по социологии была общая – Никки и Джерри обрадовались друг другу и сели, конечно, вместе. Лекцию читал новый преподаватель – профессор Тхимсот. Ещё до начала занятия Линней-Сова успел всем рассказать, что Тхимсот – известнейший социолог и мировой авторитет.
Профессор был пожилым и приземистым. Обильная сероватая шевелюра кудрявилась вокруг бледного лица с веснушками и маленьким носиком. Тхимсот носил старомодные оптические очки – такие толстые, что они скрывали цвет его глаз.
Никки первый раз увидела очки, так сильно искривляющие свет.
«Зачем он носит искажающие очки?» – неслышно удивилась она.
«Кривое для одного – прямое для другого, – философски ответил Робби. – Профессор корректирует неправильное фокусное расстояние своей глазной системы.»
«Почему же он не пройдёт обычную процедуру исправления зрения?» – недоумевала девушка.
«Кажется, ты навсегда останешься Маугли, не понимающей азов человеческой психологии, – язвительно отметил друг. – А я, вернувшись из космоса, уже прочитал пару сотен книжек по психологии. И всё теперь знаю про вас, обезьян-переростков. Очки для вас – это не только оптическое устройство, но и эффективный корректор лица, конструктор нужного имиджа и декларатор консервативных ценностей. А испуганным людям очки заменяют маскировочную сетку.»
«Очки – как декларатор ценностей?» – Никки потрясённо замолчала, подавленная непостижимостью человеческого общества.
Первый вопрос лектора к аудитории был неожиданным:
– Кто любит истории о путешественниках во времени?
Поднялось несколько рук. Лектор удовлетворённо сделал вывод:
– Вижу, что вы знакомы с концепцией машины времени. Данное устройство используется в тысячах книг, где хрононавты меняют настоящее и будущее, производя небольшие изменения в прошлом. Как привлекательна возможность исправления прошлых ошибок! Отправиться назад во времени и остроумно ответить какому-нибудь нахалу, или не опоздать на свидание с любимой девушкой…
Некоторые студенты в аудитории заулыбались.
– Кроме машины времени, для изменения истории нужен ещё способ расчёта её альтернативных вариантов. Увы, машина времени – вещь фантастическая, хотя математики упорно пытаются скрестить квантовые червоточины с замкнутыми времениподобными кривыми в четырёхмерном пространстве. Зато предсказание истории теоретически реально. О, если бы мы имели чудесный способ математического расчёта будущего!
Глаза лектора мечтательно закрылись, и он сделал паузу.
– Ведь для изменения истории машина времени совсем не нужна! Повернуть историю просто: достаточно понять – КАКОЕ изменение в НАСТОЯЩЕМ мы должны сделать, чтобы получить нужное нам БУДУЩЕЕ.
Аудитория зашумела. Лектор мягко улыбнулся.
– Это может показаться невероятным: управлять своим будущим, решать его как математическое уравнение?! Но концепция математического предсказания будущего появилась ещё в двадцатом веке. Тогдашние модели мировой экономики и демографии были до смешного примитивны и рассчитывались на древних компьютерах, похожих на ящики с гирляндами новогодних лампочек. Но общая идея первых футурологических моделей была совершенно правильна: нужно взять основные компоненты настоящего, задать взаимосвязи между ними и спрогнозировать их развитие.
– Как мы узнаем, что наша модель будущего правильна, если до будущего ещё далеко? – спросил Линней.
Лектор так одобрительно кивнул на вопрос любопытного студента, что его очки чуть не соскользнули с короткого носика.
– Проверкой моделей будущего служит их способность описывать прошлую историю – вплоть до настоящего момента.
– А что самое сложное в таких прогнозах? – снова не утерпел Линней, ероша рыжие волосы.
Профессор Тхимсот ответил, придерживая очки:
– Главная трудность фьючермоделирования – проблема хаотичности, нестабильности социологических процессов. Аналогичная сложность существует в атмосферных течениях – их плохая предсказуемость хорошо известна метеорологам.
– Вы хотите сказать, что будущее, как погоду, можно предсказать лишь на несколько дней? – насмешливо спросил принц Дитбит.
Тхимсот осторожно улыбнулся.
– Трудно ругать метеоспециалистов за неверный прогноз – ведь НЕПРЕОДОЛИМЫМ препятствием для точного расчёта погоды является принципиальная случайность динамики воздушных масс. Эта стохастичность выражается в неизбежном расщеплении пучка эволюционных траекторий, разбегание которых характеризуется показателем Ляпунова.
Лектор обратился к аудитории.
– Все знают знаменитого русского математика, создавшего основы науки об устойчивости?
Профессор получил ответный кивок лишь от Хао, но продолжил:
– Чем быстрее расходятся пути грядущего, тем короче срок возможных предсказаний. Но даже в турбулентной атмосфере есть свои инварианты и законы.
Поэтому социологи ищут стабильные математические характеристики человеческой цивилизации, которые сделают футурологию точной наукой. Будущее должно предсказываться на срок, в два-три раза превышающий типичные времена исторических изменений.
Профессор Тхимсот посмотрел на принца:
– Это может составлять столетия, ваше высочество…
В ответ принц величественно качнул головой.
Сердж-Леопард крикнул из зала:
– А можно предсказать, какой билет мне выпадет на экзамене? И согласится ли Элиза потанцевать со мной на Рождественском Балу?
В качестве предсказания сердитая Элиза показала Серджу кулак.
Все засмеялись, и лектор тоже улыбнулся.
– Для предсказания поведения отдельного человека обычно не хватает нужного количества инвариантов. Социологическое моделирование прогнозирует лишь базисные культурно-экономические тенденции, и даже там оно вероятностно, и его надёжность падает со временем. Известен «тройственный закон футурологии» древнего мыслителя, доказывавшего предсказуемость будущего.
Лектор махнул рукой и на настенном экране появилась цитата:
«Чем масштабнее исторический перелом, тем он медленнее наступает, надёжнее предсказывается и сложнее избегается. Добин-Го.»
– Добин-Го известен тем, что осмысливал научные проблемы эмоциональнолитературными способами…
По знаку лектора на экране возник текст:
ИСТОРИЯ
– История – медленная толстая Гусеница, мохнатая миллионами ног…- изрек почтенный Рукимошвари и шагнул белой пешкой Иту-Ифор.
– История – норовистый Скакун, ждущий верной руки! – возразил дерзкий Ал-Бу и прыгнул горячим конём над пригнувшимся чёрным строем.
– Одинокие голоса тонут в гуле марширующих миллиардов! – невозмутимо настоял Рукимошвари и безукоризненно вежливо, но суховато, не вставая с ковра, поцеловал правое колено Сонь-И Эйтак, почти случайно залетевшей на осеннюю свечу беседы Идущих Вглубь.
