Нюргун Боотур Стремительный

Развязались
Украшенные шитьем
Натазники в бахроме.

Позарившиеся друг на друга бедняжки,
Не помня себя, обнялись,
Пали на ложе из белых мехов,
На ложе из полосатых мехов.
Пламя богини Айыысыт
Их нестерпимо палит.
Шумно, с посвистом, задыхаясь,
Обнюхивали друг друга они.
Пока не иссякла в них сила-мощь,
Ласкали друг друга они.

У бедной женщины молодой,
Встрепенувшейся от любовных утех,
В святилище утробы ее,
Где, как завязь плода в цветке,
Возникая, растет человек,
Мальчик и девочка — близнецы,
Две жизни и две души,
Величиной с головку ковша,
Словно влитые,
На сокровенном дне
Глухой утробы ее
Забились,
Стали расти.

Сабыйа Баай Хотун,
Прародительница племен,
Забрюхатев,
Стала степенно ходить,
Неторопливо стала ходить,
Горделиво стала ходить.
Быстро бремя ее росло,
Быстро время ее пошло —
За первые сутки
Первый месяц,
За вторые сутки
Второй месяц,
За третьи сутки
Третий месяц,
За четвертые сутки
Четвертый месяц.
На пятые сутки,
Как на пятый месяц,
Округлился ее живот,
На шестые сутки она
Двигалась тяжело,
На седьмые сутки
Поблекла лицом,
На восьмые сутки она
Стала недомогать,
На девятые сутки с трудом
Стала бремя свое подымать.
На десятые сутки ей
Сделалось невмоготу тяжело,
Поясницу будто огнем обожгло,
Принялась она охать, стонать,
Первые схватки у ней начались,
Предродовые потуги пошли.
Содрогалась она,
Металась она...
Наступило время на помощь звать
Айыысыт — великую мать.
Плакала, причитала она...
Наступило время молить
Защитницу Иэйэхсит.

САБЫЙА БААЙ ХОТУН

Аай-аайбын! Ыый-ыыйбын[56]!
Облегчите боль хоть на час один!
Нестерпима ужасная боль моя...
Не выживу я...
Не выдержу я...
Черноусый мой муж-тойон,
Муженек-дружок!
Здесь — в просторном доме своем
Со священным пылающим очагом,
Народив потомство тебе,
Надеялась, думала я
На благодатной этой земле,
На изобильных угодьях ее
Счастливой хозяйкой стать,
Без числа на широких лугах
Откармливать тучных коров,
Огораживать загоны для них —
Думала я, надеялась я
Долгую жизнь прожить,