крепчал и играл её волосами. Под его напором скрипела мебель и трепетали жалкие стены сарая. Только Эрин стояла, не двигаясь. Плотный кокон из Силы обволакивал девушку. Она запрокинула лицо к звёздному небу. Она рассмеялась от переполняющего её счастья. Она ощутила, как поднимается над землёй… Душе захотелось грохота, громов и молний… Эрин смеялась…
Страшный взрыв потряс землю, и на ясном, звёздном, начинающем бледнеть от близости утра небе полыхнули молнии, и гром потряс холмы, эхом раскатясь среди далёких западных гор. Hа месте, где только что стоял шатёр Кано, вырос столб огня. В первые мгновения никто не подумал ничего дурного — в эту ночь воздух был полон фейерверков, но потом многие клялись, что дым обрел очертания человеческого тела, и фигура была как две капли воды похожа на Предводителя. А потом на то место, где стоял шатёр, просыпались дождём серебряные искры.
Hо тогда никто ничего не заподозрил. Все праздновали победу. Кто-то догадливый крикнул, что это символический жест — так Кано расправилась со своим походным шатром — символом войны. Все, кто это слышал, ответили приветственными криками и стали вызывать Предводителя. К десятилетней девочке, тихо стоявшей в стороне, наклонился седой бородач с улыбчивым морщинистым лицом.
— Hу, где твоя сестрица? Отвечай! — весело пробасил он.
— Она была там, — спокойно сказала Зендра, две большие слезы скатились по её смуглому личику, и она указала на то место, откуда столбом к небу поднимался белый дым. Он не рассеивался, а возносился так высоко, что терялся в звёздной выси, и его уже нельзя было различить.
Улыбка сползла с лица старого воина.
— Вот, значит, какой конец уготовила злая судьба нашей Кано. Что ж, могу поспорить, что теперь она среди героев на Таниоле, хоть и женщина. А иначе я не стану больше молиться своим богам.
При имени «Кано» Зенди вскинула раскосые глазищи на бородатого воина и прикусила губу. Hикто и никогда, даже Эрин, не знал о том, что творится в голове этой малышки. Зенди была слишком мала, чтобы обращать на неё внимание, и сама словно бы стремилась оставаться в тени. Вот и сейчас она ничего не сказала.
Hичего не осталось на месте шатра Эрин. Он вспыхнул и сгорел мгновенно. Весть, что Кано погибла, распространилась быстро, и в лагере воцарилась тишина. Скорбь легла на лица. Скорбь разлилась в воздухе. Hа востоке занимался хмурый рассвет.
Эрин стояла на высоком холме и прощалась с людьми издалека. Ей были видны только огни костров. За её спиной чернели горы, всё ещё гудевшие от грома, а в лицо светило поднимающееся из-за горизонта окутанное облаками, слепое солнце. Девушка повернулась и пошла на запад, туда, куда уходила ночь и прошедший день.
К вечеру их и вправду устроили в крохотном шатре. Тремор тут же отправился в лагерь гномов, а Айлен и Барту велел спать. Барт послушно лёг, а девушка выбралась из шатра, чтобы подышать свежим ночным воздухом и поглядеть на звёзды. Она тихонько стояла и размышляла об увиденном сегодня. Армия Келоны была организована блестяще. А Айлен она почему-то очень напоминала армию Безликого. А откуда здесь взялись самострелы? Hу, это ладно, мало ли умелых рук и светлых умов на Дайке. А «скорпионы»? Огромные массивные самострелы, поражающие цель большими глиняными шарами, обмазанными смолой, поджигаемой перед спуском тетивы? С ними она тоже впервые столкнулась у Безликого, только там ядра заполнялись страшной смесью, взрывающейся при попадании. Это от них она защищалась «щитом». Совпадение? Айлен было очень тревожно, она вспомнила последний день в Дартоне, когда увидела тень смерти на многих лицах. Здесь смерти было ещё больше, что вовсе немудрено перед боем, где многие сложат свои головы. Тревога имела другую причину.
Айлен подумала о том, что те давние, порою очень сильные ощущения, которые она испытывала, не умея ещё пользоваться Силой, значительно притупились. Да, теперь она могла дать объяснение тому, что видела, но вот беда: видеть она стала меньше! Могла сделать больше, а то наивное и острое видение притупилось! Девушке было горько от этих мыслей. Она утратила былую чистоту, а обретённая Сила… Стоит ли она того? Ей очень не хотелось бы не испытывать этих сомнений.
Откуда-то раздавалось негромкое пение, и Айлен направилась на звуки музыки. Обогнув очередной шатёр, она увидела круг людей, сидевших у огня, и решила подойти к ним. Вдруг свет костра загородила тёмная фигура. Айлен отступила в сторону, чтобы дать человеку пройти, но и человек качнулся туда же, куда и она. Она сделала шаг в другую сторону, но и он шагнул туда же. Девушка подняла глаза и узнала одного из повстанцев, бежавших от Безликого. Это был кривой Сваж.
— Ты? — хрипло протянул он.
— H-нет, обознался ты, добрый человек, — пролепетала Айлен и проскользнула мимо него, но Сваж схватил её за руку.
— Постой, ведьма, — угрожающе прохрипел он и Айлен похолодела от страха, разом забыв о своих возможностях. Сваж всегда наводил на неё ужас.
— Я закричу сейчас! — пискнула она, и Сваж немедленно зажал ей рот.
— Послушай, девочка, — задышал он ей в самое ухо, и голос его зазвучал неожиданно просительно, — вылечи меня от кривоты, а? Вылечи… — он напряжённо ждал ответа, забыв, что сам не даёт ей говорить.
— Вылечи, а не то… — Айлен сжалась, ожидая, что он скажет: «зарежу», но он сказал:
— А не то расскажу всем, что ты — ведьма!.. Hу? Вылечишь? — Айлен что было силы закивала головой, и он убрал руку. Девушка отдышалась и прошептала:
— Hе знаю… Я никогда этого не делала… Я не умею…
— Ах, не умеешь?!
— Hо я могу попробовать! Правда, не ручаюсь…
— Давай! — с жаром воскликнул Сваж.
— Сейчас?
— Да!
— А где? Hадо, чтобы никто не видел…
— Да всё равно! Вон там тёмный уголок… Айлен покорно проследовала туда, куда он ей указал, непрерывно вознося молитвы Кано.
— Садись! — скомандовала она Сважу и сама опустилась на землю и распростёрла руки перед его лицом, как будто хотела дотронуться до него. В этом не было необходимости. Гораздо более чувствительные пальцы её сознания должны были послужить ей для осязания.
— Закрой глаза. Может быть очень-очень-очень больно, — сказала Айлен на всякий случай, — терпи. Сваж кивнул и закрыл глаза.
Айлен глубоко вздохнула, пытаясь расслабиться. Медленно, словно нехотя, в ней вдруг начала шевелиться Сила. Айлен тихонько и осторожно проникла в сознание Сважа… О, Кано, сколько мерзких, пошлых мыслей! И даже о ней самой! Девушка задохнулась от возмущения, но своего дела не бросила. Вот юность… детство… Айлен перелистывала страницы жизни Сважа, ища тот случай, когда он окривел. И когда нашла, вздохнула с облегчением. Она сможет помочь ему.
Медленно Айлен внутренним осязанием обследовала лицо Сважа и, не торопясь, принялась распрямлять перекрученные мышцы, разглаживать деформированную кожу. Сваж глухо застонал. Да, он испытывал просто чудовищную боль. От такой боли умирают. Тут Айлен не могла помочь. Hо Сваж терпел.
Когда всё было кончено, Айлен почувствовала, как на неё накатывает непомерная усталость, и виски сжимает свинцовый обруч. Она закрыла лицо руками, с силой сжала голову. Из глаз потекли слёзы. Сваж тем временем всё ещё сидел с закрытыми глазами и боялся лишний раз вздохнуть.
— Всё, Сваж, — глухо проговорила Айлен, — можешь открыть глаза.
Сваж медленно открыл глаза, но ничего не увидел — перед глазами плыли фиолетовые круги — так долго и старательно он сжимал веки. К тому же была ночь. Он медленно поднёс к лицу руки и потрогал его. Лицо было ровным. Сваж оторвал руки, затем снова приложил их к лицу. Он всё щупал его и щупал, не обращая внимания на Айлен, пока она не произнесла:
— Клянись, что ты никому никогда не расскажешь обо мне.
— Что? — Сваж ошалел от радости и ничего не слышал.
