– Осы, – сказал он тогда.
После чего пошел, нашел подходящий ящик, зажег лампу и с большой осторожностью и нежностью принялся приводить в порядок поврежденные соты, не обращая ровно никакого внимания на укусы обиженных пчел.
Шон почти ничего не чувствовал, только жуткую боль в руке – такую боль ощущаешь, когда сломана по крайней мере одна кость, к тому же два его пальца выглядели крайне неестественно – так нормальные пальцы не выглядят. Несмотря на то что из одежды на нем остались только подштанники и рубаха, он обильно потел. Конечно, снимать кольчугу не следовало, но трудно сказать «нет», когда на тебя наведен эльфийский лук. Шон знал то, о чем многие люди и не подозревают: кольчуга не слишком защищает от стрелы, особенно если та нацелена вам между глаз.
Его протащили по коридорам к арсеналу. Эльфов было по меньшей мере трое, но лиц их он разглядеть не мог. Шон вспомнил, как в Ланкр однажды приехало бродячее шоу «Валшебный Фанарь». Вспомнил, как зачарованно смотрел на пляшущие по старой простыне нянюшки Ягг изображения. Лица эльфов напомнили ему о тех картинках. На них присутствовали глаза и рты, но выражения эльфийских лиц менялись, словно тени на простыне.
Эльфы почти ничего не говорили. Больше смеялись. Веселые парни, эти эльфы, особенно когда выкручивают тебе руку – просто так, чтобы посмотреть, долго ли ты выдержишь.
Между собой эльфы общались на своем, эльфийском языке. Один из них повернулся к Шону и указал на дверь арсенала.
– Мы желаем, чтобы госпожа вышла, – промолвил он. – Ты должен сказать, что, если она не выйдет, мы с тобой еще поиграем.
– А что вы сделаете с
– Все равно с тобой поиграем, – ответил эльф. – В этом и заключается веселье. Но ведь есть такая штука, как надежда, поэтому она выйдет. Поговори с ней.
Его подтолкнули к двери. Он как можно почтительнее постучался.
– Гм. Госпожа королева?
– Да? – раздался глухой голос Маграт.
– Это я, Шон.
– Я тебя узнала.
– Я здесь, за дверью. Гм. Кажется, они сделали больно госпоже Чокли. Гм. И говорят, что сделают мне еще больнее, если ты не выйдешь. Но тебе не следует выходить, потому что в арсенал им не пробраться, там ведь столько всякого железа. На твоем месте, я бы их не послушался.
За дверью что-то залязгало, потом послышался звук натягиваемой тетивы.
– Госпожа Маграт?
– Спроси, – велел эльф, – есть ли у нее там еда? Или вода?
– Госпожа, они спрашивают…
Вдруг какой-то из эльфов оттащил его в сторону. Двое встали по бокам от двери, а один приложил к доскам ухо.
Потом опустился на колени и заглянул в замочную скважину, стараясь не прикасаться к железному замку.
Раздался какой-то звук, не громче щелчка. Еще мгновение эльф оставался неподвижным, затем почти беззвучно повернулся.
Шон заморгал.
Из глаза эльфа торчало примерно с дюйм арбалетной стрелы. Перья ее были срезаны замочной скважиной.
– Ого, – восхитился Шон.
Сразу вслед за этим дверь арсенала распахнулось, но за ней не оказалось ничего, кроме темноты.
Один из эльфов расхохотался.
– Так тебе и надо, – фыркнул он. – Сам виноват… Госпожа? Ты выслушаешь своего воина?
Он схватил Шона за сломанную руку и резко дернул.
Сдерживая крик, Шон стиснул зубы. Перед глазами поплыли лиловые круги. «Интересно, что будет, если я потеряю сознание?» – подумал он.
Вот бы сейчас рядом оказалась мама…
– Госпожа, – сказал эльф, – если ты не…
– Хорошо, – раздался откуда-то из темноты голос Маграт. – Я выхожу. Но вы должны пообещать, что не причините мне вреда.
– Конечно, я обещаю, госпожа.
– И отпустите Шона.
– Хорошо.
Шон застонал. Если бы на ее месте оказалась мама или госпожа Ветровоск, они сражались бы до конца. Мама права – Маграт всегда была доброй и мягкой…
…Но буквально только что она выстрелила из арбалета в замочную скважину.
Какое-то восьмое чувство заставило Шона перенести вес на другую ногу. Если бы эльф хоть на мгновение ослабил свою хватку, Шон смог бы вырваться.
В дверях арсенала появилась Маграт. Она несла деревянный ящик с облупившейся надписью «Свечи».
Шон с надеждой посмотрел на нее.
Маграт широко улыбнулась стоящему рядом с ним эльфу.
– Это вам, – сказала она, протягивая коробку. – Подарок.
Эльф машинально принял дар.
– Но откроете ее потом. И помните, вы обещали не причинять мне вреда.
Тот эльф, у которого из глаза торчала стрела, скользнул Маграт за спину и занес руку, сжимавшую каменный кинжал.
– Госпожа? – произнес эльф, державший в руках слегка раскачивающийся ящик.
– Да? – смиренно спросила Маграт.
– Я тебе солгал.
Нож воткнулся ей в спину.
И рассыпался.
Эльф посмотрел в невинные глаза Маграт и открыл ящик.
Грибо провел в заточении не самые приятные минуты. С формальной точки зрения, кот, закрытый в ящике, может быть либо живым, либо мертвым. Но определить это можно, только открыв крышку. Именно это действие, связанное с открыванием ящика, определяет состояние кота, хотя ученые ошибаются – на самом деле состояний у кота может быть три, а именно: Живой, Мертвый и Вне Себя От Бешенства.
Шон едва успел отскочить в сторону – Грибо взорвался, будто противопехотная мина.
– Не бойся ты так, – как-то сонно пробормотала Маграт, в то время как эльф отчаянно пытался оторвать от себя взбешенного кота. – Он большой, но совсем глупый.
Она достала из складок платья нож и ударила того эльфа, что стоял у нее за спиной. Удар был неточен, но этого и не требовалось. Учитывая, что у ножа было железное лезвие.
Затем она изящным движением приподняла подол и ударила третьего эльфа ногой под коленку.
Шон заметил, как под белым шелком сверкнуло железо.
Она отпихнула вопящего эльфа локтем в сторону, забежала в арсенал и тут же вернулась с арбалетом в руках.
– Шон, – спросила она, – который из них тебя обижал?
– Все, – ответил Шон слабым голосом. – Но тот, что сражается с Грибо, ударил ножом Диаманду.
Эльфу удалось наконец оторвать Грибо от своего лица. Из дюжины глубоких ран сочилась сине- зеленая кровь. Грибо не отпускал его руку даже несмотря на то, что им яростно колотили об стену.
– А ну кончай, – велела Маграт. Эльф опустил взгляд на арбалет и замер.
