АЛЕКСАНДР. Вы Его даже не знаете!
СПАРТАК. Черта с два! Зато знаем… Ее! В этом доме не запирают дверей! /АЛЕКСАНДР вздрагивает./ Угадал? /Хохочет./ АССИСТЕНТЫ /повторяют как эхо./Угадал? Угадал! Угадал! /Взрыв хохота./
АЛЕКСАНДР — почти у стены. Сложив на груди руки, СПАРТАК останавливается со своей командой шагах в семи от него. АССИСТЕНТЫ с шипением, хлопаньем, писком один за другим проносятся мимо инспектора, заставляя его защищаться руками, а потом — замирают, прикрывшись накидками, в позе висящих летучих мышей.
АЛЕКСАНДР /неожиданно падает на колени/. Умоляю вас! Только не трогайте Анну! Бог мой, что же мне делать?
СПАРТАК. Подписать протокол!
АЛЕКСАНДР. Как вы мне надоели с вашими глупостями!
СПАРТАК. А как ты нам всем надоел! Слава богу, не долго осталось…
АЛЕКСАНДР /тихо/. Есть типы, которые любят привязываться, не встречая отпора… Такое веселое и безопасное дело им — по душе… Они ходят за мной, улюлюкая, всю мою жизнь! Ну что я им сделал!?
СПАРТАК. Я объясню. «Зуд познания» у одержимых, подобных тебе и Егуде, — несчастье для нормальных людей! Вы копаете чересчур глубоко! И до вас не доходит, что Тайна ценнее всякого Знания, скрытого под ее покрывалом! Вижу, ты не согласен со мной… /Задумчиво./ Открыть тебе что ли глаза напоследок? Ну что ж… перейдем к доказательствам…
АЛЕКСАНДР /с сомнением/. А они у вас есть?
СПАРТАК. Разумеется, не во вселенском масштабе… Будем скромнее: возьмем, как модель, частный случай… Представь себе, перед нами — типичный кретин, этак лет сорока, обожающий дочь-сухоножку и красотку-супругу… Исследуем же, на чем зиждется это ТАРАКАНЬЕ СЧАСТЬЕ его? Увы, оно зиждется не на супружеской ласке, а исключительно… на ее имитации!
АЛЕКСАНДР. Это вас не касается!
СПАРТАК. Еще как касается! Вас с Егудой хлебушком не корми, а дай посудачить о какой-нибудь «сине-зеленой водоросли»… Только чем же вы сами достойнее водоросли? Чем значительней для Бедняжки-Природы, от которой домогаетесь ТАЙН? /Пауза./ Так и быть… я сейчас приоткрою одну… Но сначала ответь, ты, действительно, веришь, что твоя Анна — святая?
АЛЕКСАНДР. Не смейте о ней говорить в таком тоне!
СПАРТАК /хохочет/. Ладно… Хотя бы догадываешься, кто был у нее до тебя?
АССИСТЕНТЫ. Да! Вот именно! Кто с ней еще забавлялся? /Делают непристойные движения./ Кто! Кто! Кто!
АЛЕКСАНДР /закрыв лицо ладонями/. Знать не желаю!
СПАРТАК. И «желал» — не узнал бы. Чего ей перед тобою отчитываться!
АССИСТЕНТЫ. В самом деле! Кто ты такой? Кто? Кто? Кто?
СПАРТАК. Успокойся… И я у нее до тебя был не первым. Она и предо мной не отчитывалась. Анна — вольная «птица»… Просто, в толк не возьму: робкий, хилый, ничтожный — чем ты ее мог прельстить!?
АССИСТЕНТЫ. Признавайся! Чем? Чем?
АЛЕКСАНДР. Прекратите паясничать!
СПАРТАК. Это не все! Хочешь знать, почему твоя доченька уродилась калекой? Я же вижу, как ты, себя упрекаешь…
АЛЕКСАНДР. Да «упрекаю»… Тут вы правы.
СПАРТАК. Я прав где угодно! А вот твоя Анна не прочь все свалить на меня!
АЛЕКСАНДР. Что такое!?
СПАРТАК. Сейчас объясню. Вместе с нею была у меня одно время другая девица — случайная, как говорят. Хотя, что в этом мире — «случайно»? Дело житейское… В общем, я от нее подцепил кое-что… и, не зная того, передал эстафетою Анне. Такая напасть не дает о себе сразу знать, через голову — бьет по потомству! Короче, когда обнаружилось, Анна уже понесла твою доченьку… И не сказала тебе. Понадеялась, что «пронесет». И напрасно…
АЛЕКСАНДР. Вы хотите сказать, моя Лиза — ваша…
СПАРТАК. Господь с тобой! Дочка — твоя… В основном… А вот хворые «лапки» ее… — наша общая с Анной «заслуга».
АЛЕКСАНДР, качнувшись, падает и, обхватив ладонями голову, со стоном корчится на земле.
АССИСТЕНТЫ /подпрыгивая и воздевая руки, изображают шутовское сочувствие/. Уй-уй-уй! Бедненький! Как он страдает!
Сцена на миг погружается в темноту, а затем перед нами — снова гостиная в доме инспектора, но теперь чуть ужатая слева и справа рамками тьмы. Сам Александр, в белой «шахтной» накидке, сидит на полу, привалившись к стене. Между ним и неплотно прикрытой стеклянной дверью опять стоит АННА.
АЛЕКСАНДР /стонет/. Что они со мной делают, Анна! Скажи, ради Бога, что все это — ложь!
АННА. Я знала… мне не будет прощения… Я готова была умереть!
АЛЕКСАНДР. Нет! Не хочу в это верить! Ты слышишь? Я не могу! Не желаю!
АННА. Что же нам делать, хороший мой? Ведь ничего не вернешь? Как нам было с тобой удивительно вместе! Один… Ты один… Только ты дал мне счастье! /Пауза./ Родной мой, я верю в тебя! У тебя все получится… Ты победишь! Мой желанный! Единственный мой! Ненаглядный! Прощай!
Сцена погружается в темноту, которую сменяет полумрак шахты. АЛЕКСАНДР сидит на земле, привалившись к черной стене.
АЛЕКСАНДР /тихо/. Прощай…
СПАРТАК. Поплачь, Корифей. Слеза, может быть, облегчит твою душу…
АЛЕКСАНДР. Разве вы знаете, что происходит с душой, когда над ней надругались?
СПАРТАК. Да. Анна над тобой надругалась! Но я за тебя отплачу! Положись на меня, и ты будешь отмщен!
АССИСТЕНТЫ. Отольются же ей твои слезки! Ох, отольются! Ах, отольются!
АЛЕКСАНДР /тихо/. Анна — душа моя…
СПАРТАК. Что!? Ты готов ей простить!? Не рассказывай только мне про «любовь»! Трус не может любить: трус боится расстаться с привычкой!
АЛЕКСАНДР /тихо/. Со счастьем…
СПАРТАК /глумливо/. «Со счастьем»!? А с чем это «кушают»?
АЛЕКСАНДР. «Счастье» — вздох облегчения между схватками боли… Я уже пропадал… Я метался в тоске… И тогда пришла Анна. О, как деликатно, как нежно она приняла на себя мои муки! Кто вправе судить красоту?
СПАРТАК. СПАРТАК. Но теперь, я надеюсь, ты понял: неведомое беременно адом! Для этого и расставлены ИСТИНЫ-КРЕПОСТИ… на дорогах ума!
АССИСТЕНТЫ. Вот именно! Крепости! Башни! Бойницы! И зубчики сверху!
АЛЕКСАНДР /встает, произносит точно в бреду/. Какие там «Крепости»? ВЗБИТАЯ ПЫЛЬ застилает глаза! ПЫЛЬ «несется» по ветру, лезет сквозь щели… ПЫЛЬ — игра перевертышей… А под прикрытием ПЫЛИ властвуют кланы безумцев, циников-сопляков… И уже не «согреться» без покрывала обмана. Не уцелеть без «брони» небылиц. Не подняться на ноги… как моей Лизе.
СПАРТАК. Жизнь быстротечна… — зачем подниматься, коль ложиться опять? НАРОД жаждет твердых понятий. Ей богу, он просто взбунтуется, если время от времени ему не пускать в глаза ПЫЛЬ…
АЛЕКСАНДР. Простите… Я не люблю это слово… — НАРОД!
СПАРТАК. Да ну?! Ты способен еще что-то там «не любить»?!
АЛЕКСАНДР. Когда-то звали «народом» прирост поголовья скота… Бог знает, откуда пришел этот нынешний смысл! Есть слова: «соплеменники», «люди», «сограждане», «этнос»… НАРОД — это нечто иное! При слове НАРОД все обязаны млеть от восторга, глядеть свысока на того, кто к нему не причислен по некоему скотскому признаку — скажем, цвету волос, форме носа, ушей и так далее… Если тебе уже просто нечем гордиться… — можешь гордиться НАРОДОМ, которому принадлежишь, то есть — стечением обстоятельств, которое от тебя не зависело и не является ни твоею виной, ни заслугой…
СПАРТАК. «НАРОД» — превосходный манок для безмозглого сброда, можно сказать, чудо-средство… вроде отравы для крыс. Ты заметил, мы приходим к согласию?
