Все трое сунулись к дыре. То, что они увидели, как две капли воды напомнило Вальке фильмы про войну. Двое солдат поддерживали сержанта с окровавленной головой. Сбиваясь и путаясь, он хрипло говорил:
- В пяти километрах… дерево - точно на передок… Товарищ прапорщик - головой в стекло, я - об баранку… а в окно - дымшашка… дымище… а этот - одного локтем под горло, другого - кулаком по виску… без сознания он притворялся, гад… и в лес… Меня - сюда… остальные - преследуют…
- СБЕЖА-А-АЛ!!! - нечеловечески взревел фон Фелькерзам и, яростно оттолкнув Вальку, рванулся наружу.
ГЛАВА 13.
Когда вас берут за шкирку и вышвыривают 'в безопасное место' в самый интересный момент - это обидно.Очень обидно.Валька и Олеся промолчали всю дорогу до заставы, окаменев на заднем сиденье УАЗика - им даже верхом не позволили ехать, навязали конвой! А кони рысили следом за неспешно идущей машиной, явно удивляясь, по-чему хозяева ведут себя как-то странно!
Попробуй тут вести себя по-другому.
В довершение всего их, словно грудных младенцев, сдали с рук на руки Коробу, а он посадил обоих под домашний арест, сгоряча пообещав выпороть и дочку, и гостя,если только они осмелятся высунуть голову из ДОСа без его на то специального разрешения.Это было обидно и несправедливо вдвойне - ведь они ещё ничего не успели натворить! Валька и Олеся обосновались в комнате Олеси, в знак протеста прикрыв за собой дверь, но майор Короб на протест просто не обратил внимания - умчался на заставу…
…Сидя на постели,Олеся то ли читала, то ли просто перелистывала какую-то книжку.Валька, устроившись около раскрытого окна, тоскливо созерцал сад.Время тянулось, как подсохший 'момент', над заставой царила обычная тишина, только изредка нарушаемая звуками из гаража, где запускали для пробы недавно отлаженный дизель.
- Ну и что делать? - нарушила наконец молчание Олеся. - Ты мужчина, ты и придумай… Может, мы зря про оружие сказали?
- Да ну… - сумрачно ответил Валька. - Дело-то серьёзное… Но, конечно, могли бы с нами и не как с грудничками обойтись.
- Папка просто боится за меня. И за тебя, - рассудительно заметилаОлеся, закрывая книжку и ставя её на полку.
- А Бидара за Димона, значит, не боится? Его-то не заперли в комнате…
- Во-первых, и мы не заперты, - напомнила Олеся. - А во-вторых - где он, Димон?
- Нет, вообще-то он себя как-то странно повёл, - вспомнил Валька. - Он же нас искал - и вдруг шарахнулся и пропал…
- Слушай… - Олеся расширила глаза. - А если он как-то про… ну, догадалдся? И искал, чтобы…
- Чтобы мне рыло свернуть, - закончил за неё Валька. - Может… Ну и ладно, я же ему сам хотел всё рассказать.
- Ва-аль… - протяжно позвала Олеся. - А это правда… ну, то, что ты говорил там. На дубе.
- Угу, - неловко ответил Валька, снова отворачиваясь к окну.
- А в Воронеже что - нет красивых девчонок?… Ну ты повернись, я же не с затылком твоим разговариваю, наверное!
- Есть, - Валька и не думал поворачиваться. - Только тебя нет. Я не видел, во всяком случае.
- Я же почти деревенская, - валяла дурака Олеся. - Немодная. У вас говорят - не прикинутая, да? И папка у меня не богатый. Не этот - не новый русский.
- Зато старый белорус, - отшутился Валька, а Олеся рассердилась:
- Да повернёшься ты, или нет?!
- Ну вот, повернулся, - Валька сел на подоконник лицом в комнату.
Олеся сидела на кровати, привалившись спиной к стене. Неожиданно задумчиво она сказала:
- А как же нам быть? Если я хочу стать лётчицей - а ты пограничником?
Валька понял, о чём она. И слегка обалдел. Но это было приятное обалдение.
- Ну… как! - деловито сказал он. - Придумаем что-нибудь… Если ты серьёзно.
- Я серьёзна, как памятник героям-партизанам, - заверила Олеся. - И я не обижусь, если ты подойдёшь и сядешь рядом. Только поставь там что-нибудь.
- 'Агату'? - спросил Валька, пробежав пальцами по кассетам.
- Давай 'Агату', - одобрила Олеся. Валька ткнул кассету в магнитофон, нажал кнопку, и солист 'Агаты' Глеб Самойлов запел под вкрадчивую музыку:
Валька присел рядом на кровать. Олеся смотрела на него с улыбкой, потом сказала:
- Без глупостей?
- Ты способна на глупость? - во рту у Вальки пересохло, как в пустыне Каракумы. Олеся помедлила секунду и призналась спокойно:
- Для тебя, наверное, способна.
- Без глупостей, - кивнул Валька. - Согласен.
- Тогда… - и Олеся осеклась.
Музыка резко сменилась, и Валька, оглянувшись, успел удивиться, как это смена музыки подгадала под события в жизни…
- напористо пел Самойлов. А в открытом окне по пояс был виден Димон. Подошедший совершенно бесшумно, он стояли смотрел - даже не бледный, а какой-то зеленоватый, с мгновенно выступившими под глазами синяками.
- Дима, - тихо сказала Олеся.
- Так, - Димон положил на подоконник кулаки, сжатые до белизны на загорелых косточках. Валька встал и, не сводя глаз с лица Димона, негромко спросил:
- Где драться будем?
- Не… - начала Олеся, но Валька, даже не оглянувшись, остановил её раскрытой ладонью:
- Погоди… Димка, так получилось. Я себя виноватым не чувствую. Она тоже не виновата. Мы трое уже почти взрослые - и… так получилось. Ну так где?
Димкины губы скривились. Он что-то прохрипел, потом усмехнулся, кашлянул и с той же кривой усмешкой сказал чужим голосом:
- Отдыхайте, я сам. Всего хорошего.
Произнеся эти нелепые и жалкие слова, он повернулся и бесшумно исчез в саду.
