двери. Когда мы вошли, она даже не соизволила оглянуться.
– Люси!
Натереть сыр было, конечно, важнее, чем поздороваться.
– Люси! – Я подтолкнула к ней Билла. – Это мистер Больц. Билл, это моя племянница.
Люси нехотя оставила терку в покое и посмотрела мне прямо в глаза.
– Тетя Кей, я содрала кожу на костяшках. Видишь? – И она продемонстрировала левую ручку. Костяшки слегка кровоточили.
– Ах ты Господи! Подожди, сейчас я принесу пластырь.
– Кусочек кожи попал в сыр, – продолжала Люси: было видно, что она готова разрыдаться.
– Кажется, пора вызывать 'скорую', – произнес Билл. Он снял Люси со скамейки, обнял и сцепил пальцы в замок у нее под коленками, чем немало удивил девочку. Получилось живое кресло. Билл завыл, как сирена 'скорой помощи', подхватил Люси и понес к раковине. – Алло, 'скорая'? У нас тут одна славная девочка ободрала костяшки. Ну-ка, а что нам ответит диспетчер? А он ответит: 'Доктор Скарпетта, немедленно окажите пострадавшей первую помощь'.
Люси хихикала. Она моментально забыла об ободранных костяшках и с нескрываемым обожанием смотрела на Билла, откупоривавшего бутылку.
– Пусть подышит, – объяснил он Люси свои действия. – Видишь ли, сейчас вино резковато, а через часок будет в самый раз. Со временем оно становится мягче – как и все в этой жизни.
– А мне дадите попробовать?
– Лично я не против, – отвечал Билл с напускной серьезностью, – если твоя тетя Кей позволит. Не хотелось бы, чтобы ты перебрала.
