сентиментальную меланхолию.
– Представляешь, Марик, – она пристроила ему голову на плечо, – а я ведь замуж выхожу.
– Когда? – расстроился Марик.
– Да вот буквально завтра, – широким жестом Тайка свалила со стола вазочку с салфетками, и Вова полез под стол ее доставать.
– Любишь его?
– Да какая там любовь, один голый расчет! – бахнула кулаком по столу нежная дева. – Он миллионер… нет, миллиардер! У него Ходорковский денег хотел занять, чтобы из тюрьмы выкупиться!
И я поняла, что нам пора уходить. Рядом с Казанским собором я заприметила железнодорожные кассы, вот куда нам надо было направляться, и чем быстрее, тем лучше. Но как донести эту светлую мысль до Таисии Михайловны? Вот это был вопрос…
К счастью Тая не была бездонной, не прошло и получаса, как ей захотелось в туалет, и я с радостью вызвалась ее сопроводить. Как только Таюха переступила порог дамской комнаты, я схватила ее за грудки и потребовала немедленно взятия себя в руки.
– Да дай ты мне хоть раз в жизни расслабиться в компании приятных мальчиков! Не порти мне удовольствие!
– Нам пора идти за билетами и возвращаться в Москву!
– Да не хочу я ни в какую Москву, мне и тут хорошо! Пусти меня! Пусти, кому сказала!
Она вырвалась, пошатываясь, отправилась в кабинку и с грохотом захлопнула за собой дверцу. Ситуация стремительно выходила из-под контроля… Я глубоко вдохнула, медленно выдохнула, возвращая себе самообладание, потом зачем-то вымыла руки и пристально посмотрела на себя в зеркало.
– И долго ты собираешься оставаться тут? – железным голосом поинтересовалась я.
– В сортире?
– В Питере!
– Ну не знаю, с недельку, наверное, точно.
– В таком случае, я уезжаю сама, и заниматься дальнейшем расследованием буду тоже без тебя. А еще подруга называется!
– Сена, – вылезла из кабинки змеюка, – ну неужели нельзя…
– Не сейчас, Тая, не сейчас, кто знает, может быть действительно человек в опасности и в наших силах его спасти, а мы тут будем сидеть и пьянствовать. Сама подумай, как это ужасно со стороны выглядит.
Тая добросовестно задумалась. Потом вздохнула и пробормотала:
– Хотя бы денек, уедем завтра, а?
– Сегодня. Можешь пойти пока допьянствовать, а я схожу за билетами. Договорились?
Надувшись, как пузырь дождевой, она нехотя кивнула. Господи, когда ж сдохну…
Вернувшись в зал, я не стала присаживаться за стол, не смотря ни на какие уговоры наших кавалеров, а взяла деньги, паспорта и пошла в кассу. Сквозь низкие серые тучи проглянуло солнышко, Невский приободрился, народ высыпал из магазинов, кафешек и устремился пестрыми потоками. Я слилась с народом и, к сожалению, ощущая себя уже отъезжающим гостем этого прекрасного города, вошла в здание железнодорожных касс.
Выстояв небольшую очередь, я купила два билета на десять часов вечера. До свиданья сумеречный Питер, да здравствует пыльная Москва.
Глава двадцать вторая
С большим трудом вытащив Таю из ресторанчика, я запихала ее в такси, помахала рукой погрустневшим кавалерам и мы покатили в гостиницу.
В номере я настоятельно рекомендовала Тае холодный душ, она отказалась в грубой форме, тогда я схватила это чудовище в охапку и потащила в ванную. Чудовище упиралось, сквернословило, но все-таки мне удалось сунуть ее голову под ледяную струю.
– А-а-а-а! – завопила Таисия Михайловна нечеловеческим голосом. – Я тебе этого никогда не прощу, пипа ты суринамская!
Пипа, так пипа, зато в дороге мне не придется возиться с впавшей в меланхолию пьянчугой. Процесс вытрезвления занял довольно много времени, одежда Тайки намокла так, что можно было купаться не раздеваясь, в конце концов, она раздраженно заявила, что согласна добровольно принять освежающий душ.
– Точно? – не верила я.
– Абсолютно! Можешь убираться отсюда, садистка!
Не без тихой радости я покинула ванную, но тут же раздалось повелительное:
– Сена!
Я приоткрыла дверь ванной комнаты.
– Что?
В меня полетел ком мокрой одежды.
– Приятного вам омовения, барыня.
Тайкино тряпье я развесила на балконе, после прибралась немного и стала собирать вещи в дорогу. В Тайкиной сумке опять запиликал сотовый. Какой настойчивый молодой человек. Дьявольские силы сгустились над моею головой, черти взяли меня под руки – под ноги и понесли на звук. Потом моими руками открыли молнию, взяли мобильник, нажали моим пальцем на зеленую кнопочку, и заставили меня сказать:
– Да, Артур.
– Кто это? Сена, это ты?
– Да, извини, Тая сейчас не может подойти, она пошла в аптеку.
– А что с тобой?
– Желудочный грипп, – брякнула я, хотя слабо представляла себе, что же это такое, просто слышала где-то от кого-то.
– О, неприятная штука, выздоравливай поскорей.
– Обязательно.
Голос его звучал так приятно с таким участием, что меня невольно стала подгрызать совесть – может, зря я на него бочку гнала? Может, он и впрямь хороший парень и Таюхина судьба?
– Ладно, я скажу Тае, что ты звонил, – я собралась жать на отбой.
– Погоди, я хочу тебе сказать кое-что сказать, вернее попросить.
Я присела на край кровати.
– Сена, ты можешь мне сказать, что происходит с Таей? Почему она так резко изменила свое отношение ко мне? Видишь ли, я ее люблю и хочу, чтобы она была счастлива. Может, у нее что-то случилось, о чем она не хочет мне рассказывать? Что-нибудь с мужем? Сена, скажи мне, чем я могу помочь?
Я смотрела в пол и молчала.
– Я очень хочу, чтобы Тая стала моей женой, – продолжал Артур, – тогда я смог бы защитить ее от всего и всех на свете, только я не понимаю, почему же Тая этого не хочет. Что во мне не так?
– Артур, – откашлялась я, так как в горло поднялся подозрительный комок, – у Таи сейчас действительно сложный период в жизни, к сожалению, я не могу тебе всего рассказать, если Тая сочтет нужным, она сама это сделает. Давай мы вернемся…
Я осеклась и выругала себя мысленно.
– Давай я поправлюсь, мы встретимся все вместе и поговорим, хорошо?
– Хорошо, мы договорились встретиться сегодня в…
– Боюсь, сегодня уже не получится, – я смотрела, как по тусклому питерскому небу медленно движутся налитые дождями тучи, – я еще не выхожу из дома, а вот завтра или послезавтра – вполне возможно.
– Договорились, – вздохнул он. – Выздоравливай, счастливо.
– Пока.
Я нажала на красную кнопку и в тяжкой задумчивости уставилась на погасший дисплей. Что делать? Все черти, как по команде убрались и спросить ответа было не у кого.
– Если я своими собственными руками разрушу Тайкино счастье, я уйду в монастырь, – пробормотала я
