- Доррин... ты... где... Так хочется пить... За что ты так со мной... так больно... Почему?
Неужели Лидрал считает его виновником своих мучений? Почему?
Не находя ответа, он вливает ей в рот тонюсенькую струйку воды, а потом погружает ее в целебный сон. Понимая, что ему сегодня уже не заснуть, Доррин крепко сжимает посох. Жаль, конечно, что он не боец, как Кадара и Брид, но может быть, ему под силу использовать гармонию как оружие?
Правда, если и под силу... то следует ли?
А впрочем, почему бы и нет? Креслин же делал это! Основатели делали это и остались живы. Но как к этому подступиться?
Нужна машина или что-то вроде магического ножа, как говорил Брид...
Так или иначе, он исцелит Лидрал и отплатит Белым. Вот и все.
CIII
Пожалуй, Лидрал еще слаба, однако Доррин все же решает перевезти ее. Несмотря на размытые дороги, он готов рискнуть, лишь бы не оставлять больную в такой близости от хаоса, источаемого теперь Джардишем.
Безделушки, найденные в повозке, он складывает в два мешка, которые подобрал в конюшне. Дно повозки юноша устилает чистой соломой, набрасывает тряпок, а сверху кладет тюфяк.
Потом наступает пора седлать Меривен и запрягать ее в повозку. Что ему еще нужно? Ну конечно, припасы, ведь на дорогу уйдет дня три, а то и четыре. О снеди следовало позаботиться раньше.
Вздохнув, он поворачивается к Лидрал, и их глаза встречаются.
- За что? - стонет она - Мне было так больно...
Эти слова звучат снова и снова.
- Я здесь, - говорит Доррин, положив ладонь ей на лоб. - Все будет хорошо.
- Пить...
Юноша вливает струйку в пересохшее горло, но часть проливается на тюфяк, потому что ей трудно глотать. И лежать она может только ничком, потому что на спине и боках страшные рубцы.
Спустя несколько мгновений женщина снова проваливается в сон, словно убегая от воспоминаний о пережитом ужасе. Навьючив мешки с товарами на Меривен, Доррин направляется на кухню.
- Как та бедняжка? - спрашивает повариха, когда он заходит внутрь с седельными сумами. - Какой кошмар! Что эти чародеи творят!
- Ей получше. Могу я прикупить в дорогу немного припасов?
- Куда ты собрался? Дороги-то нынче непроезжие, всюду грязь.
- Дорога до Дью проезжая в любую распутицу - досюда-то я добрался. А оставаться здесь нам нельзя, - говорит юноша.
- Жаль, что тебе придется везти бедняжку через весь Спидлар! И это после такой тяжелой зимы...
- Так как насчет провизии?
- Ну, запасов у нас самих немного, но как я могу отказать целителю? бормочет Джэдди, заглядывая в лари и бочонки. - Вот сушеные фрукты... сыр... галеты есть, малость жесткие, но в пути сгодятся...
Юноша невольно улыбается, глядя, как под это неумолчное бормотание на столе вырастает горка съестного.
- Бедняжке сухой кусок в рот не полезет, надо его смочить. Водой или сидром... Не стой столбом. Укладывай все в свои сумы. А я посмотрю, может, еще что найду.
Невольно улыбнувшись, Доррин начинает собирать продукты, но улыбка исчезает, когда на кухне появляется Джардиш.
- Я тут попросил твою повариху....
- Еда - это мелочи. Ты, целитель, в долгу передо мной за то, что я занес в конюшню твою подружку. Это был рискованный поступок, - голос Джардиша звучит жестко, хотя встретиться с Доррином взглядом он не решается.
- Не такой уж и рискованный, - отзывается Доррин, сжимая темное дерево посоха.
- Ты мне должен! - настаивает Джардиш, и за его словами юноша чувствует биение хаоса.
- Пожалуй. Получи-ка должок той же монетой!
Доррин выпускает из рук посох и смотрит Джардишу в глаза.
Тот пытается отпрянуть, но удерживающие его запястья пальцы кузнеца крепки, как сталь, которую он кует.
- Я отплачу тебе гармонией! - хрипло, почти надрывно смеется Доррин, свивая вокруг торговца магическую паутину. - Ты больше не сможешь иметь дело с хаосом, даже в мелочах. При любом соприкосновении твоя кожа будет зудеть и шелушиться!
Его глаза вспыхивают, и тьма изливается из них на Джардиша, корчащегося в железной хватке.
- Ты убил меня! - рыдает дрожащий торговец, когда юноша отпускает его. Он поворачивается и, волоча ноги и расчесывая на ходу шею, бредет прочь.
Доррин возвращается к стойлу, подняв Лидрал вместе с тюфяком, переносит ее на повозку, а потом выводит обеих лошадей из конюшни.
Джардиш, в одних подштанниках, стоит у колодца, выливая на себя ведро холодной воды.
- Еще одно... еще одно...
- Что за проклятие ты наложил на него? - кричит повариха Джэдди, выбегая на грязный двор. - Ничего хорошего из этого не выйдет! А я-то думала, ты славный парнишка!
- Я лишь благословил его тяготением к гармонии, - отвечает Доррин с невеселой улыбкой.
- Да это ведь хуже смерти! Как ты можешь быть таким жестоким?
Доррин выразительно смотрит в сторону повозки.
- Ты что, думаешь, это он ее? Нет, он не мог... - стряпуха едва не плачет.
- Сделай это он, его бы уже не было в живых.
- Ты справедлив, а это пугает еще больше, - качает головой повариха, оглядываясь на Джардиша. - Никто не в силах проклясть тебя страшнее, чем ты уже проклят. Все, кто окружают тебя, будут страдать.
- Они уже страдают, - печально откликается Доррин, садясь на козлы и щелкая вожжами.
Повозка, слегка кренясь, выкатывает с грязного двора на дорогу.
CIV
После крутого поворота Доррин выводит повозку на прямую дорогу. Лидрал, обложенная подушками и укрытая одеялом, спит.
Управлять повозкой сложнее, чем ездить верхом. Сиденье возницы жесткое, дорога размыта.
- Эй, на повозке!
Близ дороги, на стволе упавшего дерева сидят два оборванца. Сердце Доррина начинает биться быстрее. Потянувшись чувствами к обочине и уяснив, что незнакомцев действительно двое и луков у них нет, он левой рукой пододвигает посох поближе, чтобы его можно было выхватить в любой миг. Развернуть повозку, чтобы удрать, все равно не успеть, к тому же ему позарез нужно попасть в Дью.
Двое мужчин с мечами в руках неторопливо выходят на дорогу.
- Привет. Мы тут собираем пошлину, - заявляет бородатый детина на полголовы выше Доррина, помахивая для убедительности выщербленным клинком.
- Я и не знал, что за проезд по этой дороге надо платить.
- Надо, приятель, еще как надо.
- Причем немало, - бурчит второй разбойник. Он пониже ростом и держит свой меч так, словно это дубинка.
Наклонившись, Доррин стремительным движением выхватывает посох.
- Глянь-ка, у торгаша есть зубочистка.
Доррин соскакивает с козел в дорожную грязь. Поскользнувшись, он ухитряется сохранить равновесие, но оба разбойника покатываются со смеху.
- Бедняга... На ногах-то еле стоит.
Огибая повозку, оба грабителя приближается к юноше. Тот, заняв более устойчивое положение, берет посох наизготовку и ждет.
- Чего вылупился, малый? - говорит, останавливаясь, рослый бородач. Отдавай кошелек, да поживее.
