вешает на крюк кожаный фартук и покидает кузницу.
Лидрал, лежа на животе, читает взятую у Риллы книгу целителя.
- Интересно? - он касается ее плеча, и она вздрагивает. - Прости.
- Ничего... просто со мной... что-то не так.
- В бреду ты все время твердила, что я причинил тебе боль... Но ведь я ничего подобного не делал. Я не мог даже выяснить, где ты находишься, а как узнал, тотчас за тобой приехал.
- Знаю, - говорит Лидрал, присаживаясь на постели. - Хорошая у тебя кровать... и вообще - все. Твои друзья... Рейса вот, сегодня под проливным дождем пришла меня навестить... такая славная, - Лидрал морщится, и из ее правого глаза вытекает слезинка.
Доррину хочется обнять ее, но он чувствует, что делать этого не следует. Самое скверное заключается в том, что он не улавливает ни хаоса, ни незаживающих ран - ничего представляющего опасность. И тем не менее с ней определенно что-то не так. Побои не должны были изменить ее отношения к нему, но оно явно стало не таким, как прежде.
- Не хочешь ли подкрепиться? - мягко спрашивает он.
- Не то слово! Просто умираю с голоду, и мне надоело валяться в постели. Можно накинуть поверх этой сорочки твою рубаху?
- А силенок-то у тебя хватит?
- Конечно. Уж во всяком случае выйти на кухню и поесть за столом я всяко смогу. Пожалуйста, дай мне время привести себя в порядок, - просит Лидрал, и Доррин выходит в примыкающую к спальне каморку, где всю обстановку составляют стол и тюфяк.
Вздохнув, юноша направляется на кухню.
- Мастер Доррин, - тут же обращается к нему Мерга. - Не разделишь ли баранину? А я пока закончу с печеньем.
Резать мясо Доррину совсем не хочется, однако, как ни крути, он хозяин дома. Приходится взяться за нож и начать разделывать баранину под пристальным взглядом Ваоса.
- Хватит тебе слюни пускать! - не выдерживает Доррин, - Все равно раньше других тебе не перепадет.
- Я проголодался, а такую кусину мяса нечасто увидишь.
- Скажи спасибо Лидрал. Рейса так обрадовалась ее возвращению, что притащила целую баранью ногу.
- Это за что мне надо сказать 'спасибо'? - слышится с порога голос Лидрал.
- За то, что... - начинает Доррин, поворачиваясь к ней с ножом в руках.
- Не-е-е-ет! - побелев от ужаса, кричит Лидрал и без чувств падает на пол.
Доррин, бросив нож, спотыкаясь спешит к ней и касается ее запястий. Мерга рассыпает выпечку.
Юноша проверяет Лидрал чувствами, но не улавливает ни хаоса, ни какой-либо болезни. Только частое и сильное сердцебиение.
- Что случилось? - спрашивает Мерга.
- Хотел бы я знать...
- Она вошла, глянула на нас, и вдруг закричала.
- Она хорошая, ты ее исцелишь, - уверенно заявляет Фриза. Осторожно, стараясь не касаться еще напоминающих о себе рубцов, Доррин поднимает женщину, переносит ее в спальню и укладывает на двуспальную кровать.
Рядом, подкладывая подушки, хлопочет Мерга.
- Нож... - стонет Лидрал. - Зачем ты делаешь мне больно?
Доррин и Мерга переглядываются.
- Похоже, она повредилась умом... Ты не мог бы причинить боль никому, а уж тем более - ей.
- Она думает иначе, - шепчет юноша, а вслух, повернувшись к Лидрал, говорит: - Я никогда не делал тебе ничего дурного.
- Нет... такая боль... мучил меня... так сильно...
Он не понимает, что именно сделали Белые Чародеи, но ясно, что они как-то связали для нее перенесенные мучения с его образом.
- Ей все-таки надо подкрепиться, - шепчет юноша.
- Я принесу тарелку, - предлагает Мерга.
- Я с тобой, - беспомощно твердит Доррин, обращаясь к Лидрал. - Я здесь. Я с тобой.
- Что случилось? - спрашивает Лидрал, с трудом приподнимаясь на кровати.
- Я резал баранину, - отвечает Доррин. - Ты вошла, взглянула на меня, вскрикнула и лишилась чувств. А потом, в бреду, все время твердила о том, как я тебя мучил.
- Ужас, - бормочет Лидрал, утирая лицо рукавом. - Я ведь прекрасно понимаю, что ты меня вовсе не обижал, но со мной что-то творится. Что-то непонятное. Я не владею собой, а это невыносимо. Невыносимо!
Последнее слово Лидрал выкрикивает с яростью.
- И я не буду есть в постели, как малое дитя... - Лидрал делает паузу. - Ты закончил разделывать мясо?
- Мерга может закончить.
- Это я запросто. Я сейчас же поставлю твою тарелку, госпожа.
- Называй меня Лидрал.
Мерга ускользает на кухню. Доррин протягивает Лидрал руку. Та берет ее с дрожью и отпускает, как только становится на ноги.
Бок о бок, но не касаясь друг друга, они идут на кухню.
CVI
- Почему ты не работаешь? - спрашивает Лидрал, стоя в дверях кухни.
- Пришел навестить тебя. Я по-прежнему беспокоюсь.
- А как же насчет помощи Бриду и Кадаре или твоей машины? - говорит она, качая головой. - Раньше ты только об этой машине и думал.
- А теперь больше думаю о тебе - о твоих страхах и обо всем, что с этим связано. Проклятые чародеи - я их ненавижу!
- Я тоже, но что толку? Ты же сам признаешь, что исцелить меня тебе не под силу.
Доррин непроизвольно сжимает кулаки.
- И я, и Рилла использовали все известные нам средства. Ничего не помогает. Белые каким-то образом связали для тебя память о мучениях с моим образом, но ни как они это сделали, ни зачем - мне непонятно.
- Тьма! Но ведь от того, что ты стоишь здесь, это понятнее не станет. Да и другие дела с места не сдвинутся.
Шагнув к столу Лидрал смотрит на ломтик сыра, потом на нож... и ее пальцы, словно сами собой, обхватывают рукоятку. Доррин, угрюмо размышляя о том, что бы еще ему предпринять, поворачивается к ней и видит, что глаза ее неожиданно сделались пустыми. Перехватив рукоятку поудобнее, Лидрал делает шаг ему навстречу.
Глаза Доррина расширяются, он отступает.
Она поднимает нож.
- Что с тобой?
Доррин пятится. Лидрал наступает, перехватив рукоять обеими руками и нацелив острие ему в сердце.
Глядя ей в глаза, юноша пытается воздействовать на нее гармонией, но она упорно движется вперед.
Он сосредоточивается, однако в этот миг глаза женщины белеют и она, в стремительном прыжке, наносит ему удар в грудь.
Успев отпрянуть - острие на волосок не достигает цели - юноша хватает ее за запястья, но мускулы Лидрал вздуваются и она вырывается из его хватки. Нож снова нацелен на Доррина.
Отступая, он больно ударяется бедром об угол стола и едва успевает перехватить запястье нападающей
