Уилл снова сел.
— Выпей еще кофе, Лизбет, — сказал он, ставя перед ней полную чашку. Ты проделала долгий путь. Может быть, ты голодна? Я думаю, Кейт приготовит тебе что-нибудь на скорую руку. Не правда ли, милая?
Да, что-нибудь разбавленное синильной кислотой, злобно подумала Кейт. Только не бедной, прелестной и вконец потрясенной Лизбет, а человеку, который хладнокровно нанес ей жестокий удар.
Она яростно поглядела на него, ушла на кухню и упала на стул, борясь с чувством гнева и отвращения.
Когда он прекратит свои фокусы? Ни стыда, ни совести! И манеры у него отталкивающие. Конечно, тогда были другие обстоятельства, но сейчас, при мысли о том, что испытала несчастная Лизбет, Кейт вновь ощутила ужас потери, пережитый десять лет назад. Ужас предательства, совершенного тем, кто только делал вид, что любит ее.
И он посмел просить ее сыграть роль в этой гадкой, лживой пьесе, посмел использовать ее! Такое не прощают. Завтра же она укажет ему на дверь, прямо в лицо заявит: убирайтесь отсюда!
От этих мыслей ее отвлек сильный запах гари. Она вскочила. Густой сизый дым поднимался над сковородкой. Лук превратился в сплошную черную массу. Она выключила плиту, схватила сковородку за ручку и бросила в мойку. Сковородка сердито зашипела и окуталась паром.
Этого только недоставало, подумала Кейт, склонившись над мойкой. Дым от подгоревшего лука ел ей глаза, и во щекам катились слезы.
— Ради бога, что здесь происходит? — раздался голос Уилла. — Вы что, хотите сжечь дом?
Он почти кричал. Да как он смеет кричать, этот лжец и обманщик!
— Убирайтесь отсюда! — взвизгнула Кейт и прижала руку к губам. Возвращайтесь, к своей подружке!
Он наклонился и заглянул ей в лицо.
— Вы плачете? Что случилось? Его взгляд упал на сковородку, все еще шипевшую в мойке.
— Вы схватили ее голыми руками? Боже, какая дурочка! Разве вы не видели, что у нее металлическая ручка? Вы обожглись. Давайте-ка, подставьте руку под кран!
Он сжал ее кисть и сунул под струю ледяной воды.
— Все в порядке. Ничего страшного. — Кейт попыталась вырвать руку, но он держал ее крепко, и девушке пришлось подчиниться. Когда он закрыл кран, рука у нее окончательно онемела.
— Сядьте. — Он подтолкнул ее к стулу. — Где аптечка?
— В шкафу, наверху. Но, честное слово, у меня все в порядке, не нужно…
Не было смысла спорить с ним; и, сказать по правде, Кейт испытывала наслаждение от прикосновения его пальцев, когда он смазывал ее руку кремом из тюбика.
— Кажется, ожог несильный, но там видно будет, — говорил он. — Теперь вам нужно немного отдохнуть. Возвращайтесь в гостиную и ложитесь на диван. Я подбросил дров в огонь, там тепло и уютно.
Кейт быстро опомнилась.
— Я поднимусь к себе, — высокомерно сказала она. — Я больше не намерена участвовать в этих гнусных играх с вашим агентом, любовницей или кем она там вам приходится…
— Слава богу, она не моя любовница и никогда ею не была, — пылко возразил Уилл. — Хотя с некоторых пор это ее хрустальная мечта. Как бы то ни было, не волнуйтесь: она уехала. Помчалась к друзьям, в Париж. Похоже, ей не очень понравился мой прием. Но ничего, она скоро вернется. Она неплохо на мне зарабатывает и не может позволить себе долго дуться. — Он хихикнул.
Образ рыдающей брошенной любовницы, чье сердце разбито, а будущее беспросветно, разом вылетел у Кейт из головы. Негодование сменилось чувством странного удовлетворения от того, что Лизбет — не подружка Уилла, а всего лишь его агент.
— Ну и что, все равно мне не нравится, когда меня обманывают и бессовестно используют, — сбивчиво бормотала девушка, пока Уилл вел ее в гостиную, крепко обняв за талию, а потом укладывал на диван. В комнате действительно было тепло и уютно.
Начало смеркаться, и дрова в камине горели все ярче.
Уилл вышел из комнаты и вскоре принес плотное покрывало со своей кровати. Он положил ее ноги на диван и бережно укрыл.
— Держать пациента в тепле и спокойствии, — бормотал он. — Первое правило при лечении шока. Правильно?
— Разве вы не слышали, что я сказала? — стараясь быть суровой, произнесла Кейт. Ощущение прикосновений Уилла было слишком волнующим. Ей пришлось признать, что он обладает опасной физической притягательностью. Может, он гипнотизер? Надо держать себя в руках.
— Это насчет того, что вас «обманывают и бессовестно используют»? — Он сидел на полу у камина, опершись спиной о диван. — Милая Кейт, я бы никогда не осмелился вас обманывать, никогда. А что касается «использования», то я считал, что вы у меня в долгу. Вы ведь использовали меня, чтобы заморочить голову доктору?
— Еще один «маленький невинный обман»? — тихо спросила Кейт. Кажется, это входит у нас в привычку. Все равно мне это не по душе.
Он пожал плечами.
— Это была единственная возможность убедительно, но мягко показать Лизбет, что она даром тратит время.
Кейт осторожно сказала:
— Она такая красавица. Удивительно, что вы хотите избавиться от нее. Он усмехнулся.
— Внешность обманчива. На самом деле она бесчувственна, как чурбан. Она полезна в качестве агента, но в постели с ней умрешь от скуки.
Кейт не смогла удержаться от смеха.
— Так-то лучше, — весело сказал Уилл, дотянулся до забинтованной руки и тронул ее пальцем. — Болит?
— Уже легче, но еще побаливает. — На самом деле она испытывала лишь легкие угрызения совести: ожог существовал больше в его воображении. Было слишком соблазнительно заставить его попрыгать вокруг нее.
— Что ж, хорошо. Тогда вы лежите и любуйтесь на огонь, а я пойду выполнять обязанности шеф- повара. У меня два фирменных блюда: печеные яйца и сандвич по-уэльски.
— Ой, я обожаю сандвич по-уэльски! Но я могла бы сама…
Она попробовала встать, но Уилл опередил ее и крепко, но нежно уложил обратно, нажав на плечи обеими руками.
— Делайте то, что вам говорят, девушка. Сегодня ответственный по кухне я. Все будет сделано очень быстро.
Он наклонился и поцеловал ее в голову.
— При свете камина ваши волосы похожи на полированную медь, — нежно сказал он и прихрамывая вышел из комнаты.
Кейт лежала на диване, ее сердце билось с перебоями. Уилл был слишком легковесен; она не имела права, поддаваться его обаянию. Она должна думать об Эдварде, как и было запланировано на эти каникулы.
Эдвард — надежный человек: он был бы хорошим мужем и отцом. Скучноват, конечно, но зато добр, надежен и верен. Главное, верен; в этом можно было не сомневаться. О мужчинах другого сорта она судила по судьбе матери, год за годом угасавшей от горя. О да, она все знала о неверных мужьях, приносящих несчастье. Нет, не для нее обаятельные, веселые мужчины типа Уилла Рэйвена, без угрызений совести порхающие от одной женщины к другой. Сегодня она видела его за работой. Он говорит, что Лизбет никогда не была его любовницей, но можно ли ему верить? Солгать для него пара пустяков — он сам подтвердил это. А потом он нашел бы себе хорошее оправдание: мол, у него не было другого выхода.
Глядя на огонь, она изо всех сил пыталась вспомнить лицо Эдварда, но у нее ничего не получалось. Нужно попытаться полюбить его. Завтра она напишет ему теплое дружеское письмо, напишет, что будет
