Дамы и Господа (пер. Н.Берденников под ред. А.Жикаренцева)

Маграт опустила взгляд. Она все еще в руке сжимала меч. Шлем постоянно падал на глаза, хотя она напихала в него обрывков подвенечного платья.

– Я… э… да. Да, ты абсолютно прав. Это именно я. Абсолютно точно. Да.

– Приехала на свадьбу, должно быть? Как и мы.

– Именно. Определенно на свадьбу. Все верно. – Она перехватила меч. – А теперь расскажи наконец, что произошло. И особое внимание удели тому, что произошло с остальными.

– Ну… – Думминг рассеяно поднял обрывок мантии и принялся вертеть его в руках. – Мы все отправились смотреть Представление, понимаешь? Пьесу, назовем это так. Игру актеров. И… и все было очень смешно. Мужланы в огромных сапогах и соломенных париках топали по сцене, изображая из себя дам и господ, но ни черта у них не получалось. Было очень смешно. Казначей просто умирал со смеху. Правда, он иногда и над деревом может похохотать, и над камнем каким. Тем не менее все веселились. А потом… потом…

– Я хочу знать все, – перебила Маграт.

– Ну… ну… А потом случилось что-то, чего я не помню. Что-то, имеющее отношение к игре, как мне кажется. Вдруг… вдруг все стало настоящим. Понимаешь, что я имею в виду?

– Нет.

– Один парень с красным носом и кривыми ногами играл Королеву Фей или еще кого-то вроде, так вот, он по-прежнему был самим собой, но… все стало… все вокруг меня просто исчезло, остались только эти актеры… и холм… ну, то есть, вероятно, они были хорошими актерами, потому что я и вправду верил… а еще, кажется, я помню, кто-то попросил нас хлопать в ладоши… и все выглядели странно, а затем зазвучала песня, она была прекрасной… и… и…

– У-ук.

– А потом библиотекарь меня ударил, – закончил Думминг.

– Почему?

– Пусть лучше он сам об этом расскажет, – уклонился Думминг.

– У-ук у-ук и-ик. У-ук! У-ук!

– Кашляй, Джулия! Пьем дальше! – заорал внезапно казначей.

– Честно говоря, я ничегошеньки не поняла, – развела руками Маграт.

– Все мы стали свидетелями межпространственного разрыва, – принялся рассказывать Думминг. – Вызванного верой. Пьеса оказалось последней каплей, после чего он открылся. Вероятно, рядом находилась чрезвычайно чувствительная зона нестабильности. Это трудно объяснить, но если где-нибудь поблизости можно раздобыть резиновый лист и набор свинцовых грузиков, я мог бы продемонстрировать…

– Ты пытаешься сказать, что… они существуют, потому что люди в них верят?

– О нет. Полагаю, они в любом случае существуют. Они здесь, потому что люди верят в них здесь.

– У-ук.

– Он убежал вместе с нами. В него пальнули из лука.

– И-ик.

– Но он только почесался.

– У-ук.

– Обычно он кроток как ягненок. Правда.

– У-ук.

– Но терпеть не может эльфов. Ему не нравится их запах.

Библиотекарь раздул ноздри.

Маграт не много знала о джунглях, но при виде разъяренного библиотекаря тут же подумала об орангутанах, сидящих на деревьях и чувствующих запах тигра. Приматы никогда не восхищаются красивой шкурой или горящими глазами, потому что слишком хорошо помнят о зубастой пасти.

– Да, я его понимаю. Гномы и тролли тоже их ненавидят. Но вряд ли так сильно, как я.

– Их не победить, – вздохнул Думминг. – Они роятся, как пчелы. Есть даже летающие эльфы. Библиотекарь говорит, они заставляют людей валить деревья и тащить на холм. Там есть камни. Почему-то у эльфов на них зуб. Сам не знаю почему.

– А ты, случаем, не видел на Представлении ведьм? – спросила Маграт.

– Ведьм, ведьм… – пробормотал Думминг.

– Их нельзя не заметить, – сказала Маграт. – Одна из них тощая и смотрит на всех свирепым взглядом, а вторая – маленькая и пухленькая, все время щелкает орешки и смеется. А между собой они очень громко разговаривают. И обе в высоких остроконечных шляпах.

– М-м, нет, по-моему, не видел, – пожал плечами Думминг.

– Значит, их там не было. Незаметная ведьма – не ведьма вовсе. – Она едва не добавила, что о ней самой этого не скажешь, но передумала. Значит, мне нужно на холм, – решительно промолвила она.

– Тебе понадобится целая армия, госпожи. Я имею в виду, ты бы уже попала в серьезные неприятности, не окажись рядом библиотекарь.

– Но у меня нет армии. Стало быть, придется все делать самой, верно?

На сей раз Маграт удалось пришпорить лошадь и послать ее в галоп.

Думминг проводил девушку взглядом.

– Знаешь, это все народные песни. Они виноваты, – поведал он ночному воздуху.

– У-ук.

– Ее ведь убьют, окончательно и бесповоротно убьют.

– У-ук.

– Привет, господин Цветочный Горшок, две пинты угрей, будь лаской.

– А может, судьба у нее такая?

– У-ук.

– А также тысячелетнюю руку и креветку.

Думминг Тупс выглядел смущенным.

– Кому-нибудь хочется последовать за ней?

– У-ук.

– Ого-го, а куда это он пошел со своими большими часами?

– Это было «да» или «нет»?

– У-ук.

– С тобой все понятно, а вот он что лопочет?

– Трибле-трабле, а вот и желе.

– Наверное, это все-таки означает утвердительный ответ, – несколько неохотно произнес Думминг

– У-ук?

– У меня такая красивая маечка.

– Но послушай, – возразил Думминг, – кладбища битком набиты людьми, которые поступали храбро, но крайне неблагоразумно.

– У-ук.

– Что он сказал? – спросил казначей, оказавшийся на мгновение в действительности по пути куда-то еще.

– Думаю, он имел в виду: «Рано или поздно мы все там будем», – ответил Думминг. – Проклятье. Пошли.

– Да, конечно, – согласился казначей. – Свистать всех на варежку, господин Боцман.

– О, только заткнись, а?

Маграт спешилась и отпустила лошадь.

Она знала, что находится рядом с Плясунами. В небе вспыхивали разноцветные огоньки.

Как ей хотелось оказаться дома…

Воздух здесь был значительно холоднее, для летней ночи он был даже слишком холодным. Она шла