что ничего о нем не знают.
Судя по билетам и счетам, Кристи доехал в поезде до Бухареста, потом пересел на самолет до Праги, а оттуда прилетел в Париж. Не проведя в Париже и одного дня, он был убит. В номере отеля, где остановился Кристи, был найден странный документ, в котором говорилось, что Кристи занимался медицинскими исследованиями, в частности разработкой вакцины против гепатита А. Мишель показалось странным, что ему понадобилось везти вакцину из Приднестровья во Францию, где была своя вакцина от всех видов гепатита.
Однако никакой вакцины найдено не было. Очевидно, Кристи пересек границу Европейского сообщества без таможенного досмотра.
Пропавшая 'вакцина' – так скептически назвали ее французские власти – убедила парижскую полицию, что на самом деле Кристи был обычным наркокурьером. И полиция потеряла к нему всякий интерес. Найти киллера в мире профессиональных торговцев наркотиками было делом почти безнадежным.
Похоже, поиски Мишель зашли в тупик. Тому, что Терциан стал свидетелем убийства, Даву отведет, наверное, полстроки.
Затем Мишель проверила информацию, которую ей доставили 'пауки', и немного повеселела.
Она увидела Терциана – это был старый снимок, на котором он стоял в базилике ди Санта-Кроче, возле могилы Макиавелли. Терциан немного отвернулся, но его лицо было хорошо видно. На снимке не было даты, однако ее можно было определить по одежде Терциана – той же самой, что и в кадре видео, где он разговаривал с какой-то женщиной, высокой и смуглой. Она стояла вполоборота к камере, к тому же соломенная широкополая шляпа полностью закрывала ее лицо.
Что-то мурлыча себе нос, Мишель стала вызывать все про граммы, чтобы узнать, была ли это та самая женщина, которая опиралась на руку Терциана на площади Дофина. Без четкой фотографии программы выдавали довольно приблизительную информацию, однако пропорции конечностей, а также размер грудной клетки позволяли определить с точностью примерно до 41 процента, что это была именно она. Мишель осталась довольна.
Появилась еще одна фотография Терциана – и снова без указания даты. Он был на каком-то празднике в южной Франции. На Терциане были черные очки, он очень загорел; в каждой руке он держал по бокалу вина, но человек, которому предназначался второй бокал, остался за кадром. Мишель запросила данные о церкви, которая находилась за спиной Терциана, тем более что по двум ясно видневшимся колокольням определить это было нетрудно. Ей повезло, ответ пришел сразу: это была церковь Эглиз Сен- Мишель в городе Салон-де-Прованс, значит, Терциан присутствовал на июньском Празднике урожая. Мишель послала новых 'пауков', чтобы достать побольше фотографий и видеокадров с этого праздника. Она не сомневалась, что нашла Терциана и, возможно, его спутницу.
В отличном настроении Мишель повалилась в гамак. Поиски шли отлично. Терциан встретил в Париже женщину и отправился с ней путешествовать. Зачем, Мишель еще не знала, но надеялась выяснить.
Любовный роман. Одинокая сирена любила романы, особенно любила уехать куда-нибудь подальше, чтобы никто не мешал наслаждаться обществом возлюбленного.
Так когда-то поступила и она, пока все вдруг не пошло кувырком и ей не пришлось заново создавать свой мир.
Терциан заказал для Стефани отдельный номер не столько из галантности, сколько из желания побыть одному и собраться с мыслями.
– Внизу есть буфет, – сказал он ей, – по утрам там можно купить вареные яйца, круассаны и 'Нутеллу'. Совершенно не французский завтрак. Рекомендую попробовать.
Терциан не думал, что когда-нибудь вновь встретит Стефани. Она могла исчезнуть в любой момент, возможно решив, что отдельные номера он заказал для того, чтобы без помех позвонить в полицию и тем самым положить конец всей этой безумной истории.
Терциан не собирался никуда звонить. Наверное, ему передалось настроение Рорти – 'Мне все равно'. К тому же в том буфете он не был ни разу. Вскоре Стефани постучала в его номер, и он, быстро натянув джинсы, открыл дверь. Она вошла, в облаке сигаретного дыма, со своей спортивной сумкой через плечо.
– Как вы платили за номер? – спросила Стефани.
– Кредитной карточкой, – ответил Терциан и вдруг замер; образ бравого Джеймса Бонда тут же полинял.
Ибо по кредитной карточке можно найти человека. Приднестровцам достаточно проверить регистрационную книгу отеля, и тогда все, он обнаружен. Это не займет у них много времени.
– Черт, надо было предупредить вас, чтобы вы расплачивались наличными, – сказала Стефани и осторожно выглянула в окно. – Возможно, они уже здесь.
Терциану захотелось схватиться за пистолет. Достав его из тумбочки, он встал посреди комнаты, чувствуя, что ему холодно, что он полуголый и что вообще он полный идиот.
– Сколько у вас денег? – спросил Терциан.
– Пара сотен.
– У меня меньше.
– Вам нужно полностью растратить свою кредитную карточку и купить евро. И побыстрее, пока они ее не аннулировали.
– Аннулировали? Как ее можно аннулировать?
Сжав губы, Стефани бросила на него нетерпеливый взгляд.
– Джонатан, может, они и ублюдки, только не забывайте, что эти люди все еще правят своей страной.
Взяв такси, они доехали до 'Америкэн Экспресс' возле здания Оперы, и Терциан купил десять тысяч евро – поначалу клерки с большим сомнением отнеслись к его документам, однако потом были вынуждены признать, что технически в них все правильно. Затем Стефани приобрела мобильник на имя 'А. Сильва', заплатив за несколько часов разговоров, и вскоре они уже мчались в экспрессе по направлению к Ницце со скоростью примерно двести километров в час, не чувствуя при этом ни шума, ни вибрации, а за окном нереально быстро проносились французские предместья.
Терциан купил билеты первого класса, поэтому они со Стефани вдвоем сидели в купе, рассчитанном на четверых. Стефани сердилась, потому что это был вагон для некурящих. Терциан чувствовал себя не в своей тарелке, потому что имел на руках кучу денег, с которыми не знал, что делать. Разделив их на две пачки, он распихал их по карманам ветровки и застегнул на молнию. Пистолет лежал у него в кармане джинсов, постоянно напоминая своей тяжестью, что он, Терциан, влип в историю, что его преследуют убийцы из Трэшканистана и что он везет незаконно полученные результаты биотехнологических исследований.
Терциан мысленно тренировался выхватывать пистолет и стрелять. И каждый раз напоминал себе, что сначала его нужно снять с предохранителя. На тот случай, если в поезд ворвутся коммандос из Трэшканистана.
– Швырнули в жизнь, – пробормотал он. – Наглядный пример теории Хайдеггера.
– Что?
Терциан посмотрел на Стефани.
– Хайдеггер говорил, что нас швыряют в жизнь. Так же как меня швырнули в… – Он махнул рукой. – Не важно во что. Определенная ситуация возникает до того, как ты в нее попадаешь, а когда попадаешь, то вынужден все принимать как оно есть. – Терциан ухмыльнулся. – Он также говорил, что основным признаком существования является страх смерти, что вполне соответствует нашей ситуации. А значит, согласно учению Хайдеггера, свое существование, то есть йазет, если применять его термин, нужно превратить в истинно осуществимый, подлинный проект. Ну так как, в чем состоит ваш проект? Он осуществим?
Стефани нахмурилась.
– Что?
