Правая перчатка сжимала поручень, вырванный с мясом из крепления.
В покрытом трещинами шлеме посвистывал улетающий кислород.
Но Никки было всё равно – она предусмотрительно заранее потеряла сознание, и никакие проблемы её уже не волновали.
Эти жалобные скрипки чуть не прикончили Джерри, но неожиданно раздался радостный голос Тамми:
– Робби на связи! Никки жива! Её нашли и везут в замок Шихин-ых. Она без сознания, но ранения неопасны для жизни. Робби извиняется, что не мог связаться раньше – он был закрыт в скафандре без инфоканала.
Невозможно описать, что чувствует заживо погребённый человек, внезапно вырвавшийся на свет; с какой силой глотает воздух утопающий, чудом вынырнувший из глубин мёртвой воды.
Почерневший глухой день зазвенел красками, окрасился шумом возбуждённых голосов.
Когда и диктор подхватил радостную новость, неподвижное бледное лицо Хао искривилось, и он закрыл его ладонями.
Едва отдышавшись и поймав сердце в грудную клетку, Джерри вцепился в друга:
– Откуда ты знал, что она жива?
– Я не знал, – сказал сдавленно Хао, не открывая лица. – Но я надеялся на чудо. И очень хотел спасти тебя – ты бы видел себя со стороны! Что сказала бы мне Никки по возвращении, если я показал бы ей твоё тело?
Медленный плеск водопада убаюкивал и придавал иллюзиям сновидений особую достоверность. Но вмешался диссонирующий звук: чей-то надоедливый голос, который становился всё громче и, наконец, разрушил защитную оболочку сна.
Никки очнулась и осмотрелась: большая комната с сине-золотыми стенами, в окна заглядывали солнце и ветка какого-то дерева с толстыми кожистыми листьями и крупными белыми цветами. Листва расщепляла солнечный свет на длинные лучи; они поймали каждый по жёлтому зайцу и скакали на них верхом по комнате.
В следующий момент девушка узнала обстановку её комнаты в замке Шихин-ых.
А в уши девушке бубнил голос Робби.
– Очнись, соня, не так уж ты больна! – ворчал друг. – Много спать под снотворным вредно.
– Сколько я… спала?
– Сутки, – ответил Робби. – Нас нашли спасатели, посланные королём Алексом, и привезли в замок Шихин-ых. Тебе оказали медицинскую помощь и вкатили дозу лечебного сна. Но хорошего помаленьку – пора просыпаться!
Никки пошевелилась и вдруг застонала от боли во всём теле.
– Что такое со мной?
– Легче, легче, – успокаивающе сказал Робби. – У тебя растянуто сорок три связки, левая рука сломана выше локтя, а правая нога вывихнута.
– Массаракш! – потрясённо сказала Никки.
– А что ты хотела? – ворчливо сказал Робби. – Падать на Луну без космического корабля и уцелеть – это не просто. Скажи спасибо, что жива. Перелом тебе затянули первоклассно – через пару недель рука будет как новая. Но из-за связок ещё долго будешь двигаться медленно и плавно. Первые дни – постельный режим. Может, хочешь ездить на коляске? – серьёзно спросил Робби.
– Нет! – вздрогнула Никки. – Только не в инвалидном кресле. Согласна тихо лежать и ещё тише ходить.
Нападение на Никки повергло Джерри в шок. После покушения в пещере, где погиб Робби-чемоданчик, в юноше теплилась надежда, что враги успокоятся, сочтут задачу выполненной. Оказывается – нет. Им уже нужна была сама Никки. Значит, её жизнь снова держится на ниточке удачи и предельном напряжении всех сил. Смертельную опасность, нависшую над девушкой, Джерри переживал и чувствовал болезненно остро. И ещё одна мысль его грызла – о собственной бесполезности. Джерри не смог бы защитить Никки от ударов такой мощи, даже если бы следовал за ней по пятам.
Он без колебания готов принести себя в жертву! Одна беда – такая жертва никого бы не спасла.
Загородить Никки от столь грозного врага, как Дитбит, мог только человек, обладающий не меньшей властью и силой, который способен выставить оборону из укреплённых замков и космических флотов. А что мог он – нищий студент?! «Бездомный и никчёмный бедняк!» – ругал себя юноша, но это не меняло упрямые факты. Никки была не обычной девушкой, а королевой. На таком уровне простые человеческие чувства, как бы они не были сильны, для спасения и счастья уже недостаточны… Так думал юноша, и в его мрачной душе созревало решение, липкое и омерзительное, как осьминог… Ещё оно было ядовитее кобры, но разве он уже не согласился быть жертвой?
В замке Шихин-ых Никки окунулась в атмосферу самой трогательной заботы. С ней подолгу беседовала королева Анна, заглядывали проведать Стефан и сам король Алекс. Но особенно отличался принц Айван – он сидел с девушкой часами, скрашивая долгие дни постельного режима, когда Робби запрещал Никки даже руками двигать – чтобы кости и связки заживали быстрее. Никки и Айван быстро перешли на «ты».
– У нашей династии на юге Тихого океана есть целый архипелаг мелких островов – его купил ещё мой прадедушка, – рассказывал Айван. – Центральный остров – самый тихий, и дед построил там отличный дворец. Ни папарацци, ни туристы к нему и близко подойти не могут. Династия получила для архипелага статус самоуправляемой территории, поэтому даже воздушное пространство над островами хорошо контролируется. Я очень люблю там отдыхать – многие пляжи остались такими же дикими, как и сотни лет назад – коралловый песок, водоросли, выброшенные штормом, сонные черепахи, крики чаек и птиц из джунглей… Хочешь, поедем туда вместе?
Никки со странным чувством вспоминала об их с Джерри планах совершить кругосветное путешествие на лодке и побродить по пляжам необитаемых островов.
Неужели эта красивая мечта осуществится с принцем Айваном?
Позвонил Джерри, выходивший на связь каждые несколько часов, но, увидев возле кровати Никки принца Айвана, быстро распрощался.
После его отключения в воздухе повисла какая-то неловкость.
– Хочешь выпить? – заботливо сказал Айван и аккуратно приблизил к лицу девушки стакан с прохладным кисловатым тоником.
Прикосновение стакана, который держал принц, к губам оказалось неожиданно приятным. Никто раньше так тепло не заботился о Никки.
Девушка отпила тоника и внимательно посмотрела на принца.
Солнечные лучи ярко освещали его белокурые волосы, голубые глаза и румяные щёки. Айван был красив и мужественен – точь-в-точь, принц из старинной сказки.
«Чертовски хорош!» – смущённо подумала Никки.
Болезнь всегда странное время – без привычных занятий и хлопот, с многочасовым лежанием в постели, с необычным сном днём и внезапными пробуждениями по ночам. В Никкину голову от безделья стали приходить причудливые мысли.
«Почему моё «я» находится во мне, а не в другом человеке? Как так получилось?
Можно ли передать своё «я» в другое тело? Или самосознание есть принадлежность данного скопления клеток и непереносимо в другие биоструктуры, у которых есть персональное «я», отлично подобранное и выращенное на своём месте?
