— Нам приказали перекрыть все дороги, — объяснил майор. — Правительственная комиссия ищет какой-то самолет, а нам поручили перекрыть все дороги.
— Понятно, — кивнул Казбек. — За мной едут машины наших друзей. Может, пропустишь?
— Не могу, дорогой. Сам знаешь, как сейчас строго. Я должен обязательно всех проверять. Если из Чечни кто-нибудь прорвется, с меня снимут погоны.
— Нет, не снимут. Это не чеченцы, я тебе могу гарантию дать. Сам с ними еду. Строители.
— Строители? — недоверчиво хмыкнул майор. — Все равно не могу.
— Тысяча долларов, — невозмутимо предложил Казбек.
— Нет. — Майор был явно смущен. Он не хотел отказывать земляку. Не хотел отказываться от денег, которых не смог бы получить и за несколько лет работы. Но, с другой стороны, он знал, как легко можно подкупить параллельный пост и тогда колонна «строителей» все равно прорвется. Майор явно колебался.
— Две тысячи, — сказал Казбек, видя, как нервничает офицер.
— Не могу, — простонал майор, — не имею права.
— Три тысячи. В колонне только шесть человек. В трех машинах шесть человек, они везут лебедку. Можешь сам проверить. И там есть еще раненые, которые пострадали во время автомобильной аварии. Два человека.
— И больше никого нет? — недоверчиво спросил майор. — Ты меня не обманываешь?
— Если там будет кто-нибудь еще, можешь остановить колонну, — горячо ответил Казбек. — Я тебе обещаю, что там никого нет.
— Хорошо, — согласился майор, — когда они будут здесь?
— Через пятнадцать минут. Но ты мне даешь слово, что их не остановят?
— Если только шесть человек, — рассудительно сказал майор, — и если у них есть лебедка и все документы в порядке, я их не буду останавливать.
— Договорились. — Казбек знал, что в этих местах можно было предлагать взятку. Получение и дача взятки не считались бесчестьем. Это был даже своеобразный ритуал вознаграждения за услуги. Но нарушить слово мужчины в этих местах не рисковал никто. Это было самое страшное бесчестье. Казбек включил телефон, вызывая колонну. Он предупредил полковника о том, что нужно спрятать оружие и не выражать нетерпения.
Через пятнадцать минут грузовики подъехали к милицейскому посту. Они остановились, и майор стал добросовестно проверять документы «строителей». Он даже удивился. Все действительно было в порядке. Почему тогда они платят такие деньги? — не понимал офицер. Он осмотрел лебедку. Полез в другой грузовик. Там лежали двое раненых. Он долго смотрел на них, потом спросил:
— Что находится в ящиках, на которых они лежат?
— Наши инструменты, — пояснил Высоченко, глядя в глаза офицеру. Тот хотел поднять раненых, но увидел следы от пуль на бортах машин и передумал. Он не стал ничего говорить, повернулся и вылез из кузова.
— Поезжайте, — махнул он рукой, — можете ехать.
— Спасибо, — подошел к нему Казбек, протягивая деньги, — спасибо, что понял нас.
— Подожди, — остановил его майор. — Мне кажется, что как раз эти ребята отличились в долине. Я не знаю, что они там делали, но мне сказали, что нападавшие потеряли очень много людей. Если это сделали твои друзья, то они очень смелые люди.
Майор взял деньги и, подумав немного, отсчитал тысячу долларов и вернул их Казбеку.
— Передай раненым, — попросил он, — это их доля.
Казбек с удивлением взял деньги и с некоторым восхищением взглянул на майора.
— Спасибо, — еще раз сказал он, — я передам их раненым.
Когда колонна тронулась, Казбек подъехал к первому грузовику и, достав тысячу долларов, передал их раненым, объяснив, от кого они им достались. И только затем двинулся вперед. Когда Высоченко узнал о случившемся, он в который раз подумал, что здесь действуют какие-то другие, неведомые и непонятные для посторонних внутренние законы.
Утром, уже в шестом часу, они наконец въехали в село Казбека. На окраине их уже встречали братья проводника. Полковник подумал, что первая часть их путешествия наконец завершена. До самолета оставалось не так далеко — около шестидесяти километров. Теперь нужно было немного отдохнуть, а затем выехать к песчаной гряде где находился занесенный песком самолет. Полковник даже не подозревал, что сразу следом за ними у поста милиции должен был появиться джип «Гранд Чероки», но эта машина предпочла свернуть в сторону, чтобы не встретиться с милицией.
Высоченко разрешил отдохнуть своим людям, приказав им быть готовыми к полудню. В этот момент два его преследователя из «Гранд Чероки» позвонили Филе Кривому. Машина стояла в пяти километрах от села, и сидевшие в ней держали автоматы на коленях.
— Они въехали в село, где живет проводник, — доложил один из них. — Что нам делать?
— Значит, вы уже на месте, — обрадовался Филя. — Вытащите кого-нибудь из села, лучше проводника или кого-нибудь из его родственников, и узнайте, где находится этот чертов самолет. Как только узнаете, сообщите мне. И уезжайте оттуда. К самолету не подходите. Главное — узнать, где он находится.
Филя отключился, предвкушая удачу. Он был убежден, что теперь все будет в порядке. Колосов даже не знал, что ему вовсе не нужны боевики. В Дагестане всегда можно было купить офицера, готового предоставить своих солдат для поисков самолета. И купить другого офицера, чтобы тот предоставил вертолет. Оба таких офицера у Фили на примете были. Оставалось только узнать, где находится самолет.
Преследователи полковника убрали автоматы, тихо обсуждая свои дальнейшие действия. Было еще достаточно рано — только шестой час утра, и многие жители села спали. Это было самое спокойное время, и они оба знали, как им нужно действовать. В село они въехали, стараясь не шуметь. Грузовики стояли в центре села, у двухэтажного дома Казбека. Остановив свою машину рядом с домом, преследователи осторожно вошли во двор, страхуя друг друга. Все было тихо.
Полковник собирался выставить охрану, но Казбек настоял на том, что этого делать не нужно. Во дворе бегали две большие, хорошо обученные овчарки.
Они не могли пропустить чужих. И собаки начали лаять, бросившись на незнакомцев. Но те были готовы к подобному нападению. Обе собаки разом смолкли, не успев даже заскулить перед смертью. Два ножа прочертили одинаково смертельные траектории, и животные замолчали, уткнувшись мордами в землю.
Казбек, услышав лай собак, решил выйти во двор. Он был одним из немногих, кто еще не заснул.
Его насторожило поведение животных. Обе собаки замолчали одновременно, а это было очень странно. Казбек взял свой пистолет и вышел за дверь. Он был хорошим проводником, знал все местные тропинки и дороги. Он был умелым охотником и не менее умелым следопытом. Но он не был профессиональным убийцей.
И поэтому он даже не почувствовал, что за его спиной бесшумно возникли тени.
Казбек успел только открыть рот, стараясь не задохнуться, когда какая-то непонятная сила сдавила ему горло, и он потерял сознание, чувствуя как его валят на землю. Чужие вынесли его со двора так быстро и так ловко, что никто в доме не услышал никакого шума. Когда через час во двор вышел Миленкин, все было привычно тихо и мирно. Слышалось пение петухов, лай собак из соседних дворов.
Миленкин зевнул — ему нестерпимо хотелось спать. Он помнил, что полковник хотел выставить охрану, но никого из людей заставить дежурить было просто невозможно, настолько все устали. А сам Миленкин решил проверить двор, проснувшись в восьмом часу утра. Он сделал несколько неуверенных шагов и споткнулся о собаку, лежавшую на земле. Миленкин наклонился, а когда выпрямился, то увидел стоявшего рядом с ним полковника.
— Поднимай всех, — приказал Высоченко, — здесь чужие.
Еще через минуту дом наполнился криками. Все вскакивали, хватали оружие. Высоченко искал Казбека, не понимая, куда подевался хозяин дома. Еще через десять минут стало ясно, что Казбек пропал. Высоченко приказал Миленкину оставаться с людьми в доме, а сам, отобрав двоих, решил отправиться на поиски.
