чеченских группировок Исахан Караханов.
Последним на дачу, принадлежавшую его родственнику, прибыл сам Яков Аронович Гольдберг. Он вышел из обычной «Волги», с удовольствием вдохнул свежий воздух и неторопливо зашагал к дому. Там уже томились гости, нетерпеливо ожидавшие приезда Якова Ароновича.
– Здравствуйте, – подмигнул всем Яков Аронович, – кажется, все в сборе. Как приятно, что никто не проигнорировал наш вызов. Правда, ваши ребята поломали все окрестные кусты, но я надеюсь, что мы сумеем пережить это экологическое бедствие.
Никто не рассмеялся. Здесь не любили и не понимали шуток. Все расселись за большим столом.
Багиров оказался между Саркисяном и Карахановым. Еще одно место напротив пустовало. Рафаэль Мамедович знал, что стульев всегда бывает по числу участников. И теперь, невольно заметив этот пустой стул, он спросил у Гольдберга:
– Мы кого-нибудь ждем?
– Не знаю, – удивился Яков Аронович, – я думал, все приехали.
Он обвел взглядом присутствующих, словно производя поименную перекличку, и облегченно вздохнул.
– Нет Мансурова, – сказал он, – тот, видимо, как всегда, опаздывает.
Мансуров был лидером татарских группировок, имевших довольно большое влияние в городе за счет непрерывного пополнения боевиками, поступающего из Казани.
– Будем ждать? – спросил Никитин.
– Я думаю, мы можем начать, – усмехнулся Гольдберг, снова подмигивая всем участникам встречи.
– А почему нет Рубинчика? – раздался недовольный голос Хлыщева.
Все невольно посмотрели на него. Хлыщев был авторитетом нескольких крупных подмосковных группировок, лишь недавно выдвинувшийся в лидеры такого ранга. Он еще не знал, что существуют запретные темы даже для руководителей мафии.
– А при чем тут Рубинчик? – сладко улыбнулся Яков Аронович.
– Как при чем? – спросил прямолинейный Хлыщев, не обращая внимания на большие глаза сидевшего рядом Миронова. – Почему не представлена ваша еврейская мафия?
«Вот дурак, – с раздражением подумал Багиров. – Пускать такого кретина на заседание больше нельзя. Придется что-нибудь придумать. Они всегда так. Выбиваются в лидеры, а вести себя не умеют».
– Дорогой мой, – голос у Якова Ароновича был непривычно сладок, – еврейской мафии не существует. Это глупый миф, который выдумали антисемиты. Наш уважаемый господин Рубинчик всего лишь руководитель издательского центра. И все. К нам он не имеет абсолютно никакого отношения.
Миронов наконец ударил своего напарника в бок, чтобы тот сидел тихо, и Хлыщев, поняв, что допустил оплошность, быстро умолк. Все заметили жест Миронова, но никто не сказал более ни слова.
– Нам звонили из Америки, – ласково сказал Гольдберг, – и наши друзья очень встревожены. Там происходят какие-то неприятные вещи и никто не может понять, что именно происходит. Поэтому мы и решили обратиться к вам за помощью. Это наше общее дело.
– Конечно, – ответил уже знающий, в чем дело, Багиров, – мы всегда рады разобраться и выяснить, в чем причины вашего беспокойства.
– Спасибо, – наклонил голову Яков Аронович, – дело в том, что в Америке появилось несколько человек, ищущих контакты с нашими и вашими друзьями, переехавшими на Запад. Все знают, что в Хартфорде живет Рябой. И нам всем казалось, что любые контакты нужно налаживать через него. У него неплохие связи по всей Америке, он достаточно популярен в Европе и у нас в Москве. Но появляется некто Крылов, который начинает действовать в обход Рябого, якобы от вашего имени. Согласитесь, что это не может нравиться Рябому. Это не нравится и нам. Думаем, что это не понравится и вам.
– Привезти его сюда и допросить, – предложил Караханов, – и не надо придумывать истории.
– Сначала его надо привезти, – заметил Яков Аронович, – он находится в Америке. А это немного сложнее, чем в России.
– Тогда нужно допросить прямо в Америке, – снова вмешался Караханов. Он говорил по-русски почти чисто, без акцента.
– Подождите, – чуть поморщился Гольдберг, – все не так просто. Наш уважаемый Гурам Хотивари даже послал двух людей, чтобы проверить все на месте.
– Правильно, – кивнул Гурам, – я все люблю сам выяснять. Зачем мне ждать нужно было?
– Справедливое замечание. По-моему, об этом визите вы рассказали всем, кому могли. Я вас понимаю – вы хотели проверить, откуда исходит опасность. Но боюсь, что мы не только не приблизились к пониманию этого вопроса, но, наоборот, отдалились.
– Что вы хотите сказать? – нахмурился Гурам.
– Это не я хочу сказать. Это американские газеты пишут. Вот факс из Нью-Йорка. Убит Важа Дадашвили. Его зарезали в номере отеля «Милфорд Плаза». Это был, кажется, ваш человек?
Хотивари вскочил на ноги, бормоча ругательства на русском и грузинском языках.
– Кто, – кричал он, глядя на всех присутствующих, – кто его подставил? Сам искать буду суку! Сам искать буду!
Скрипнула дверь, и в комнату вошел грузный, мощный Мансуров. Буркнув что-то под нос, он прошел к своему месту.
Появление Мансурова немного сбило накал нервов у Гурама Хотивари. Но, даже усевшись за стол, он продолжал бормотать какие-то проклятия.
– Понимаю ваши чувства, – осторожно заметил Яков Аронович, – мы именно поэтому и собрались сегодня здесь, чтобы окончательно во всем разобраться.
– Разобраться, – внезапно вступил в разговор молчавший до этого Саркисян, – почему там убивают наших людей? Кто это придумал? Кто разрешил? Почему кто-то едет в Америку от нашего имени? Почему мы сами не проводим проверку?
– Да, – поддержал его Караханов, – кто такой Рябой, мы все знаем. А кто такой этот неизвестный, мы не знаем. Может, кто-то хочет без мыла влезть к Рябому, чтобы нам навредить. А мы ждем, когда это случится. Почему ждем, это ведь неправильно.
– Как убили моего человека? – опомнился наконец Гурам.
– Его зарезали прямо в номере. Перерезали горло, – охотно пояснил Гольдберг.
– Здесь что-то не так, – нахмурился Гурам, – Важа у меня лучшим боевиком был. Его так просто свалить нельзя было. Так просто зарезать тоже нельзя. Он здоровый был как бык. Может, это американская полиция с нами решила в прятки сыграть?
– Мы проверяли, – подчеркнув первое слово, ответил Яков Аронович, и все поняли, что положение действительно серьезное, раз там уже прошла такая проверка.
– Что будем делать? – спросил Багиров. – Нужно все точно выяснить.
– А известно, с кем именно встречался этот неизвестный? – спросил Никитин.
«Толковый он банкир», – с уважением подумал Багиров.
– Известно. Он хочет увидеть всех авторитетов, переехавших за последний год в Америку. Там есть очень уважаемые люди, – охотно пояснил Гольдберг, – и зачем-то они ему нужны.
– Много переехало? – уточнил Никитин.
– Шестеро. У нас есть их данные. Многих из них вы знаете, с некоторыми даже встречались. – Яков Аронович выразительно посмотрел на неоднократно судимых Миронова и Хлыщева.
– Назовите, – потребовал Никитин.
– Зверь, Клык, Палач, Сказочник, Сокол и Генерал.
– Солидная компания, – уважительно отозвался Миронов.
– Вот-вот. Это нас тоже немного настораживает, – произнес Гольдберг, – но нам нужна ваша помощь и ваши гарантии. Гарантии невмешательства и поддержки в случае действительной опасности. Мы должны знать, кто наш друг, а кто наш враг.
– Что вы предлагаете? – нахмурился Саркисян.
– Осуществить проверку на этот раз нашими силами, – сказал Гольдберг, – у нас есть связи и есть люди в Америке.
– У нас они тоже есть, – заметил Саркисян.
