не верил (он лично посещал штаб), но кабинету следовало рассмотреть и такую возможность. Даже сам Фарквар не был свободен от подозрений, хотя при нем об этом из вежливости умалчивали.
Поэтому управление сетью стратегической обороны Омбея было потихоньку передано базе флота в Атерстоне. Под видом тревоги второй степени астероид был помещен в полный карантин.
И до сих пор – зря.
Офисный компьютер датавизировал адмиралу, что встречи просят капитан Олдройд, офицер контрразведки, и доктор Доббс. Адмирал датавизировал свое согласие, и кабинет растворился в белом пузыре сетевого конференц-зала.
– Вы еще не смогли отыскать ее? – спросил Доббс.
– Пока нет, – признался Фарквар.
– Все сходится, – заметил доктор. – Мы анализировали сценарии ее действий, основанные на имевшейся у нас информации, и, похоже, нашли, что ею движет. Нас озадачило уже то, что она вытащила Скиббоу из нашей клиники. Даже для одержимой это был большой риск. Если бы морпехи прибыли на полминуты быстрее, она не ушла бы. Значит, у нее была серьезная причина так поступить.
– И какая же?
– Нам кажется, что это Лорен Скиббоу, жена Джеральда. Следовало догадаться уже после той фразы, что она бросила Янсену Коваку: «Пожили бы вы с ним двадцать лет». Я проверил по истории болезни – они были двадцать лет женаты.
– Его жена?
– Именно.
– Ладно... Слыхивал я и более странные истории. – Адмирал обернулся к капитану Олдройду: – Надеюсь, у вас есть подтверждения этой версии?
– Да, сэр. Если предположить, что она та, за кого мы ее принимаем, ее действия получают рациональное объяснение. Во-первых, мы полагаем, что она находится на Гайане не первый день – возможно, ее одержали, когда «Экван» только причалил. У нее явно было время научиться обходить наши следящие программы. Во-вторых, если она может это делать – почему она не инициировала массовый захват, как это произошло на Ксингу? Она сдержалась, а значит, у нее была на то причина.
– Потому что это не входит в ее планы, – подхватил доктор Доббс. – Если весь астероид будет одержан, ее сородичи вряд ли оставят Джеральда на свободе. Это все ее личные проблемы, адмирал, и они никак не связаны с тем, что творится на Мортонридже или на Новой Калифорнии. Она действует в одиночку. Полагаю, она не представляет серьезной угрозы для безопасности королевства.
– Вы хотите сказать, что мы поставили княжество на уши из-за семейной ссоры? – иронически осведомился адмирал Фарквар.
– Похоже, что так, – извиняющимся тоном ответил Доббс. – Одержимые ведь тоже люди. У нас достаточно доказательств тому, что у них сохраняются все человеческие чувства. И... э-э... мы не совсем ласково обошлись с Джеральдом. Если мои предположения верны, разумно считать, что Лорен пойдет на все, лишь бы забрать его.
– Господи Боже. Ладно, и что с того? Чем эта теория нам поможет?
– Мы можем вести с ней переговоры.
– Какого плана? Мне плевать, что она любящая жена. Она одержимая! Мы не можем позволить этим голубкам жить здесь вместе долго и счастливо.
– Нет. Но мы можем предложить ей позаботиться о Джеральде. С ее точки зрения, конечно, – поспешно добавил доктор Доббс.
– Может быть. – Адмиралу очень хотелось найти в его рассуждениях логическую ошибку, но факты складывались в общую картину без зазора. – И что вы предлагаете?
– Передать сообщение через сеть Гайаны, загрузить в каждый личный процессор связи, заглушив при этом медиа-компании – иначе они рано или поздно обо всем узнают.
– Если она ответит, то выдаст свое местоположение. И она это знает.
– Мы ее все равно найдем. Я это ей разъясню. Я могу предложить ей приемлемое решение. Вы разрешите? Предложение должно быть честным. Одержимые способны читать эмоции окружающих. Если я совру, она узнает.
– Это слишком расплывчатая просьба, доктор. Что вы предлагаете конкретно?
– Джеральда отвезут на планету и дадут ему омбейское подданство. Мы полностью компенсируем ему – финансово – неудобства и завершим лечение. И помимо этого, когда кризис завершится, мы приложим все силы, чтобы вернуть ему дочь.
– Эту девчонку Киру? С Валиска?
– Да, адмирал.
– Сомневаюсь, чтобы моей власти хватало... – Адмирал осекся. Офисный компьютер датавизировал ему, что штаб только что объявил по Гайане боевую тревогу.
– Что случилось? – датавизировал адмирал вахтенному офицеру, открывая канал связи.
– ИскИн отловил аномалию, сэр. Это может быть она. Я отправил наперехват отделение морской пехоты.
– Что за аномалия?
– Камера при входе в шпиндель космопорта засекла садящегося в транзитную капсулу мужчину. Когда капсула остановилась в секции G5, из нее вышла женщина. Промежуточных остановок капсула не делала.
– Процессоры не сбоили?
– ИскИн сейчас анализирует работу электроники. Эффективность падала, но намного меньше, чем было вокруг одержимых в Ксингу.
Адмирал затребовал план космопорта. Секция G5 – гражданские космопланы и ионные флайеры.
– Господи Боже! Похоже, вы были правы, доктор Доббс!
Лорен скользила по ярко освещенному коридору в сторону шлюза. Если верить регистру космопорта, там был пристыкован тридцатиместный космоплан типа СД2002 производства корпорации «Кулу», принадлежавший фирме «Кроссен», которая перевозила на нем работников на свои низкогравитационные промышленные станции. Один из самых маленьких челноков на Гайане. Именно такую машину и попытаются угнать двое невежественных беглецов, чтобы спуститься на планету.
Вокруг не было никого. Последним, кто встретился Лорен на пути, был инженер-ремонтник, садившийся в оставленную ей капсулу. Лорен подумала было, не выпустить ли на свободу свою энергистическую силу, чтобы нарушить работу электроники в коридоре. Но тогда ее преследователи могут заволноваться. Она сдерживала себя слишком долго, чтобы внезапная перемена не вызвала вопросов. Нет, лучше понадеяться, что их следящие программы и сенсоры засекут ее. Смена облика – знак достаточно незаметный, если у них хорошие алгоритмы мониторинга.
Труба шлюза была пять метров длиной и уже коридора – едва пару метров в поперечнике. Лорен вплыла в нее и обнаружила, что люк заперт.
Наконец-то появился повод применить свою силу.
Вокруг люка струилось электричество – Лорен видела за лазурными композитными стенами силовые кабели, жирные линии, сиявшие под током, словно угли. И другие провода – потоньше, потусклее. Один из них вдруг ожил. Это был провод, соединенный с врезанным в раму люка блоком связи.
– Вы Лорен, верно? – донесся голос из блока. – Лорен Скиббоу. Я в этом уверен. Меня зовут доктор Райли Доббс. Я лечил Джеральда, пока вы его не забрали.
Она ошеломленно глянула на блочок. Как, черт побери, он узнал?
Сила струилась в ее жилах, горячим источником пробиваясь из бездны. Лорен чувствовала ее биение в каждой клетке. Ее разум придавал форму этому потоку, подчиняя его невысказанному желанию. И желание начало подчинять себе реальность. По крышке люка забегали искры.
– Лорен, я хочу вам помочь, и у меня есть возможность это сделать. Послушайте. Джеральд – мой пациент, я не хочу, чтобы он пострадал. Думаю, в этом вы со мной согласитесь.
– Идите к черту, доктор. Впрочем, лучше я вас сама туда отправлю. Вы повредили рассудок моего мужа. Это я вам еще припомню.
В коридоре за ее спиной послышались звуки – шорох, лязг. Сосредоточившись, Лорен ощутила разумы
