смешно.
– Мы так и не нашли его зажигалки, – притворно вздохнул Муслим, когда они все осмотрели.
– Дорохая? – оживился Киршанин.
– Да нет. Обычная старая зажигалка. И цена ей копейка. Просто дедушка подарил, как память сохранить хотели.
– Может, в чемодане лежала? – предположил Киршанин.
– В каком чемодане? – не понял Муслим.
– У него два чемодана в спальной комнате лежали, – пояснил Киршанин, – его родные забрали. Еще вчера утром. Может, все там и было. Мы точно не проверяли.
– Но вы лично видели содержимое чемоданов? – сразу уточнил Муслим.
– Конечно, видели, – даже немного обиделся Киршанин. – Там его личные вещи были, белье разное, рубашки в пакетах новые, галстуки, носки. И много разных дисков он с собой привез в Питер. Много.
– Он особенно любил «Роллинг стоунз», – вспомнил Сергей, – и записи разных групп семидесятых годов. Часто даже в консульство приносил и нам давал послушать. Только наш консул такую музыку не любит и не принимает. Поэтому Фамиль перестал носить диски на работу.
– Правильно сделал, – кивнул Муслим. – Значит, понятно. Зажигалку унесли в чемоданах родные погибшего. Спасибо вам, товарищ Киршанин, за большую помощь.
Он протянул руку сотруднику прокуратуры. Тот улыбнулся.
– Вы напрасно так волнуетесь, – убежденно сказал Киршанин, – ничего здесь пропасть не могло. Все у родных хранится. А если мы найдем вашу зажигалку, то сразу сообщим. У нас все по строгому учету проходит, ничего не пропадает.
– Не сомневаюсь, – энергично пожал ему руку Муслим.
Когда они были уже на лестнице, Сергей очень тихо спросил у гостя:
– Я так и не понял, зачем вы придумали эту зажигалку. И почему вам так необходимо было осмотреть это место?
– Чтобы самому все увидеть, – пояснил Муслим. – Мне было очень важно увидеть и понять, что именно там могло произойти. Дело в том, что расположение комнат делает версию о причастности к убийству Натальи Фроловой достаточно проблематичной.
– Почему?
– Он принимал гостей в гостиной, – пояснил Муслим, – и наверняка там же говорил со своей гостьей. Это можно уточнить. Но тогда получается, что во время разговора с ним она выбежала на кухню, пробежав коридор, вернулась обратно с ножом и зарезала его. А он спокойно стоял и ждал, пока она его убьет, даже не сделав попытки сбежать или защититься. Похоже на правду?
– Нет, не похоже. Фамиль был не тот человек, который бы спокойно стоял. Я его немного знал. Он побежал бы за ней на кухню.
– Правильно. И тогда она могла ударить его именно там. Какого роста был погибший? Выше своего отца?
– Гораздо выше. И более плотного телосложения.
– Килограмов восемьдесят, – удовлетворенно кивнул Муслим. – Выходит, что Наталья не могла убить его на кухне и затем перетащить, не оставляя следов, в гостиную. Ей пришлось бы нести его на руках, с ножом под сердцем, чтобы не испачкать пол. А только потом он сумел вытащить этот нож. Такое возможно?
– Никогда, – сразу ответил Сергей.
– Значит, мы не напрасно сюда приехали, – подвел итог Муслим. – И еще насчет машины. Кто приехал – могут увидеть все, а кто пришел – очень немногие. Ведь существуют два входа в подъезд – с улицы и со двора. Но когда машина стоит рядом с домом, то на нее сразу обращают внимание.
– У меня складывается ощущение, что вы хотите сделать все, чтобы выгородить Наталью Фролову, – заметил Сергей, – как будто вы ее адвокат.
– Я уже тебе сказал, что я следователь. И поэтому я обязан установить истину. А обвиняя невиновную, истину установить вообще невозможно. Мне нужен настоящий убийца, а не возможный подозреваемый. К тому же за эту ночь у меня появились и другие сведения, которые делают ее алиби почти стропроцентным.
– Какие? – не понял Сергей.
– Это уже мой секрет. А теперь у тебя будет самая сложная задача за все время твоей работы в нашем консульстве. Мне понадобится узнать личный и прямой телефон Веры Дмитриевны Радволиной, матери Натальи Фроловой.
– Вы знаете, кем она работает? – сразу спросил Сергей. – Это практически невозможно. Все равно что звонить самой Матвиенко. Она не захочет даже с нами разговаривать.
– Захочет, – уверенно ответил Муслим, – ты только найди мне ее прямой телефон.
Она осталась у него в номере до утра. Когда утром приняла душ и вышла из ванной, она старалась не смотреть в его сторону. Даже одевалась в ванной комнате, старательно избегая общения. Он понимал ее состояние. Ей было стыдно за вчерашний отчаянный поступок. Она переступила некую грань, которая в ее сознании отделяла порядочную женщину от непорядочной.
Женщине всегда гораздо сложнее переступить эту грань. В своих мечтах они иногда позволяют себе увлекаться, но в жизни многие из них так никогда и не познают ни настоящего чувства, ни подлинной любви. Выходя замуж в юном возрасте, они примиряются со своим положением, полагая, что второй мужчина в их жизни будет неким разрушителем их душевного спокойствия. Что на самом деле и происходит. Мужчины гораздо легче идут на незапланированную интрижку или на возможную связь на стороне. Женщина более цельное, более организованное и более устойчивое существо. Может, поэтому сама природа мудро снабдила ее неким механизмом саморегуляции, когда любой самке приходится выбирать лучшего из самцов, а возможность репродуктивного развития четко ограничена временными рамками. Для мужчины любая встреча – это всего лишь приятное времяпрепровождение, даже для самых влюбленных. А для женщины это сама жизнь. Секс для мужчины просто наслаждение. Секс для женщины больше чем наслаждение. Может, поэтому женщины любят сильнее. Для женщины все сердце, даже голова. Для мужчины часто все голова, даже сердце.
Она торопливо попрощалась и буквально выбежала из его номера, запретив ему провожать ее до машины, которую она припарковала на стоянке гостиницы. В это утро он пришел на работу в прекрасном настроении. Артем подозрительно взглянул на него.
– Ты прямо весь светишься, – заметил Пармузин. – Что у тебя вчера было?
– Ничего. Спал в своем номере и размышлял о печальной участи моего коллеги, запертого под домашний арест, – рассмеялся Муслим.
– Ты еще шутишь, – недовольно проворчал Артем, – жена говорит, что вообще больше не будет меня никуда пускать. Вместе с тобой. Она считает, что все кавказцы выпивохи и бабники. Говорит, что вы у себя пьете вино бочками и ты легко можешь перепить любого из наших.
– Это неправда, – улыбнулся Муслим, – бочками вино не потребляем, а перепить тебя я все равно никогда не смогу…
– Ладно, ладно, – махнул рукой Пармузин, – ты не забыл, что нас сегодня в одиннадцать ждет заместитель прокурора города? Хочет узнать предварительные результаты наших проверок. Я звонил в милицию, они тоже пришлют свои материалы. Какой дурак закрыл ОБХСС, я не знаю. Понятно, что в любом обществе всегда будут экономические преступления, которые считаются самыми тяжкими, так как наносят вред самому обществу и государству. И не важно, как называется собственность – социалистическая, капиталистическая, империалистическая. Если есть воры, то должны быть те, кто их разыскивает и наказывает. Пусть отделы называются по борьбе с экономическими преступлениями. А их закрыли и только теперь преобразуют, потеряв на этом столько времени.
– Давай проверим наши данные, – предложил Муслим.
Он весь день думал о ней, представляя, как позвонит и будет договариваться с ней о новой встрече. Днем, уже после доклада прокурору, он не удержался и набрал ее номер. Ответом были долгие гудки. Затем на протяжении всего дня он несколько раз набирал ее номер. Но телефон не отвечал. Вечером, не
