– Тс-с-с! – расправив крылья, Жигу склонил голову едва ли не к самому песку. – Тише, красивые мои, ти-ше.
Троица терпеливо ждала, пока он соизволит пойти дальше.
– А теперь побежали быстренько! – выкрикнула птица и, видя, что никто не двигается с места, рявкнула. – Бегом, если жить хотите!
Жить хотели. Придерживая тирамису, чтобы не упала, Ром припустил за неуклюжим Жигу, Мира неслась следом. Бежать по голубому песку оказалось так же трудно, как и по обычному.
– Куда мы? – Ром пытался догнать птицу. Несмотря на свою нелепую неуклюжесть, бегал Жигу очень быстро, при этом он так высоко вскидывал лапы, что во все стороны неслась небольшая песчаная буря.
– Куда надо! Не отстаем! Веселее бежим! Бодрее спасаем свои жизни!
Вникать в странности незнакомого мира не было времени, они просто неслись за своим несмолкающим проводником что было сил, не задавая лишних вопросов. Послышался какой-то отдаленный гул, земля под ногами завибрировала. Мира испугалась и побежала еще быстрее, вскидывая ноги не хуже Жигу. Гул нарастал, земля задрожала.
– Это землетрясение? – пыталась перекричать гул Мира.
– Нет, – ответил на бегу Жигу, – это поднимаются города! А теперь сто-ять!
Он замер, затормозили и Ром с Мирой.
– Вот тут рядом со мной в линеечку становимся и не дышим лишний раз. Раз, два, замерли.
Жигу сложил крылья за спиной и замер с высоко поднятой головой, будто собирался принимать торжественную присягу. Ром снял с плеча Яру и взял ее на руки, Мира встала рядом с флоином и замерла, ожидая, что сейчас разверзнется земля, и они все рухнут в бариханскую преисподнюю. Голубые барханы стали вздыматься, из песков полезли башни и шпили. На глазах у опешивших путешественников поднимался целый город с базарной площадью и торгующими на ней людьми.
– Мира, Ром, глядите, что сзади! – воскликнула Яра.
За их спинами так же вырастали городские стены. В считанные мгновения безжизненная пустыня оказалась плотно застроена и густо заселена, меж постройками оставались лишь узкие полоски голубого песка, на одной такой и стояли путешественники со своим проводником.
– Так, – произнес Жигу, когда стих гул и вибрация, – стойте здесь и ни с места, а то потеряемся. Я скоро приду.
– Куда вы? – насторожилась Мира, подозревая Жигу в намерении сбежать, не отработав брелка.
– Скоро приду, сказал же!
И он куда-то заторопился по узенькой тропинке, едва протискиваясь меж стен.
– Превосходно, – вздохнул Ром, он опустил тирамису на землю и принялся разминать руки.
– Ты смотри, как нам пригодился этот Жигу, – заметила Мира, – а то висели бы мы сейчас где-нибудь на башне, ногами дрыгали.
– Да, была бы еще та хохма. Все равно я ему не доверяю.
– Почему?
– Как можно доверять птице, торгующей цепочками в пустыне? Сама подумай.
– Он только что спас наши жизни, так что, думаю, ему можно довериться. Доберемся до города, а там распрощаемся.
– А это что? Не горд? – Ром кивнул на оживленные площади и высокие стены из голубого камня.
– Не знаю, но почему-то думаю, что нам нужно.
Птицу ждали долго, так долго, что уже готовы были поверить, что Жигу их и впрямь бросил. Но он появился. Протискиваясь меж стенами, он тащил на спине объемный мешок, грудь с желтыми перьями отягощало такое количество украшений, что Жигу почти гнулся до земли.
– Уф, – он сбросил мешок на землю, в мешке что-то зазвенело.
– Что там у вас? – заинтересовался Ром.
– А, – махнул крылом Жигу, – немного чеканной посуды, и так, по мелочам.
– Вы вор? – догадалась Мира.
– Еще чего! – оскорбилась птица. – Скажете тоже!
– Ну, а как это понять, – Ром приподнял указательным пальцем с десяток новых цепочек.
– Сейчас объясню в двух словах. Все что вы видите, появляется ненадолго, это города на один день, к вечеру тут ничего не останется, все превратится в песок. Сами видите, там всего полно, так отчего же не взять немного? Все равно пропадет. Если что-то вынести за пределы города, то вещь остается, не рассыпается.
– Как это – на один день? – изумилась Мира.
– Я думаю, как бабочки однодневки, – сказал Ром. – Верно?
– Но там же люди! Они что, вот так появляются, живут один день и к вечеру умирают?
– Рассыпаются песком, – назидательно поправил Жигу, расправляя лапой новые украшения на груди.
– И эти люди ничего не подозревают?
– Мира, а бабочки что-нибудь подозревают? Прошу тебя, давай не будем вмешиваться, у них тут свои порядки. Жигу, а обувью здесь можно разжиться? Тяжело босиком по колючему песку.
– Конечно, в чем проблема.
– Пойду-ка и я на промысел схожу…
– Давай лучше вместе, я знаю один секрет: если туда войти, там и останешься, назад не выберешься. Надо брать только то, что с краю лежит, да побыстрее руку вытягивать, чтоб не засосало. Понял, да?
– Понял.
И они на пару удалились.
– М-да, – Мира присела на корточки и заглянула в мешок. – Смотри, какая красивая вазочка.
– Где? Покажи, – мигом подскочила Яра, и они принялись извлекать и рассматривать добычу Жигу.
Ром вернулся в пёстро шитых туфлях с длинными загнутыми носами, а Жигу обзавелся дутыми браслетами на лапах.
– Ну, как? – демонстрировал Ром свою обновку.
Мира прыснула со смеху.
– Гораздо лучше, чем босиком, – улыбнулась Яра. – Идем дальше или будем ждать чего-нибудь?
– Пойдем, сейчас пойдем, – закивал лысой головой Жигу.
– Слушайте, – Мира смотрела на базарную площадь, – а почему эти люди не обращают на нас никакого внимания?
– А они нас не видят, – гремя браслетами, Жигу забросил мешок за спину. – Вперед, красивые мои. Веселее! Бодрее!
Глава двадцать третья: Мезза
По узеньким тропкам они пробирались меж голубоватых стен, стараясь не упустить из виду оранжевую спину Жигу. Со сложенными за спиной крыльями он напоминал большущую распоротую, растрепанную подушку. Ром важно щеголял в новых туфлях с тирамисой на плече, а Мира, стянув через голову свитер, завязала его рукава на талии и спрятала солнечные камни под майку.
– Скажите, – Мира догнала Жигу, – эти города, они действительно появляются только на один день?
– Да, совершенно верно, потом они обращаются в песок.
– А кто все это делает?
– Пустыня, кто же еще, она порождает и разрушает.
– И часто?
– Достаточно.
– Бизнес не страдает, да? – усмехнулся Ром, и Мира, обернувшись, сделала ему «страшные глаза», чтобы не вмешивался.
– Это так интересно, – девочка видела, что птице очень льстит роль гида. – Вы такой интересный рассказчик. Скажите, пожалуйста, а какой вы породы? Должно быть, какой-то редкой и ценной!
– Я пустынный дофа, – явно смущаясь, ответил Жигу, – но это как-то по-женски звучит, я предпочитаю,
