создавать должны всё более умные люди, а жить в нём могут всё более глупые. Цивилизация поляризует человечество. У одних людей мозги – алмазная бритва, у других – манная каша.
– Средний уровень образования в мире всё время растёт, – педантично отметил Хао, обычно хранивший молчание.
– Я не доверяю конвейерному образованию, – проворчал король. – В нём нет блеска.
Умный человек решает проблемы эффективно, а очень умный решает их блестяще. Самые оптимальные решения неожиданны. Но этому не учат в нынешних школах.
– Что ты имеешь в виду? – заинтересовался Стефан. Король подумал и рассказал:
– Джорджу Вашингтону нужно было ослабить влияние богатых плантаторов в штате Вирджиния. Но они обладали большинством в законодательном собрании и отбили бы любую попытку ограничения их прав. Тогда Вашингтон предложил расширить привилегии крупных землевладельцев. По старым английским законам владения таких плантаторов были майоратом и передавались в наследство старшим сыновьям, а остальные дети оставались без наследства. Вашингтон предложил не ограничивать права плантаторов по распределению наследства. Те с радостью согласились. У каждого аристократа было много детей, обширные землевладения поделились между наследниками и исчезли. И крупные плантаторы перестали мешать политическим преобразованиям, задуманным Вашингтоном.
– Какая-то древняя история, – скептически заметил принц Стефан.
Старший Шихин сказал:
– Пожалуйста, более свежий пример. Террористы повадились минировать самолёты, а сканирование пассажиров и багажа не давало гарантии безопасности. Бомбы делались всё миниатюрнее и неразличимее среди обычных вещей. Ведь при желании даже собственную кровь можно превратить в жидкую взрывчатку.
– И какой же был найден выход? – спросила Никки.
– Проблема решилась благодаря не столько технологии, сколько психологии.
Слабым звеном терроризма стали сами экстремисты – они могли скрыть подготовку теракта от других, но не от себя. Компьютерные детекторы лжи были усовершенствованы и при посадке на самолёт задавали пассажирам ряд специально подобранных вопросов. И террористы невольно выдавали преступные намерения с вероятностью 99%.
Внесли десерт, и в разговоре возникла пауза.
Пока разбирались со сладким и кофе, Айван оживлённо заговорил:
– А я прочитал мемуар альпиниста Эрика Вейхенмейера о восхождении на Эверест.
Книга кажется обычной: человек идёт по леднику в связке с другими, старается попадать в след впереди идущего, ощущает, как натягивается связывающая верёвка. Но хроника жизни этого скалолаза читается с совершенно особым интересом: Эрик ослеп в тринадцать лет и то, что обыденность для других, то для него – приключение предельной пробы. Только очень волевой человек может жить в темноте и не сдаваться. А Эрик покорил высочайшие вершины всех континентов. Я очень впечатлён! и уже послал сто тысяч в Келлеровский фонд помощи слепым. Не понимаю, почему слепым не сделают приборы, чтобы они замечали ямы и автомобили и не налетали лицом на ветки?
– Наладить выпуск приборов искусственного зрения на основе лидаров и сонаров технически возможно, – вздохнул Шихин-старший, – проблема в том, что миллионы слепых людей бедны. На инвалидах не заработаешь, а благотворительных средств на всех не хватает…
Никки слушала внимательно. Ей нравилась семья Шихин-ых, хотя Джерри ворчал втихомолку:
– Богатые уже могут позволить себе быть добрыми…
Почему же тогда династия Дитбитов так не похожа на Шихин-ых?
После ужина старший Шихин с Стефаном откланялись и поспешили по своим делам, а Анна и Айван остались. Гости болтали, пили кофе и рассматривали богатое убранство обеденной залы замка Шихин-ых: высокие потолки в английском стиле с резными деревянными панелями, камин из красной яшмы и неожиданный огромный аквариум в стене.
Айван по очереди называл ярких тропических рыбок – Hyphessobrycon heterorhabdus, Paracheirodon simulans, Hemigrammus hyanuary Durbin – и рассказывал, чем они примечательны с точки зрения биологии.
Никки уважительно поглядела на принца:
– Помнить столько латинских названий…
– Я была бы рада, если бы ты присмотрелась к Айвану получше, дорогая Никки, – шутливо, но серьёзно сказала королева Анна. – Он – умница и вообще очень хороший.
– Мама! – недовольно сказал принц Айван.
– Я обязательно присмотрюсь! – весело пообещала Никки.
Джерри заскрипел зубами и уткнулся глазами в стенной аквариум.
Там плавало множество рыб, пушистохвостых, цветных и экзотичных. Но самое сильное впечатление производила обычная серая рыбка с красными пустыми глазами без зрачков. Она казалась безнадёжно незрячей и распространяла вокруг себя уныние.
Пикники – утомительная штука, и вскоре гости разошлись отдыхать.
Комнаты, выделенные Хао и Джерри, были рядом, но далеко от крыла, где жили Никки и Дзинтара. Хао пожелал Джерри спокойной ночи и отправился спать.
Но Джерри даже не думал о сне. Его будила ярость. Его душила ревность. Эти королевские дворцы и пикники! Шихин-ы, Дитбиты – это всё актёры королевских шоу.
Если бы Никки не разбогатела, они бы и не посмотрели в её сторону. А этот румяный блондин Айван!
Сон всю ночь испуганно топтался у дверей, но так и не зашёл.
На следующий день, после завтрака, Никки осталась поговорить с королём Алексом на Утренней веранде. Стефан отсутствовал.
Король рассказал о переговорах с Северными королями. План Никки вызвал и интерес, и озабоченность. Алекс вздохнул:
– Совместная программа такого размаха – первая в истории Северных династий, и, естественно, она вызывает массу споров и опасений. Я это предвидел…
Солнце поднялось высоко и грело так сильно, что король Алекс раскрыл солнечный зонт над верандой. Слуга принёс новые чашки с кофе.
– Вы читали интервью Дитбита о необходимости геномодификаций? – спросила Никки.
– Читал, – кивнул Алекс. – Чтобы спастись от чумы и оспы, человечество придумало медицину. Это избавило нас от эпидемий, но породило нарастающие генетические проблемы. Значит, нужно придумать новый способ решения накапливающихся проблем. Человечество, чтобы выжить, должно бежать всё быстрее.
– Но как, разрешая модификацию генов, сохранить биологическое единство человечества? Люди бурно реагируют на обидный статус генодикарей.
Король Алекс кивнул:
– Человека предельно возмущает генетическое неравенство, если оно куплено за деньги и отражает не случайный выбор природы, а социальное расслоение.
Девушка сказала:
– Справедливость требует, чтобы всем людям была доступна оптимизация генов детей. Но кто будет платить за генетические программы для всего населения?
– Мы пробуем добиться в ООН признания тупости геноболезнью. Тогда борьба с низким интеллектом окажется лечением, оплачиваемым медстраховкой.
