– Не, на этот раз начальство хочет, чтобы до места доставили, там, наверно, и завалят.
– И девку?
– Ну, а чего?
Взвизгнули молнии, зашумела вода в раковине и мужики ушли. Я подождала для верности пару минут и с удовольствием покинула вонючее убежище. Не было никаких сомнений, что говорили они об Эрике с Этной. «Вот, значит, какая незавидная участь их ожидает, – размышляла я, выглядывая в коридор, – то бишь нас… нас!» Горизонт был чист и пуст, бегом я добралась до каюты, вбежала внутрь и разбудила Божену.
– Что такое? – она недовольно щурилась спросонок.
– Только что я подслушала разговор, оказывается, Эрика с Этной собираются убить. Они, наверное, со всеми своими исполнителями так поступают, они сказали: «на этот раз начальство хочет, чтобы до места доставили, там, наверное, и завалят»! Ты понимаешь, о чем я?
Боженка хлопала густо накрашенными ресницами и никак не могла толком проснуться.
– Надо что-то делать, – металась я по каюте. – Надо драпать отсюда!
– Как и куда? – Божена зевнула, встала на ноги и потянулась. – Мы в открытом море, наш корабль уже далеко, а я плаваю по-собачьи и то еле-еле. Дождемся прибытия, авось сразу и сбежим.
– Куда?
– Смотря, куда приплывем. Ива, давай поспим, а? Я если не высплюсь, ничего не соображаю.
– Ладно, спи.
Я уселась на свою полку и призадумалась. Итак, что у нас имелось? Плеер, пачка сигарет, зажигалка, два кошелька с общей суммой чуть больше двухсот долларов и перочинный нож со множеством лезвий. Крайне небогатый арсенал. Жаль, что у нас не имелось пистолета… хоть какого-нибудь, хоть самого плохонького, как бы было замечательно!..
Размечтавшись о пистолете, я незаметно уснула.
Глава десятая: Приплыли!
На гадском грязном кораблике мы плюхали, должно быть, суток двое и чуть не взбесились со скуки. Морячок в сапожищах дважды приносил коробки с провизией, набор был одинаковым, но мы не жаловались, грызли крабов, давились невкусным вином и строили различные предположения о месте швартовки. Божене пришлось смыть свою драгоценную косметику, но на мужчину она все равно мало походила, поэтому при малейшем подозрительном шуме, подруга набрасывала капюшон и забивалась в темный угол. Я же, теша себя надеждой, что Этну действительно никто в лицо не знает, чувствовала себя гораздо увереннее.
На рассвете третьего дня пути в подслеповатом иллюминаторе показался берег. Отпихивая друг друга, мы пытались рассмотреть окрестности и догадаться, куда это нас занесло.
– По-моему это какая-то восточная страна, – Божена основательно заехала локтем мне в бок и прилипла к стеклу, – может, именно в Турцию приплыли?
– Турция гораздо ближе, мы давно были бы на месте, это что-то другое. У тебя солнцезащитные очки есть?
– Во внутреннем кармане.
– Советую надеть, хоть какое-то время выиграем.
Она извлекла шикарные черные очки, с оправой усыпанной мелкими стразами под бриллианты.
– М-да, самое оно, – вздохнула я, – очки Эрика-убийцы…
– А где я возьму другие?
Спустя час баркасик ловко подрулил к небольшому причалу и пришвартовался.
– Ну, подруга, – Божена натянула капюшон и нацепила очки, – да поможет нам Бог.
– Аминь.
Спустя пять минут повторилась та же суета, только в обратном направлении: нас снова бесцеремонно толкали, пихали и шипели: «Скорее! На выход!»
На палубе царило удушающее пекло, можно было бы подумать, что приплыли мы в Африку. У причала нас поджидала грязная машина с сильной вмятиной на передней двери.
– Шевелитесь! Шевелитесь! – нас втолкнули на заднее сидение, и машина немедленно сорвалась с места, я даже толком не успела закрыть дверь.
Впереди сидело двое мужчин в белых рубашках. Водитель обернулся и что-то весело сказал нам на неизвестном языке. Божена что-то промычала в ответ, незаметно смахивая со лба пот, в такое пекло в кожаной куртке с капюшоном можно было свариться в крутую.
Разговаривать с нами больше не пытались. За окнами мелькали улицы неизвестного города неизвестной нам страны. Восточной страны, судя по обилию мечетей и женщин в хламидообразных платьях и платках. Все дома в основном были низкими, с плоскими крышами, улочки узкими… и отчего-то мне вспомнился фильм «Бриллиантовая рука» и герой Миронова, лихорадочно бегающий по таким вот улочкам и глухим дворикам… Я нервно рассмеялась, и Божена обеспокоено покосилась на меня.
Авто резко свернуло, заскакало вверх по улице и тормознуло у большого, явно не бедного дома. Водитель коротко бибикнул, открылись автоматические ворота и нас попустили внутрь. Во дворе нас уже поджидали: высокий красивый молодой мужчина и толстый дядька в широкой рубашке навыпуск. Вылезать из машины нам совсем не хотелось, но пришлось, причем Божена сделала это крайне неудачно – зацепилась головой и капюшон свалился. И белому свету явились мокрые, слипшиеся, абсолютно женские кудри. Шофер с компаньоном как по команде уставились на подругу. Возникла сцена немая и столбняковая. Первым очнулся тип в рубашке навыпуск, он подлетел к нам поближе, сдернул с божениного носа очки, внимательно вгляделся в ее бледно-восковое лицо, потом подпрыгнул ко мне, цепким взглядом ощупал мою неказистую персону и развернулся к нашим сопровождающим. О чем они дискутировали, я не поняла, мы с Боженой сплотились плечом к плечу и украдкой изучали окрестности. Красивый молодой человек молча переводил взгляд огромных бархатных глаз то на группу орущих друг на друга мужчин, то на неподвижных нас. Затем подошел к нам, и неожиданно обратился к Божене на английском.
– Ай доунт понимать! – виновато ответила она и посмотрела на меня. Я-то хоть что-то петрила по англицки, поэтому бодро затарахтела:
– Йес! Ай эм понимать!
Парень прикрикнул на бурно выяснявших отношение мужиков и они мгновенно притихли.
– Вы кто такие? – снова обратился он ко мне.
– Ива, что он спрашивает? – испуганно забубнила Божена. – Что он спрашивает, Ива?
– Спрашивает, кто мы такие.
– Ива, не говори ему, кто мы такие!
– Не беспокойся, я все навру, как надо.
И с жутким акцентом поведала, что мы пассажиры с потерявшего управление корабля, а добрые люди с благородного баркаса великодушно нас спасли. И мы теперь так благодарны, ну так благодарны, ну прямо так благодарны! Молодой человек молча слушал, глядя на меня неподвижными чернющими глазами. Казалось, они были без зрачков и глазных яблок. Дослушав мою путаную, временами бессвязную речь, моргнул, перевел взгляд на Божену, потом на притихших компаньонов и махнул рукой, мол, проходите в дом.
В доме повсюду были ковры, диваны страхолюдных расцветок, низкие журнальные столы и хрусталь, хрусталь, хрусталь… Выглядело всё так, будто хозяевам очень сильно хотелось обставить жилище и красиво, и богато, и модерново, и с соблюдением традиций предков, но как это воплотить в жизнь, они понятия не имели. В результате получилось то, что получилось, плюс низкие потолки с жуткими люстрами- блинами. Комнат оказалось столько, что мы со счету сбились, однако успевали цепко осматривать интерьер и всех присутствующих. Присутствующих было мало, пару раз прошмыгнули бесшумные женщины, замотанные в платки, из-за приоткрытой двери, проплывавшей мимо, донеслись густые мужские голоса, я бросила быстрый взгляд в этом направлении и заметила кое-что очень интересное. Божена тоже это заметила.
Нас привели в небольшую, такую же ковровую, как и все остальные, комнату, оставили одних и закрыли дверь на ключ. Божена присела на диван и попыталась привести волосы хоть в маломальский порядок.
– Приплыли! – подруга сердито ерошила спутанные пряди. – Где мы?
