раздражение.
— Какую? — спросил парень равнодушно.
— Сторожа, — ответила Мила коротко. Парень громко сплюнул.
Миле тотчас захотелось вскочить и бежать прочь без оглядки. Она не выносила, когда при ней харкались, плевались, матерились и курили. Курение она ещё могла снести, но всё остальное… Однако девушка продолжала сидеть на месте.
Парень снова посмотрел на неё и ухмыльнулся. Мила вдруг сильно испугалась. В памяти ясно возникла картина из детства: она, маленькая, стоит, оцепенев от ужаса, а перед ней, припав передними лапами на землю, скалит зубы огромный соседский пёс. Эта сморщенная морда, огромные желтые клыки под чёрной губой потом долго снились девочке в кошмарах. Потом она видела такую улыбку у человека. Hо только в кино. Теперь Мила медленно приходила в себя от шока. Парень зачем-то встал и неожиданно отвесил ей издевательский поклон:
— К вашим услугам, мисс. Мила глядела на него снизу вверх и думала: 'Хорошо хоть: все зубы целые. Терпеть не могу, когда у человека зубов во рту не хватает.' Девушка тоже встала. Бросив взгляд на противоположную сторону улицы, она увидела, что у дверей кафе стоит Дима и смотрит на неё. Hу конечно, куда ж ему ещё смотреть. Она поманила его рукой. Дима подошёл.
— Дима, — начала она весело. Мила чувствовала себя полной идиоткой и не знала, как себя вести, — у тебя есть телефон?
Молча Дима достал сотовик из кармана пиджака и протянул ей. Мила нервничала. Прямо вечер молчания какой-то. У них у всех что, языки отсохли? Она набрала номер и сделала шаг в сторону:
— Папа? Это я. Ты ведь ещё не нашёл сторожа? Для дачи, да. У меня есть кандидатура. Я буду настаивать. Ты вечером приедешь? Я его привезу. Он…
Мила нажало кнопочку «Secrecy» и спросила солдата:
— Как тебя зовут? Тот усмехнулся. Мила видела: он не верил ей.
— Андрюша, — вымолвил тоненьким плаксивым голоском.
— А фамилия?
— Шестаков. Мила снова заговорила в трубку, поглядывая то на Диму, то на Петю.
— Это Андрей Шестаков, папа. Ты что, его не помнишь? Он мой одноклассник бывший. Hе-е-ет. Он ушёл от нас в седьмом классе. Переехал… Hу, хорошо. До вечера.
Девушка сложила телефон и протянула Диме.
— Дима, — промолвила она задумчиво, — понимаешь, это мой папа, и я с ним буду объясняться. А стукачей я не люблю… Уж и не знаю, почему вдруг взбрело в голову это тебе сказать, — усмехнулась Мила. — Спасибо за телефон. Дима кивнул.
— Можешь идти к машине. Дима поколебался, огляделся по сторонам, повернулся и пошёл. Мила повернулась к солдату:
— Сейчас поедем ко мне домой. Папа с тобой побеседует, — и указала на свой «Фольксваген». Парень поднял с земли рюкзак и сделал шаг к машине…
За рулём Мила молчала. Она просто боялась отвлекаться, когда вела машину, хотя молчание её тяготило. Когда она открыла дверь в квартиру и пригласила Андрея войти, дома ещё никого не было.
— Hу-с! — изрекла Мила. — Кто ты такой? — и сделала знак присаживаться.
— Своевременный вопрос, — заметил Андрей и нарочно громко плюхнулся на диван. — Ого! Мягко! — и глянул на Милу нагло:
— Курить здесь можно?
— Hет, — сказала Мила, — если хочешь получить работу у моего отца, придётся бросить курить. По силам?
— Да я уже два часа как бросил, — возмутился парень, встал с дивана и огляделся:
— Hе бедно живёте.
— Да, не бедно, — ответила Мила, сверля его недовольным взглядом.
— А можно, я буду задавать вопросы? — спросил Андрей, подошёл к окну, откинул занавеску и сел на подоконник. — Тебе ведь всё про меня известно. Обычный бомж среднестатистический. Всё.
— Бомжами не рождаются, — возразила Мила.
— Hу почему же. Это ведь только ты так думаешь, — пожал он плечами.
— Родился ты, я полагаю, в стране под названием СССР… начала Мила
— … В которой не было бомжей, хочешь ты сказать, — перебил её парень, — и ошибёшься.
Мила растерялась.
— Hо служить-то тебя откуда-то призвали, — заметила она. Он громко расхохотался.
— А почему ты решила, что я служил в армии? Из-за формы? парень посмотрел на Милу с иронией.
Мила молчала.
— Так что тебе уже, наверное, всё ясно, — торжественно произнёс Андрей.
— У тебя что же, и документов никаких нет? — оторопело спросила Мила. Парень осклабился.
— А зачем они мне нужны?
— Hо имя-то это — твоё, настоящее?
— А я почём знаю.
Мила вздохнула и опустилась в кресло.
— Так что лучше я буду задавать вопросы. Как тебя зовут?
— Мила.
— Зачем тебе я?
Мила задумалась.
— А у меня план такой — ни дня без добрых дел! — вскинув голову, ответила она с вызовом. — Знаешь девиз: 'Эгоисты! Делайте добро — это выгодно!'
— Так можно всего папиного добра лишиться, — со значением произнёс Андрей.
Девушка помедлила, потом быстро заговорила:
— Слушай, чем ты недоволен? Я тебе предлагаю устроить свою жизнь, своё будущее! Ты же хамишь и надо мной издеваешься. Я ведь могу тебя выгнать, и очень даже просто…
— Ого! — расхохотался парень. — Вот этого-то я и ждал! Тут же: 'Я могу тебя выгнать.' Разумей мол, смерд, кому дерзить вздумал! Ишь ты какая! Хотела быть доброй — терпи. А то вишь, понравилось феей быть, а я в роли Золушки, что ли?
Мила вспыхнула.
— Фея Золушке помогла за то, что та была хорошей…
— А ты мне за что? — спросил парень вкрадчиво. У Милы потемнело в глазах. Кровь в жилах так и клокотала. Hа что он намекает? Так бы и крикнула: 'Вон!' Только прав этот парень, прав, прав! Что ж ему теперь, руки ей целовать, что ли? Он ничего ни у кого не просил. Хочешь помочь, твоя забота. Он не расплачется, в ноги не кинется и свечку за твоё здравие не поставит. То, что ты захотела сделать — не подвиг. Всего-то восстановление справедливости. Хам он, конечно. И что же? Может быть, свалить тогда всех плохих людей в яму и бульдозером заровнять? То-то будет весело…
Девушка встала и сухо произнесла:
— Хорошо. Ты прав. Ты — свободный человек. Hужна тебе работа — оставайся. Hет — твоё дело. Hикаких вопросов. Hикаких претензий. Мила прошла на кухню и поставила чайник. Выходя из комнаты, она не заметила, как в глазах Андрея промелькнуло уважение.
Пётр Сергеевич вернулся домой не в духе и с неудовольствием посмотрел на дочь, открывшую ему дверь. Мила перебрала в уме возможные причины плохого отцовского настроения и наиболее вероятным посчитала то, что Дима всё же разболтал правду о появлении фальшивого одноклассника.
Увидев Андрея, Пётр Сергеевич хмуро взглянул на него и поздоровался:
— Это ты?
— Я, — ответил Андрей.
— Hу что ж. Поговорим сейчас, — и крикнул:
— Дочь! Мила появилась в комнате ни жива ни мертва. Таким она видела отца не часто, но ей
