глаза, и поглядывая на хозяина лишь украдкой. Айлен было страшно не по себе. Она посмотрела на Тамила. Парень сделал большие глаза и мотнул головой, дав понять, что тоже ничего не понимает.
Гном тяжело вздохнул. Вид у него был донельзя печальный.
— Он обидел меня, — сказал он грустно, и в зале, несмотря на абсолютную тишину, стало ещё тише.
— Hу, что ж, — немного погодя воскликнул гном бодро и повернулся к Тамилу, — на чём мы там остановились?
Поединок был возобновлён. Тамил не мог бы сказать, отдохнул он во время этого перерыва, или увиденное вывело его из равновесия. Так или иначе, он чувствовал, что превратится сейчас в мальчика для битья. Как он ни старался уворачиваться, было ясно, что уже первый удар гнома, нанесённый всерьёз, сокрушит его. И гном ударил.
Гном бил так, что Тамил каждый раз чуть ли не взлетал в воздух, но каким-то образом продолжал стоять на ногах. Каждый удар гнома лишал юношу возможности дышать, и Тамил, как рыба, выброшенная из воды, судорожно хватал ртом воздух. Тамил, однако, сам поражался, как до сих пор терпит и стоит. Он даже находил возможность удивляться спокойному лицу гнома. Он даже сам ещё был в состоянии наносить удары. Пока гном наконец легко, красиво и мощно не сбил его с ног. И расправил плечи, зная, что Тамил больше не встанет.
Тамилу казалось, что он падает медленно, очень медленно, и так же медленно уходит свет из его глаз. Разум его погрузился в темноту.
Гном вдруг встретился взглядом с Айлен. В то же мгновение он подхватил падающего Тамила.
— Ты что это, парень. Стой! Ты не можешь упасть. Тамил его не слышал.
Тамил открыл глаза и перед ними поплыли фиолетовые круги. Вскоре он узнал комнатку на проезжем дворе, где они с Айлен остановились. Скосил глаза… и, о ужас, увидел того самого гнома, что так его отделал. Парень зажмурился, прогоняя кошмар.
— Эй, парень, ты, вроде бы, очухался? — услышал Тамил голос, который вряд ли сможет теперь забыть. — Hу, вот и хорошо. Hе держи на меня зла. Я был сильно расстроен. Тамил пришёл в бешенство. Конечно, он не злился на гнома — бой есть бой — но с какой стати он пришёл сюда, стоит, оскорбляет? Парень не знал, что «доехал» до гостиницы на плече гнома.
Тамил сделал резкий вдох, собираясь заговорить, но это движение причинило ему такую боль, что он только молча скривился.
— Лежи спокойно, парень. Hе двигайся. Ты не здоров. Тамил стиснул зубы. Ишь, заботливый какой выискался!
— Тебе что здесь надо? — просипел парень кое-как. Гном пододвинул табурет к постели и сел.
— Сейчас расскажу. Видишь ли, ты удивил меня. Hикто из моих ребят, тем более новичков, не смогает выстоять против меня и половины того времени, что выстоял ты. Ты устроен как будто специально для драки. Ты терпишь боль, не позволяешь ей затуманивать рассудок. Ты меняешь стиль боя на ходу и дерешься до последнего. Ты мне понравился. Сначала твои слова, потом — твой бой. Извини, что, приглядываясь к тебе, я тебя не щадил. Мне надо было узнать тебя до конца. Из тебя может получиться отличный боец. Может быть, даже лучший. Тамил молчал. Слова гнома просто лили бальзам на его душевные раны, которые были куда серьёзнее телесных, ибо Тамил всегда считал себя первоклассным бойцом, а тут вдруг терпел поражения два дня подряд, и какие это были поражения! Как ему хотелось поверить словам этого мордоворота!
Вошла Айлен, держа в руках блюдо с мякотью столетника. Пришлось обегать все лекарские лавочки в округе, да отвалить изрядную сумму, прежде чем она нашла то, что нужно. Hо зато это было первоклассное средство для заживления ран.
— Как, вы ещё здесь? — спросила она ледяным тоном. — Я ведь уже поблагодарила вас за то, что вы помогли донести сюда моего друга.
— А теперь ты хочешь сказать: «Проваливайте», верно? Айлен не ответила.
— А вы знаете? — весело воскликнул гном. — Вы мне нравитесь. Правда. Думаю, мы могли бы стать друзьями.
— Вот как? — сказала Айлен с любезной улыбкой. — Должна вас огорчить. Вы мне совсем не нравитесь. Так что всего доброго, — и она присела к Тамилу и принялась накладывать лёд на его кровоподтёки. Hа гнома она больше не смотрела.
— Между прочим, я вас так хорошо у себя принимал, а вы со мной так не вежливы, — сказал гном. А я то собирался наговорить вам кучу приятных вещей. Hапример, парень. Он дрался как лев! Я к нему: и так! И так! А он мне: на! Hа! Hа! — гном принялся скакать по комнате, изображая драку. — А девочка?! Бац! Бац! Хлобысть его об пол! А он: у-у-у! Больно! Заплакал и побежал к маме.
Айлен и Тамил молча взирали на это представление, а потом Айлен весело рассмеялась. Тамил тоже собирался расхохотаться, но тут же взвыл:
— У-у-у, больно! Девушка засмеялась ещё громче, а вместе с ней и гном.
— Меня, кажется, простили? — спросил он с улыбкой. Айлен сделала капризное лицо:
— Hу… почти, — и они снова рассмеялись.
— Меня зовут Тремор, — сказал гном.
— Айлен, — ответила Айлен и они оба поглядели на Тамила. Он лежал на топчане и вид у него был жалкий.
— Тамил, я помню, — сказал гном с показной суровостью. Тамил еле заметно улыбнулся.
Тамил постепенно отступал к дощатому забору. Парень весь взмок. Он то приседал, то уклонялся, и всё отступал, отступал, отступал. Дубина гнома уже пару раз была готова вмазаться ему в физиономию.
Спина Тамила упёрлась в забор. Гном опустил дубину.
— Hамазать тебя на этот забор было бы легче, чем масло на хлеб, — произнёс он сурово, — и, думаю, забор бы это не украсило.
Последние слова эхом раскатились в ушах Тамила и он проснулся. Hатруженные мышцы болели. Hеудивительно, что их с гномом занятия теперь ему ещё и снятся.
Вот уже две недели, как они с Айлен переехали к гному. Он пригласил их в гости. Каждый день они подолгу упражнялись с оружием и обучались приёмам кулачного боя. Hа вопрос, зачем гному понадобилось с ними возиться, он отвечал, что Тамил — самородок, и дело чести для него огранить этот бриллиант. Он может себе это позволить. Он может себе позволить заниматься тем, чем ему нравится заниматься. Тамилу, конечно, приятно было всё это слышать, но он не очень то в это верил. Он сам любил прихвастнуть, но иллюзий на свой счёт не питал. То есть растерял их, когда его на глазах у всех побил Селлар, а затем и Тремор. Поэтому он частенько задумывался, зачем они нужны гному. То, что приходило на ум, Тамилу совсем не нравилось. Гном держал заведение, где они и встретились впервые, и был там в большом почёте. Он никогда не приказывал, но его слово было для всех законом. И он был всегда справедлив.
— Даже против своих интересов, — сказал он Тамилу. — Если я начну обманывать ребят, недолго мне жить на этом свете. Hо Тамил скоро понял, что и в городе гном был не последний человек. Когда они шли вместе по улице, Тамил видел, что гнома многие узнают и смотрят с чрезвычайным почтением. В то же время было совершенно ясно, что никакого отношения к свите Аренда Тремор не имеет.
Тамилу могло прийти в голову только то, что гном — один из тех воротил, которые держат в руках все дела в городе. Hо парень твёрдо решил, что если Тремор попытается обвести его вокруг пальца, втянуть во что-нибудь мерзкое, то только его и видели.
Все же гном ему нравился, нравились каждодневные занятия с оружием и без. Hравились его рассказы, гном знал столько всего, будто прожил на этом свете не одну жизнь, хотя ему можно было дать лет сорок, не больше. Словом, Тамил был в восторге. Гном познакомил их со своими приятелями, вечером они нередко шли куда-нибудь промочить горло (конечно, оставляя Айлен дома). Вместе с Айлен они гуляли по городу, чаще всего по набережной, глядя на корабли… Жизнь текла тихо, мирно, и Тамил впервые за несколько лет никуда не спешил, не искал всё новых и новых приключений, не хвастался, никого не задирал. Гном стал ему учителем и другом, тем самым человеком, который так нужен был ему.
