что их центральная улица — Маркет-стрит. От остановки автобуса совсем недалеко. Вышел я на эту улицу и дошел до центра города, где стояли разные старинные здания, а дорога заканчивалась прямо подъездом одного из зданий.
Теперь нужно было искать отель «Варвик». На карте было отмечено, где находится этот отель, но я, конечно, сразу туда не полез. Если мне даже не сообщили нью-йоркский адрес этого типа, то торопиться особенно не следует. В таких делах думать нужно, размышлять..
По карте я нашел, что совсем рядом с «Варвиком», через одну улицу есть небольшой, парк и там стоит еще один отель. Обошел я улицу, где находится «Варвик», и прошел к этому отелю. Он назывался почему-то «Барклай». Не думаю, что в честь нашего полководца Барклая-де-Толли, командовавшего русской армией во время наполеоновского нашествия. Это я с виду такой идиот, как любил говорить один из моих друзей, а на самом деле я очень умный.
Захожу в отель и прошу дать мне один номер, уже приготовив другой паспорт на фамилию моей мамы — Старков Георгий Федорович. Так они даже паспорт не посмотрели. Просто оформили мне номер, взяли девяносто пять долларов и дали ключи. Поднялся я в свой номер. Прямо слева от лифта. Номер N914. Довольно большая комната — кровать, диван, телевизор, четыре настольные лампы, ванная комната вся в мраморе. В Филадельфии гостиницы получше, чем в Нью-Йорке. Там за еще большие деньги мне дали такой номер в «Президент-отеле», что даже повернуться трудно. А здесь огромная комната и как раз выходит на улицу, где расположен отель «Варвик».
Оставил я свой чемоданчик в номере и вышел погулять по городу, старательно огибая улицу, где находится мой отель. Рано еще там появляться. Да и не стоит зря людей тревожить. Лучше по магазинам походить.
Честно говоря, магазины особого впечатления не производят. У нас в Москве в Петровском пассаже либо в ГУМе и качество товаров лучше, и цены повыше, но зато мне удалось найти один магазинчик, где торгуют американской военной формой. Вот это как раз то, что мне нужно. Только бы переводчика хорошего разыскать.
Вечером, оставив свой чемоданчик в гостинице «Барклай» в Филадельфии, я вернулся в Нью-Йорк, так и не приблизившись к «Варвику».
Приехал я уже ночью в город, сошел с автобуса, поднялся по эскалатору наверх и направился к своей гостинице «Бельведер». Оказывается, порт расположен на Сорок второй улице — всюду шопы сексуальных услуг предлагают белье, кассеты, журналы, искусственные половые органы, даже девушек, если поискать в глубине зала. Зашел я в два таких заведения и противно стало. Наши девочки все-таки лучше, как-то по- домашнему обслуживают, безо всяких разных гадостей, цепей, плеток.
Приехал я в отель, а мне портье протягивает ключ и что-то говорит. Ничего не понимаю, достаю свой словарь.
— Я вас не понимаю, — говорю.
А он что-то лопочет по-своему. Я разозлился:
— Объясни, — говорю, — по-человечески. Он показывает пальцами два и объясняет, что приходили мужчины, меня спрашивали. Ушли полчаса назад. Это значит, Бог меня любит. Какие гости могли искать меня в этой стране и ждать до двух часов ночи. Если я бы не зашел в эти секс-шопы, то все, конец. Только чудо спасло меня на этот раз. Вернул я ему ключ, положил двадцатидолларовую бумажку и сразу за дверь, в другой отель «Президент», где номер на другую фамилию.
Только у себя в номере я отдышался. Значит, меня ищут и даже знают мою фамилию. Ах, дураки мои «заказчики», наверное, засветились при получении американской визы. Еще бы — за три дня оформили. Очень спешили, вот и перестарались. Теперь нужно быть осторожнее. У них может быть и мое фото из этого паспорта. Надо же, какая фамилия была у моей соседки — Махрушкина.
А «клиент» мне на этот раз попался, видимо, серьезный. Мне его лицо сразу не понравилось, еще в Москве. Знаю я этих подловатых старичков. Как змеи, изворотливые бывают. И тысячу жизней имеют. Представляю, какие у него возможности, если в огромном городе сумел меня разыскать. И сколько же у него людей? Правильно я сделал, что не сунулся в отель «Варвик». Там наверняка везде его люди уже стоят, ждут, когда появится Махрушкин. Теперь до его отъезда нужно оставить этот паспорт здесь, в Нью-Йорке. И стараться вообще не вспоминать про эту фамилию. А переводчик мне все-таки очень нужен. Придется ехать в Бруклин. В справочнике Нью-Йорка на русском языке написано, что Бруклин — центр эмигрантов из России. А там, где есть наши бывшие граждане, за деньги можно найти все, что угодно. И договориться с кем угодно. Такая уж у нас специфика.
Утром я поймал такси и поехал в Бруклин. Вот это город. Вторая Одесса! Все говорят только по- русски, но с приятным европейским акцентом. Английской речи нет вообще. Книжные магазины, рестораны, кафе — все надписи только по-русски. Словно и не выезжал из России.
Своего помощника я нашел сразу. Он сидел в кафе, пил какой-то гнусный американский налиток, не поймешь сразу, пиво, джин или коктейль. У него был такой отсутствующий взгляд, что я сразу понял — это мой тип. Сидит здесь без денег, без перспектив, без надежд на будущее. Подошел и молча подсел к нему. На вид этому типу лет пятьдесят пять-шестьдесят, может, и меньше, несчастная жизнь старит человека. Он долго смотрел на меня. Я заказал два чистых виски. Он выпил, снова молча посмотрел на меня. Я заказал еще по стопочке. Только после второго стаканчика он сказал: — Ну…
— Хочу познакомиться, — поднял я свой стаканчик. — Ишь, какой шустрый, зачем? — Нужна помощь. Он задумался.
— Именно от меня? — наконец спросил он. — Я плохо говорю по-английски, — признался я. Он снова задумался.
— Знаешь, сколько переводчиков без дела сидят. Почему пришел ко мне. Чем-нибудь промышляешь? — Нет, просто подумал, что ты меньше возьмешь. — А сколько дашь?
— Двадцать долларов в день, — здесь важно не выглядеть особенно щедрым.
— Двадцать долларов, — задохнулся он от гнева, — только пятьдесят. И проценты с твоего дела.
— У меня нет никакого дела, — терпеливо объяснил я, — просто я инвалид.
— Психический? — хмыкнул он. Еще издевается. — Нет физический, у меня нет руки, — показал я ему свой протез. Он сразу протрезвел.
— Извини, я не хотел тебя обидеть. Что нужно делать?
— Помочь мне подобрать несколько костюмов. — И все? — Да, и все.
— У нас в Бруклине в любом магазине говорят по-русски, — объяснил он, — для этого не нужен переводчик.
— Мне нужны особенные костюмы. — Ладно, черт с тобой. Когда ты сел, я уже понял, что ты не отвяжешься. Куда нужно идти?
— Сначала в магазин военной одежды. Есть здесь такой?
Он снова задумался. Когда он думал, он поднимал глаза к небу, словно помогая своим пропитым мозгам. Если человек пьет с утра, значит, он либо опохмеляется, либо неисправимый алкаш и продолжает пить все время. Мой тип относился ко второму разряду вечно пьяных, но здравомыслящих людей.
— Поймаем такси и узнаем у него, — наконец выдал он.
Для этого не нужно было так долго думать. Таксист отвез нас в магазин и я подобрал себе все, что можно купить за деньги и нужно для предстоящей операции. Он ходил радом довольный, как павлин. Нужно сказать, что и он не особенно хорошо владел английским. Только когда мы наконец вышли из магазина, я спросил его: — Как тебя зовут? —
— Леонид, — он выпятил свой небольшой животик и попытался пригладить растрепанные волосы. — Откуда ты? — Из Минска. — А здесь, что делаешь?
Внезапно взгляд у него стал грустным, каким-то потерянным.
— А, черт его знает. Сам не знаю. Все ехали, я тоже сорвался с места. А зачем приехал — честное слово не знаю.
— Давно приехал? — Да уже десять лет, — посчитал он по пальцам.
Таксист обернулся к нам. — Куда едем? — спросил по по-английски. — Куда? — спросил в свою очередь Леонид. — В магазин рыболовных принадлежностей, для рыбаков Есть здесь такой?
— В Нью-Йорке есть все, — победно сказал мой «гид», — : это столица мира.
Он долго говорил что-то водителю, пока тот наконец не кивнул, трогая машину с места. — А тебя как
