Нюргун Боотур Стремительный

Крича на лету.

БУУРА ДОХСУН

Алаата, удальцы!
Улетаю прочь навсегда!
Не пристало мне
Оскорбления сносить,
Дерзкие насмешки терпеть!
Смеяться никто
Не смел надо мной,
Пока не попал я сюда —
На игрища эти,
На званый пир!..
Все видели мой позор,
Невиданный до сих пор!
Был я гостем почетным,
И вот — оскорблен,
Опорочена честь моя.

Бога грома
Достойный сын,
Я на зов старейшин земных прилетел,
Я породниться хотел
С племенем уранхай-саха.
Этим людям великую честь
Собирался я оказать,
Дочь их старшую
В жены взять...
А они не почтили меня,
Они оскорбили меня,
Обидели слуг моих...

Я этого не прощу!
В грядущие времена,
В будущие года,
Никогда сюда не спущусь,
Беспокойной этой земли
Я ногой своей не коснусь!
Если здесь окажусь невзначай,
Пусть бедренный мой сустав
Переломится в вертлюге своем!
Если я лицо сюда поверну,
Если вновь на землю взгляну,
Пусть я шею себе свихну!
Мне и девка их не нужна,
Пусть провалится в пропасть она!
Зачем мне такая жена?
Да пусть пропадет она!
Лучше я не женюсь никогда!
Довольно позора с меня!
Довольно стыда! —

Так, рассказывают старики,
Голос его громыхал в высоте,
Сотрясая небесный свод,
Содрогая толщу земли,
Пока не умолк вдали...

* * *

Только утихли
Говор и шум,
Средней земли боец-богатырь,
Летающий высоко́
На Мотыльково-белом коне,
Юноша Юрюнг Уолан,
Серебром доспехов блестя,
Из высокого дома невесты своей
Вышел на белый двор,
Радостно оглядел простор
Необъятной долины Сайдылыкы
И стремительно зашагал,
Так что загудела земля
От поступи богатырской его
С запада на восток;
Бегом взбежал
На вершину горы,
Что зовется
Айыы-Тайбыт,
А иначе —
Солнечною горой,
А и́наче — Кюн-Туллуур.
Став на вершине славной горы,
Куда слетаются пировать
Добрые духи айыы,
Стал оглядываться Юрюнг Уолан,
Всматриваться в кругозор,