– Ну-ну, – проворчал Робби. – Не надо так льстить. Землетрясение имеет пять переменных – время, магнитуда и координаты. Простенькое сравнение сейсмоактивности двух прямоугольных областей пятимерного пространства приводит к функции двадцати переменных. Рассмотрение хотя бы десяти значений каждой переменной потребует расчёта десяти в двадцатой степени вариантов. Работая со скоростью тысяча вариантов в секунду, я закончу расчёты через три миллиарда лет. Нечего вам, людям, на нас, бедные машины, все заботы взваливать. Сами шевелите серым биокиселём, выдавайте неожиданные гипотезы. А мы, кремниевые педанты, их проверим…
Друзья неспешно проходили мимо густого куста, как вдруг из него выскочил енот и затрусил к ближайшему дереву – спасаться. Дерево оказалось очень дуплистое, с дырой возле корней и испуганный енот не стал карабкаться по гладкое коре, а шмыгнул внутрь дупла и забрался вверх по полому стволу.
Ребята остановились посмотреть – что будет дальше. Зверёк шуршал в пустом дереве – ему было очень неудобно сидеть в вертикальной трубе, цепляясь когтями за стенки. Через минуту пушистик свесил голову из дупла и посмотрел – ушли ли двуногие звери. Но они стояли и блестели на него глазами и крупными зубами. Енот недовольно завозился и снова спрятался. Скоро ему надоело висеть в дупле вниз головой, и он осторожно опустился на землю, не спуская глаз с назойливых гостей. Те замерли метрах в пяти. Хмурый зверь осторожно выбрался из дупла, сгорбился и, прячась за деревьями, ушёл в заросли.
– Молодец, преодолел страх, – одобрила Маугли.
Никки и Джерри отправились дальше, слушая перепалки робинов и синиц.
– Вот что интересно, – сказала Никки. – Я вижу по профессорам Колледжа – таким, как Ван-Теллер, Франклин, Майсофт, что учёные – очень хорошие люди. Дермюрреев, для которых наука лишь бизнес, очень мало.
– Зато встречаются Тхимсоты.
– Такие подлецы в науке столь редки, что их приходится использовать на всю катушку и перебрасывать с места на место по мере надобности: Тхимсот приехал сюда изза тебя, а Фростман – из-за меня.
– Согласен – таких мало.
– Но в общественном мнении, учёные – поголовно бессердечные злодеи, или, невзирая на высокий интеллект, бытовые идиоты, которые варят в кастрюлях исключительно собственные часы. Главные герои массовых фильмов и книг безмозглы или умственно ординарны, даже при волшебной одарённости. Киношные «учёные» всегда проигрывают жизненное соперничество «простым парням». Зритель всё время видит, как интеллектуалы – убогие «ботаники» в очках – робко ездят на инвалидных колясках за мускулистыми суперменами и расшифровывают им пароли вражеских компьютеров.
Насаждается убеждение, что интеллект и житейская адекватность, равно как интеллект и мужество – несовместимы. Как же мы смогли выйти из пещер, если самые умные были трусливы и неловки? Анти-эволюционная точка зрения.
Джерри рассмеялся:
– Это рыночная легенда для комфорта массового зрителя. Очередной компенсационный миф, примиряющий обычного человека с раздражающим существованием интеллектуалов. На самом деле, средний учёный крупнее и здоровее среднестатистического человека, живёт дольше его, и уж, конечно, удачливее и благополучнее, чем «простые парни». Интеллект является универсальным преимуществом в жизни. В ответ средний лузер мстит «яйцеголовым», оплачивая голливудские фильмы, льстивые к «простым ребятам» и недоброжелательные к «умникам». Пусть утешаются.
– Не думаю, что стоит потакать вкусам простаков и раздувать их до ранга общего мнения, – проворчала Никки. – Порция горькой правды полезна для здоровья социума.
Когда дело дойдёт до реальных проблем, то все эти надувные киносупермены лопнут, и спасать лодку придётся непопулярным «умникам». Если они останутся к тому времени.
Они дошли до стеклянной беседки на конце дорожки и сели на скамейку. Джерри сказал:
– Кстати, скоро будет готов список из трёхсот ключевых «умников», от которых зависит наше общее будущее. Вернее, список из трёхсот технологий. Если они ещё не открыты, то их авторов определить достоверно невозможно.
– Хорошая новость, – Никки внимательно посмотрела на Джерри. – Но вокруг этого списка столько вращается событий… Люди списка вызывают острое сочувствие…
– Ты думаешь, что они достойны жалости? – хмыкнул Джерри.
– Да, ведь они ещё не знают – в какую ловушку попали…
Пока они беседовали, из лесу вышел рыжий олень с мягкими рожкамикарандашами и стал спокойно щипать траву совсем рядом с беседкой.
– Интересно, – сказала Джерри, – олень совсем не боится человека за стеклом беседки. Думает, что человек в клетке – и не опасен?
Они смотрели вместе на оленя, и их головы слишком сблизились. Логическое течение мыслей нарушилось, и молодые люди сделали длинный перерыв на поцелуй. Если кто-нибудь ворчливо заметит, что они отвлеклись от учёбы, то таким людям надо не менее ворчливо возразить. Мягкие губы любимого человека – это важнейший урок, который никто не должен пропустить в своей жизни. Иначе душа человека вырастет перекошенная, с высушенной частью. Есть такие яблоки в неухоженных садах – с одного боку наливное и красное, а с другого – мёртвое и скукоженное. Сладкий ли сок зреет в этом однобоком плоде или горький стрихнин? Можно ли доверять человеку, который никогда не любил?
– Отец, я тебя просил не делать этого! Посмотри, чего ты добился – теперь все считают нас виновными в покушении на королеву Гринвич.
– Не нужно со мной так разговаривать, сын! Сейчас от меня… от нас зависит сто пятьдесят миллионов человек. А скоро их будут миллиарды. Ты должен понять важные принципы управления династией и империей. Эффективное управление включает и жёсткую хирургию. Вялость и слабость губительны для власти. Если кто-то встаёт на пути нашей династии, он должен быть уничтожен!
– Нашей династии нанесён серьёзный урон из-за твоей негибкой политики. Сейчас нельзя управлять, попросту убивая своих соперников!
– В моих компаниях и заводах каждый день погибает десять человек. И меня хвалят за отличную организацию труда – в других династиях погибает людей больше. С определённой высоты зрения начинаешь относиться к смерти других спокойнее.
Король Дитбит повысил голос:
– Посмотри на наши успехи: мы пробили дорогу закону о геномодификациях. Вотвот закончится апелляционный срок, и закон вступит в силу. Мы пойдём дальше – достигнем бессмертия, откроем путь к звёздам! Мы завоюем галактику. И ты всегда будешь стоят рядом со мной. Если я умру – ты меня заменишь. Если мы оба станем бессмертны, то ты будешь править половиной Галактики.
– Мы будем решать кому жить, а кому умирать? И люди навсегда потеряют свободу?
– Разве нужна свобода маленькому человеку? Ему нужен достаток, чтобы гордиться перед соседями. А для спокойствия – да, ему нужен император. Свобода, равенство, братство – во имя таких идеалистических лозунгов было пожертвовано множество жизней, но эти искусственные химеры так и не стали реальностью – они слишком чужды обычному человеку.
– Отец, не уводи разговор в сторону! Что ты собираешься делать с королевой Гринвич?
