причудливыми фруктами. Все набивали рты.
— Что с вами случилось? — потребовал отчета Артур.
— Ну, — ответил Зафод, атакуя жареный мускул на косточке, — здесь наши гости обдали нас газом, одурманили нам головы и, будучи непостижимыми, дали нам недурную еду, чтобы окончательно доконать. Вот.
Он резко ткнул в сторону комка дьявольски смердящего мяса в чаше.
— Отведай веганской рхино котлеты. Это деликатес, если уж довелось любить такое.
— Хозяева? — спросил Артур. — Какие хозяева? Не вижу никаких…
— Добро пожаловать на обед, земное создание, — произнес тонкий голос.
Артур огляделся и внезапно воскликнул.
— Ух ты! На столе мыши!
Наступила неловкая тишина и все укоризненно посмотрели на Артура.
А он неотрывно разглядывал двух белых мышей, сидящих на столе в том, что выглядело стаканами для виски. Услыхав тишину, он оглянулся на остальных и вдруг все понял.
— О! О, простите, я был совершенно не готов, чтобы…
— Разреши тебя представить, — вмешалась Триллиан. — Артур, это мышь Бенджи.
— Привет, — сказала одна из мышей, чьи усики черкнули по чему-то наподобие сенсорной панели внутри стаканного устройства, и оно слегка подвинулось вперед.
— А это мышь Фрэнки.
— Рада знакомству, — сказала вторая мышь и сделала то же, что и первая.
Артур разинул рот.
— Но разве они не…
— Да, — ответила Триллиан, — они те самые мыши, которых я взяла с собой с Земли.
Она посмотрела Артуру прямо в глаза, и тому показалось, что он заметил едва уловимое беспомощное пожатие плечами.
— Не мог бы ты передать мне ту чашу с жареным арктурским мегаослом? попросила она.
Споропозороразор вежливо кашлянул.
— Э, прошу прощения…
— Да, спасибо, Споропозороразор, — резко сказала мышь Бенджи. Можете идти.
— Что? А… э… очень хорошо, — промямлил несколько ошарашенный старик. — Я тогда пойду, займусь своими фьордами.
— Ах, на деле это может и не понадобиться, — сказала мышь Фрэнки, закатывая розовые глазки. — Очень похоже на то, что нам больше не понадобится новая Земля. Теперь, когда мы нашли коренных жителей планеты, присутствовавших на ней за считанные секунды до уничтожения.
— Как? Так нельзя! У меня наготове тысяча ледников, готовых покрыть Африку! — в ужасе вскричал Споропозороразор.
— Ну, может быть, вы успеете устроить коротенький лыжный праздник перед тем, как их разобрать, — ядовито ответила Фрэнки.
— Лыжный праздник! — возопил старик. — Эти ледники произведения искусства! Элегантно вылепленные контуры, парящие ледяные шпили, величественные глубокие расселины! Это святотатство, кататься на лыжах по высокому искусству!
— Спасибо, Споропозороразор, на этом и закончим, — твердо произнесла Бенджи.
— Да, сэр. Большое спасибо, — холодно ответил старик и добавил, обращаясь к Артуру. — Ну, прощайте, землянин. Надеюсь, ваша жизнь обустроится.
Артур проводил его взглядом, не зная, что сказать.
— Теперь к делу, — произнесла мышь Бенджи.
Форд с Зафодом чокнулись стаканами.
— К делу! — провозгласили они.
— Прошу прощения? — осведомилась Бенджи.
Форд огляделся.
— Извините, я решил, что вы предложили тост.
Мыши нетерпеливо засуетились в своих стеклянных экипажах. Наконец, они взяли себя в руки, и Бенджи поехала по направлению к Артуру.
— Земное создание, в настоящее время мы находимся в следующем положении. Как вы знаете, мы в течение последних десяти миллионов лет в большей или меньшей степени управляли вашей планетой, чтобы найти эту мерзкую вещь, называемую Великим Вопросом.
— Зачем? — едко спросил Артур.
— Нет, мы уже думали об этом вопросе, — вмешалась Фрэнки, — но он не подходит к ответу. «Зачем — сорок два»… Видите, не получается.
— Нет, — сказал Артур, — я имею в виду вопрос, зачем вы это делали?
— О, понимаю, — ответила Фрэнки. — Ну, я считаю, что, в конечном счете, просто из привычки, если уж быть до конца честными. И в этом более или менее дело: задача в целом нам не по зубам, а перспектива все начинать снова, принимая во внимание этих…вогонов, просто вызывает у меня припадки. Понимаете, о чем я? По счастливейшей случайности мы с Бенджи пораньше закончили работу и уехали с планеты на выходные, а потом вынуждены были организовать дорогу на Магратею, воспользовавшись услугами ваших друзей.
— Магратея служит проходом в наше собственное измерение, — вставила Бенджи.
— И когда, — неуклонно продолжала ее товарка, — нам предложили просто ненормально выгодный контракт на ведение пятимерного шоу и лекционное турне в своей родной многомерной шкуре, мы были очень склонны принять предложение.
— Я готов, а ты, Форд? — с готовностью отозвался Зафод.
— Да, ныряем, как из пушки, — подтвердил Форд.
Артур глядел на них, недоумевая, чем все это закончится.
— Но, видите ли, у нас должен быть товар, — продолжала Фрэнки, — то есть Великий Вопрос в той или иной форме.
Зафод подался к Артуру.
— Понимаешь, если они будут просто лениво сидеть в студии и, знаешь ли, всего только упомянут, будто им посчастливилось узнать Ответ о Жизни, Вселенной и Всем-всем, а потом вынуждены будут наконец признаться, что на деле этот ответ «Сорок два», то шоу, наверное, получится совсем коротким. Понимаешь, без продолжения.
— Нам нужно что-нибудь, что звучало бы хорошо, — сказала Бенджи.
— Что-нибудь, что звучало бы хорошо? — вскричал Артур. — Великий Вопрос, звучащий хорошо? Когда его произносит пара мышей?
Мыши рассвирепели, и Фрэнки заговорила.
— Ну, я так понимаю: идеализму — да, духу чистой науки — да, поискам истины во всех ее формах — да. Но, боюсь, всегда приходит момент, когда начинаешь подозревать: если настоящая истина существует, то она почти наверняка в том, что всей многомерной бесконечностью заправляет сборище маньяков. И если есть выбор: провести еще десять миллионов лет в исканиях, или, с другой стороны, взять деньги и дать ходу, то я предпочту размять ноги.
— Но… — без особой надежды попытался было возразить Артур, как вмешался Зафод.
— Эй, да пойми же, землянин. Ты являешься последним поколением того, что породила компьютерная матрица, верно? И ты был там в тот самый миг, когда твоей планете показали кукиш, а?
— Э…
— Так что твой мозг был неотъемлемой частью предпоследнего состояния компьютерной программы, — яснее ясного, как ему казалось, объяснил Форд.
— Правильно? — потребовал Зафод.
— Ну, — с сомнением сказал Артур. Он был уверен, что никогда не чувствовал себя неотъемлемой частью чего-нибудь. И всегда считал это своей бедой.
— Иными словами, — заговорила Бенджи, снуя в своем забавном экипажике прямо возле Артура, —
