молния, траектория изменится не более чем на два метра от цели.
Флотилию космоястребов отделяли от поверхности Омбея каких-нибудь полторы тысячи километров. Сенсорные датчики зафиксировали процесс перехода красного пятна в кипящую массу бело- голубых столбов. Последовал вопрос.
– Продолжаем, – заверила их Экейша.
Все триста космоястребов достигли вершины траектории и, приостановив на мгновение сокрушительное ускорение в 8 g, выпустили по пять тысяч кинетических ракет. Затем, наполнив клетки энергией, сменили направление искажающего поля на противоположное, и все с тем же ускорением 8 g понеслись прочь от планеты: гравитационное поле Омбея представляло для них большую опасность.
Далеко внизу исчезла тонкая филигрань молний под раскалившимися добела верхними слоями атмосферы. Полтора миллиона кинетических ракет вызвали фотонную ударную волну. Она с такой скоростью ударила по верхушке тучи, продырявив вспененную серую массу, что почти не вызвала ответной реакции. Экейша оказалась совершенно права, утверждая, что туча, при всей своей устрашающей массе, запоздает и не успеет отклонить ракеты от запрограммированной цели.
Человеческий мозг не смог бы произвести такие расчеты, за него это сделал AI в Пасто. Ракеты ложились по три штуки одновременно, с точностью попадания девяносто семь процентов. Главная цель нападавших – коммуникационная сеть Мортонриджа.
Согласно правилам, современные коммуникационные городские сети были надежно защищены от уничтожения. Миллионы кабелей с релейной защитой, не подверженные никаким катаклизмам, связывали сотни тысяч независимых узлов Омбея. И не имело значения, сколько узлов на данный момент не работает, ведь на этот случай всегда можно было воспользоваться альтернативными путями передачи информации. Короче: скорее можно уничтожить планету, нежели остановить информационный обмен.
А вот на Мортонридже коммуникации были автономны, отделены от остальной части планеты. Местоположение каждого узла знали вплоть до полуметра. К сожалению, девяносто процентов их находилось в городской зоне. Если бы кинетические ракеты начали падать на улицы, количество жертв дошло бы до катастрофических размеров. Поэтому обстреливать приходилось открытые пространства. Кабелепроводы не всегда прокладывали под шоссейными дорогами: механоиды зарывали кабели в тоннели, проходившие через леса, и под руслами рек. Непосвященный человек ни за что не догадался бы об их существовании.
Были востребованы полузабытые файлы, и AI дотошно проанализировал маршруты всех кабельных трасс. Определяя координаты нанесения точечных ударов, придерживались обязательного условия: дома должны отстоять от места удара на расстояние не меньше чем семьсот пятьдесят метров. Зная о способности одержимых защищать себя на физическом уровне, решили, что это разумная дистанция.
Стефани Эш, дрожа, лежала на полу даже после того, как мозг ее отключился от связи с другими душами. Такая потеря терзала ее куда больше, чем боль, вызванная электроннолучевой атакой. Казалось бы, куда проще? Единение... ведь оно давало надежду. Она знала: пока люди поддерживают друг друга, что бы там ни случилось, они остаются людьми. Теперь даже это слабое утешение было у них отнято.
– Стефани? – позвал ее Мойо. Он тихонько потряс ее за плечо. – Стефани, как ты себя чувствуешь?
Страх и забота, явственно прозвучавшие в его голосе, вызвали у нее чувство вины.
– О Господи, нет, – открыла глаза. В комнате было темно, лишь слабый голубоватый огонек исходил из его большого пальца. За окном чернота накрыла весь мир.
– Что они сделали? – сейчас она не ощущала психологического давления со стороны противника. Сознание ее не уходило дальше долины.
– Не знаю. Во всяком случае, ничего хорошего, – он помог ей подняться на ноги.
– А как другие? – она пустила их в свое сознание. В их умах тлели угольки беспокойства и боли.
– Думаю, и у них не лучше нашего, – яркая вспышка за окном заставила его замолчать. Оба повернулись в ту сторону. Огромные молнии простреливали тучу.
Стефани невольно вздрогнула. То, что до сих пор с успехом защищало их от открытого неба, сейчас угрожающе нависло над самыми их головами.
– Больше мы ею не управляем, – сказал Мойо. – Потеряли контроль.
– Что теперь с ней будет?
– Думаю, пойдет дождь, – он бросил на нее обеспокоенный взгляд. – Ты посмотри только, какая туча. Видно, перестарались. Прятались под ней, словно дети под одеяло.
– Может, животных в хлев загнать?
– Может, нам самим надо, к черту, уносить отсюда ноги? Сейчас сюда явятся войска княгини.
Она грустно улыбнулась.
– Нам ведь некуда идти. Ты и сам знаешь.
Когда они позвали на помощь Кохрейна, Рену и Квигли, чтобы загнать под навес цыплят и ягнят, бегавших обычно на воле, частота ударов молнии дошла до предела. Пролились первые огромные дождевые капли.
Мойо вытянул руку ладонью вверх. Как будто ему требовалось подтверждение.
– Ну я же говорил.
Стефани превратила свой кардиган в плащ, хотя надежды на то, чтобы остаться сухой, у нее не было. Таких огромных капель видеть ей не доводилось. Цыплята бежали в открытые ворота, ягнят поглотила ночная тьма. Она хотела предложить всем не беспокоиться: все равно их сейчас не поймать, лучше дождаться наступления утра.
Кохрейн поднял глаза к небу. Тучи вдруг стали похожи на полупрозрачный шелк, через который устремился свет.
– Вау! Это кто же там включил солнце?
Низ тучи взорвался на раскаленные добела осколки. Стефани даже глаза прикрыла рукой: так были они ярки.
– Конец света, ребята! – радостно воскликнул Кохрейн.
За пять секунд на землю обрушились полтора миллиона ракет. Целью их был узел связи, находившийся в четырех километрах от фермы. Произошел выброс тепла. Оранжевая вспышка осветила долину, высоко взметнулась земля, полетели обломки.
– Вот это да! – прохрипел Кохрейн. – Да этот мистер Хилтч и вправду нас не любит.
– А что это было? – спросила Стефани. Невероятно, что до сих пор они оставались в своих телах. Как получилось, что такой удар не вышиб их наружу?
– Должно быть, бомбят с орбиты, – предположил Мойо. – А целились, наверное, в войска Эклунд, – сказал он это неуверенно.
– Целились? Да ведь они ударили по всей территории.
– Почему же мы остались невредимы? – спросила Рена. Мойо лишь пожал плечами. И тут раздался оглушительный рев, поглотивший все слова.
Стефани заткнула уши и снова посмотрела наверх. Туча корчилась, а подбрюшье ее просто кипело. Призрачные волны красного воздуха змеились между плотными слоями тучи, сталкивались друг с другом, но не сливались, словно жидкости с разной плотностью. Стефани нахмурилась, когда свет померк. Из облака пополз плотный голубовато-серый туман, поглотивший молнии. Расширяясь, он быстро темнел.
– Домой, – сказала она тихо, когда в долине отзвучало эхо взрыва. Все повернулись к ней. Снова закапали огромные дождевые капли. Поднявшийся ветер трепал одежду. – Идите домой. Дождь начинается.
Они в испуге посмотрели на спускавшийся туман. К ним, кажется, пришло понимание.
– Ничего! – в ярости закричала Аннета, обращаясь к процессорному блоку. Примитивная схема на дисплее свидетельствовала, что он функционирует, но на запрос ее никто не откликался. – Мы отрезаны.
Хой Сон уставился на свой дисплей.
– Связь уничтожена, насколько я понимаю, – сказал он.
– Не глупи, разве можно уничтожить всю сеть? – возмутилась Аннета. И все же ее точило сомнение. –
