улыбнулся он.
— Почему вы меня спрашиваете? — обернулась к нему Кейт, продолжая притворяться, будто ничего особенного не случилось. — Думайте сами, «что с ней делать». Вы первый начали. О'кей, я не останавливала вас! Как вы выразились, во всем виноват камин. Впредь мы будем всюду зажигать свет. Это на тот случай, — спохватилась она, — если вы не захотите уехать.
Его глаза яростно сверкнули.
— Я не захочу уехать, и это вам прекрасно известно, — прошипел он, и Кейт едва не выдала охватившее ее чувство внезапного облегчения.
Потом они немного помолчали, а когда он заговорил снова, все оказалось на удивление легко и просто.
— Вы наполовину убедили меня, Кейт, что следует всегда говорить правду. Вот она: я очень хочу любить вас. Я мог бы попытаться соблазнить вас, но я обещал не пользоваться вашим положением и намерен выполнить свое обещание. Это удовлетворит вас?
Удовлетворит? Неужели он не знает, что теперь только одна вещь на свете удовлетворит их обоих? Да, конечно, знает, но он предпочитает сдержать слово, и она уважает его за это.
Сейчас от нее требовали еще одного обмана, на сей раз не маленького и не невинного. Она отвернулась, не желая смотреть ему в глаза.
— Это удовлетворит меня, — сказала она.
Глава 5
Уилл поднялся.
— Пойду в контору, — хрипло сказал он. — Надо закончить работу.
Хромая сильнее обычного, он пошел к двери, и у Кейт защемило сердце. Ей захотелось побежать за ним и сказать, что она согласна на все. Это была чистая правда. Что бы она ни говорила, но нужно ей было только одно — снова очутиться в его объятиях. Увы, это было всего лишь физическое влечение. Ничего похожего на любовь — настоящую, долгую любовь, которой она желала всем сердцем. Она никогда не соглашалась на меньшее. Такая любовь возможна только с Эдвардом. Как же ей быть?
Телефонный звонок в конторе положил конец ее раздумьям.
Неужели это звонит доктор? Так рано? Она сбросила покрывало и побежала к телефону.
Уилл сидел на краю стола, трубка у уха. Прикрыв рукой микрофон, он шепнул: «Доктор». Она тревожно следила за ним, пытаясь оценить ситуацию, но лицо его было непроницаемо.
Разговор, кажется, приближался к концу, и она быстро шепнула:
— Спросите, когда можно будет навестить Бекки!
Он кивнул, заговорил снова, умолк, а затем со словами «Tres bien. Merci, monsieur, au revoir»[16] положил трубку.
Увидев взволнованное лицо Кейт, он улыбнулся:
— Все идет отлично, никаких проблем. Если хотите, можете увидеться с тетей хоть завтра. У нее отдельная палата, и к ней пускают в любое время.
— Замечательно, — облегченно вздохнула Кейт. — Поеду сразу после завтрака.
— На машине? — спросил Уилл.
— Да, конечно, а как же иначе?
— Вы хорошо знаете Руан? Найдете дорогу к больнице?
— Конечно, — твердо сказала она. Но при одной мысли о том, что больницу придется искать, у нее упало сердце. По пути сюда она умудрилась заблудиться в Руане дважды, а попытки расспросить прохожих окончательно сбивали с толку. Она поджала губы.
Как обычно, Уилл прочитал ее мысли.
— Я мог бы подвезти вас, если бы не моя ватная левая нога. Пожалуй, садиться за баранку рановато. Придумаем что-нибудь другое. Конечно, у вашей машины автоматического управления нет.
Кейт покачала головой:
— У меня нет, но на «рено», кажется, стоит автомат. Правда, автомобиль у Бекки староват.
— Пойдемте посмотрим. Вперед, без страха и сомнений!
Стоявший в гараже большой черный «рено» был снабжен автоматом, и Уилл вскоре заставил его заработать.
— Садитесь, — сказал он Кейт, включая передние фары. — Надо опробовать машину и увериться, что я в состоянии вести ее.
Миновав аллею, он свернул на шоссе и проехал по нему несколько миль, потом повернул обратно, наслаждаясь машиной и своим умением управлять ею.
— Отлично! — воскликнул он, загоняя машину в гараж. — Выедем сразу после завтрака, идет?
— Это очень мило с вашей стороны, — нерешительно промолвила Кейт, — но кто останется у телефона? — Им звонили уже несколько раз, а вчера вечером заказала номер семья из четырех человек. — Мне бы не хотелось упустить что-нибудь важное…
— Проще простого, — махнул рукой Уилл. — Включим repondeur, вот и все.
— Repondeur? — переспросила Кейт.
— По-вашему, автоответчик, — усмехнувшись, пояснил он.
Подходя к подъезду, Кейт почувствовала досаду. Этот человек сильно подрывал ее уверенность в себе. Она не была закоренелой феминисткой, но ей нравилось думать, что она в состоянии справиться с любой проблемой.
— У вас на все готов ответ? — недовольно спросила она, но тут же прикусила язык — это выглядело черной неблагодарностью. — Не знаю, что бы я делала без вас! Надеюсь когда-нибудь научиться находить дорогу в этой стране самостоятельно. Наверно, хорошо знать два языка в совершенстве? Или вы владеете и другими?
— Немецким, испанским и немного итальянским, — признался он.
— Скромненько, но со вкусом, — съязвила Кейт. — Вы, наверно, были в школе жутким зубрило и!
— Ничего подобного! Жутким — пожалуй, но вовсе не зубрилой. Способности к языкам — это дар свыше, такой же, как музыкальный слух или ваш талант к компьютерам.
Они добродушно поддразнивали друг друга, пока не вернулись в гостиницу.
Кейт заперла входную дверь.
— Пожалуй, пора спать, — сказала она, стараясь, чтобы ее голос звучал как обычно. При виде уютной гостиной с диваном у камина, в котором догорали остатки дров, она вновь почувствовала волнение.
— Неужели вы такая соня? — полюбопытствовал Уилл.
Она покачала головой и направилась к лестнице.
— Кейт! — окликнул он и коснулся ее руки. — Не беспокойтесь: то, что случилось, больше не повторится.
Она беспокойно всмотрелась в его лицо, но не увидела тем ничего, что могло бы рассеять ее сомнения.
— Спокойной ночи, Уилл. Не забудете выключить свет? — спросила она и, не дожидаясь ответа, стала подниматься по лестнице.
При других обстоятельствах поездка в Руан доставила бы Кейт удовольствие. Но она была слишком усталой и расстроенной, чтобы любоваться красотами нормандского пейзажа, спокойными черно-белыми коровами и полями, обсаженными деревьями. Она провела мучительную ночь, споря сама с собой, ежеминутно засыпая и тут же просыпаясь. Здравый смысл подсказывал ей, что надо выяснить отношения с Уиллом Рэйвеном, иначе она сойдет с ума. Они должны расстаться. Она уже не девочка: ей двадцать пять лет, и она прекрасно понимает, что произошло накануне вечером. Она не раз слышала и читала об этом. Порыв чувственности толкнул ее в объятия Уилла. Ей и в голову не приходило, что она способна на такое. Чувственность переполняла ее, а она-то считала себя холодной, сдержанной девушкой, привыкшей держать себя в руках!
