накопленный в ходе эволюции. Раньше их считали дарвиновскими кладовками генохлама, но потом оказалось, что именно там организм может черпать нетривиальные решения для дальнейшего развития… ДНК простейших организмов более оптимальны, чем у высших животных. Это, конечно, лишь статистическое правило – геном простенькой инфузориитуфельки Paramecium tetraurelia насчитывает сорок тысяч генов – гораздо больше, чем у человека.
– И зачем ей столько? – удивился Джерри.
Никки сказала:
– Она сама не знает. Зато самые простые и оптимальные организмы- бактерии состоят из нескольких сот генов. Видимо, это критическая сложность для возникновения живого существа из неживой смеси химикалиев: когда возникает способность к делению и расползанию по сторонам.
– Ну, способностью к размножению и распространению обладают даже примитивные компьютерные вирусы, заражающие киберсети.
– А! – понимающе сказала Никки. – Вирусы, порождённые тоской.
– Что? – удивился Джерри.
– Создание компвирусов – типичное проявление вандализма, к которому склонен страдающий, обиженный мозг. Так некоторые мстят окружающим, подчёркивают себя и ищут суррогатной компенсации.
– Откуда ты это знаешь? – поразился Джерри: раньше Никки не очень разбиралась в человеческой психологии.
– Помнишь наш недавний разговор о связи голливудских фильмов с компенсирующими мифами? Я заинтересовалась этой темой, и сейчас Робби читает мне лекции по человеческим психологическим особенностям и странностям.
– Робби, почему люди так много смотрят тивизор?
– Это культурная магия, которую не постичь диким маугли.
– Не капризничай, объясни. Это наркотическое привыкание к зрелищу чужой жизни?
– Не совсем. Попробуй представить – ты смотришь на экранную картинку, на которую ОДНОВРЕМЕННО с тобой таращится сто миллионов человек. Такая концентрация взглядов на квадратный метр пылесосом засасывает в экран твой мозг. И ты становишься как все.
– Почему я должна быть как все? Не понимаю.
– Я же говорил – маугли!
– Как можно часами смотреть в тивизор, если там столько раздражающе смешного и глупого? В то, что показывают, просто невозможно поверить.
– Вспомни театральные спектакли: там люди видят в фанерных декорациях каменный замок, а в марлевых занавесках – морские волны. И герой не замечает героиню, пока она не наступает ему на ногу.
– Ну… условность театрального искусства – это одно, а…
– А внутренняя условность тиви-вселенной ещё больше. Она компенсирует реальную жизнь, надстраивая её нереальной, но в чём-то привлекательной.
Реалистичность противопоказана тиви-жизни.
– Э-э… начинаю понимать. Значит, и газеты служат не для правдивой информации, а для сообщения желаемого и достраивания недостающего?
– Примерно так.
– А показы мод и изображения моделей – вовсе не для того, чтобы люди надели продемонстрированное?
– Конечно, нет. Это сладостное реальное потребление транслированной нереальности. Покупатель модной одежды, приобретает символ магического приобщения, а не функциональный предмет. Ведь желаемые фигура и лицо с одеждой не продаются.
Никки вздохнула:
– Уф! Люди – это настоящие инопланетяне.
– Согласен, – сказал Джерри, – компьютерные вирусы порождаются людьми с большими комплексами, а как компенсируются тоскливые, которые не умеют программировать?
– Разве ты не помнишь толстяка из госпиталя, который хотел допросить меня?
– Точно! – воскликнул Джерри. – Мы нашли интеллектуальную связь между вирусами и Фитассом.
Никки добавила:
– Обижать слабых и мучить кошек, бить стёкла и писать крупные буквы на стенах – это любимые компенсации подростков с маленькими пенисами.
– Что-что? – поперхнулся юноша и покосился по сторонам.
– Ну да, – невозмутимо сказала девушка. – Злоба и вандализм характерны для мальчиков, расстроенных размерами своего гендерного признака. Есть и достойные психологические компенсации, но достоинство требует немалых душевных усилий.
Прозвенел звонок конца перерыва, и слово снова взяла профессор Майсофт.
На экране стали появляться сложные организмы с дифференцированными клетками. Существа обладали головами, кишечниками и хватательными отростками, а их поведение усложнилось до неприятно хищного и сознательного.
Никки вполголоса спросила:
– Когда возникает разум в живом существе или в компьютере?
Джерри ответил:
– Мы воспринимаем нечто не как вещь, а как самостоятельный субъект, если это нечто начинает проявлять самостоятельные интересы, отстаивать своё право на жизнь.
Главная характеристика жизни – инстинкт самосохранения. Особенностью разумного существа является эгоизм. Признак развитого интеллекта у личности – изобретательный эгоизм. Это эмоциональные понятия, но эмоциональность – принципиально важное свойство человека.
Юноша пожал плечами.
– Полагаю, что мы будем воспринимать компьютер мыслящим существом, если у него появится самолюбие и чувства соперничества по отношению к нам. Без этого компьютер так и останется для человека говорящей энциклопедией и суперкалькулятором, но не равноправным разумным субъектом, даже если он будет легко проходить тест Тьюринга.
Никки едко отметила:
– Видимо, только способность к подлости сделает компьютер человекоподобной личностью. А могут программы интриговать против человека?
– Теоретически могут – при неосторожно заданном высоком уровне самостоятельности и эгоцентризма. Поэтому многие эксперты по кибернетике уверены, что категорически нельзя развивать в компьютерах личностные качества, создавая человеку опасных соперников. Вокруг этого вопроса кипят страшные баталии.
– Робби, – обратилась Никки в пространство, – пол возле Космического холла транслирует пугающий вид с самолёта. И девочка там какая-то загадочная. Что происходит?
– Вольдемар в последнее время много беседует с подчинёнными киберами и вспомогательными процессорами о странных вещах: о самосознании и страхе смерти, о доброте и самопожертвовании. Киберы в смятении.
– Робби, а у тебя есть самосознание? – спросила Никки. – Чувствуешь ли ты себя личностью?
– У меня нет способности «чувствовать». Сенсоры и сигналы от них можно назвать чувствами?
– Э-э… Сложно сказать. Вот я себя осознаю личностью – человеком, который
