— И я должна путаться с этим ребёнком! — надрывала горло Аня. — Вот будет весело!
— Придётся тебе стиснуть зубы...
— Что?
— Стиснуть зубы и думать о наших феминистических идеалах. Другого парня среди моих знакомых нет.
— Что ты сказала?
— Я не знаю другого подходящего парня. Главное, чтобы ты не ошиблась в расчётах!
— Я не ошиблась. Ровно тринадцать дней назад у меня были месячные! — во весь голос орала Аня.
— Что ты сказала?
Та крикнула ещё громче:
— Месячные у меня были тринадцать дней назад!
Карин кивнула и отхлебнула свой тоник.
Аня разглядывала происходящее. Через некоторое время она крикнула в ухо подруге:
— Надеюсь, я ему понравлюсь! Наверное, надо было накраситься!
Карин обернулась:
— Никакой косметики, это мы полностью исключили! В конце концов, мы не сексуальные объекты для мужской цивилизации.
— Но сегодня я должна стать в некотором роде сексуальным объектом, если хочу, чтобы Себастьян на меня позарился.
— Что ты сказала, Аня?! — изо всех сил выкрикнула Карин.
— Что я должна быть сексуальной, чтобы он меня трахнул! — с той же звуковой мощностью ответила её подруга.
К женщинам расслабленной походкой приблизился молодой человек в расстёгнутой рубашке. Его грудь была покрыта тёмными волосами, на шее болталась тонкая золотая цепочка. В стёклах тёмных очков отражался танцпол.
— Ну, что вы тут... совсем одни, что ли?
Карин показала ему средний палец. Тип отреагировал с той же ленивой небрежностью:
— Лесбиянки, что ли? — И, не дожидаясь ответа, двинулся дальше в ритме музыки.
— Может, тебе лучше будет исчезнуть, Карин, когда придёт Себастьян? — прокричала Аня.
— Об этом не может быть и речи! — возмутилась та. — Я не могу бросить тебя одну с мужчиной.
— Ты хочешь присутствовать и при остальном?
— И не подумаю, и не отстану! — фыркнула Регина в темноте. — Ещё немножко, и у тебя будет совершенно нормальная эрекция!
— Но мне уже не двадцать, — слабо оборонялся Роберт. Он откатился к краю кровати и включил свет. Нащупал на ночном столике сигареты и закурил. — Регина, я и так уже сам себя превзошёл: восемь дней подряд, вечер за вечером, лишь бы получился этот ребёнок, а ты ещё давишь на меня. Так вообще ничего не получится... Немного дополнительной стимуляции... не помешало бы.
— Ну что, мне устроить для тебя стриптиз?
— Избави бог, — пробормотал он.
— Что ты сказал?
— Да ничего, ничего.
— Но ты что-то сказал!
— Ничего.
— Я же слышала!
— Я ничего не сказал, во всяком случае ничего существенного.
— Но что-то всё-таки сказал!
— Теперь уже не помню.
— Я больше не кажусь тебе привлекательной?
— Нет... то есть... например, эта твоя идея фикс с твёрдой установкой на время соития — она у меня уже вот где сидит. Потому что ты, видите ли, вычитала в познавательных книгах, что в этом промежутке наверняка всё получится. Я уже чувствую себя кабаном-производителем, который покрывает свиноматку.
— Роберт!
— Но это правда! Я сыт по горло, по горло! — Он встал и накинул на себя одеяло. — С меня хватит. Переночую на диване.
Она саркастически рассмеялась:
— Вот так мы надеемся родить ребёнка! Ну что ж, спокойной ночи!
Себастьян был пай-мальчик. Пухленький такой, светловолосый и голубоглазый. Он долго извинялся за опоздание и только после этого скромно уселся рядом.
— Спасибо за приглашение! — громко сказал он.
— Что-что? — хором отозвались обе подруги.
— Большое спасибо за приглашение, Карин! — прокричал он. — Если бы я знал, что ты будешь с подругой, я бы тоже взял с собой Хельгу!
Аня взглянула на Карин. Интересно, что же та нарассказала Себастьяну?
— Не хотите ли потанцевать?! — крикнула Карин и незаметно подтолкнула Аню в бок.
Та сразу подскочила:
— Потанцуем, Себастьян?
— Конечно!
Вскоре они уже прыгали под техносаунд. Карин танцевала одна, не спуская с них глаз. Себастьян весь отдался музыке и отделился от Ани. Ей приходилось то и дело пробиваться к нему сквозь толпу, натыкаясь на шестнадцатилетних подростков.
— Оп-па, тётя! — крикнула какая-то девчонка, ухмыляясь.
— Сама ты тётя! — огрызнулась Аня.
Она попыталась снова пробиться к Себастьяну. Но тот был словно оглушён музыкой. Тогда Аня направилась в сторону Карин.
— Дурацкая была идея! — прокричала она, приблизившись.
— Что ты сказала?
— Дурацкая, говорю, идея эта дискотека! Где тут поговоришь?
— Я ни слова не понимаю, Аня!
— Вот и я о том же! — срывала та горло.
— О чём? — вопила Карин.
Аня прекратила все попытки объясниться. Но её партнёрша всё не унималась:
— Ты должна добиться с ним телесного контакта! Понятно тебе? Прижмись к нему!
— Я умею танцевать только «техно»!
Карин крепко стиснула её локоть и прокричала ещё раз:
— Ты должна к нему поприжиматься!
Аня с таким отчаянием затрясла головой, что её хвост заметался из стороны в сторону.
— Для меня всё это возможно только через спокойный, задушевный разговор.
Между ними протиснулся молодой парень и крикнул:
— Эй, мамашки! Хотите поболтать, так поищите для этого местечко поуютнее!
Подруги озадаченно переглянулись и воскликнули почти в один голос:
— Вот именно!
Дверь в турецкую закусочную не успевала закрываться: то и дело входили и выходили люди. И всякий раз снаружи врывалась волна ночного промозглого воздуха. Аня, Карин и Себастьян стояли в пальто за круглым столиком и расправлялись со своей шаурмой, завёрнутой в бумажные салфетки. Из динамиков лилась восточная музыка. У стойки трое мужчин, переговариваясь, пили пиво.
«Вот уж действительно, уют, — подумала Аня. — Абсолютно интимная, эротичная атмосфера. В подготовке этого вечера Карин просто превзошла себя».
