– Ну, я, конечно, не могу утверждать с большой долей вероятности…
– Ладно, идем, – вздохнула Тая, – надеюсь, ты права. Господи, как же я жрать хочу, у меня вот-вот голодные галлюцинации начнутся!
– Ничего, придем домой, я тебе пельменей сварю.
Мы быстро шли по освещенной оранжевой луной трассе, с обеих сторон чернел лес, но отчего-то чувства страха не было, видать, мы действовали еще на подвальном адреналине.
– Вижу указатель! – сообщила подруга, и зацокала к нему каблуками.
– Что там написано?
– «Катушки» и перечеркнуто полосой.
– Значит, Катушки мы уже покинули, а что там впереди, так и не знаем. Слушай, кажется, машина едет!
И вправду слышался звук, приближающегося авто.
– Нас убьют! – запаниковала Тая. – Бежим в лес!
– Ты как хочешь, а я рискну.
Как только показался свет фар, я выскочила на дорогу и замахала руками. Машина проехала мимо, потом затормозила и вернулась обратно. За рулем «жигуленка» сидела женщина средних лет.
– Простите, – застрекотала я, – вы случаем не в Москву едете?
– Да, в Москву, – она потянулась к задней двери, чтобы открыть ее мне, – садитесь скорее.
– Сейчас, со мной еще подруга.
Я оглянулась. Тайки не где не было.
– Тая! – заорала я. – Ты где?! Иди сюда немедленно!
Из-за указателя с надписью «Катушки» выглянула Тайкина голова.
– Сюда, сюда, – замахала я рукой.
То и дело подворачивая ноги на высоких каблуках, подруга заторопилась к машине. Усевшись за заднее сидение и захлопнув дверь, мы дружно перевели дух.
– Господи, какое же вам спасибо, что согласились нас подвезти, – с чувством произнесла подруга. – А то хоть караул кричи. И как вы только решились остановиться?
– У меня у самой двое дочерей, – женщина посматривала на нас в зеркало. – Подонков вокруг тьма тьмущая, вот и вам, гляжу, не повезло.
– Да, – вздохнули вы хором, – не повезло.
Наша благодетельница полезла в бардачок и вынула оттуда пару запечатанных влажных салфеток.
– Нате, девочки, приведите себя хоть немного в порядок.
Мы с благодарностью приняли салфетки и полезли в сумки за пудреницами. Тайка первая увидала свое отражение, и взвыла, как раненная львица.
– А-то все думаю, чего это мне тут мешает, а у меня, оказывается, глаз заплыл, скула распухла! А губа! Сена, ты только посмотри, во что превратилась моя верхняя губа!
– Тая, ты посмотри, во что превратилась моя физиономия, – в глубочайшем унынии я рассматривала синяки с кровоподтеками, щедро украшавшие мой портрет.
– Изнасиловали? – с сочувствием спросила женщина.
– Да нет, что вы, мы сами кого хочешь изнасилуем, – я осторожно принялась счищать с лица подвальную грязь. – Попали мы в переплет, нечего сказать. Как вас кстати зовут?
– Нина Константиновна.
– А можно у вас тут закурить, Нина Константиновна? – Тайка едва сдерживала рыдания, глядя в зеркальце.
– Конечно, конечно, курите.
Пока мы травились ментоловым дымом, Нина Константиновна обкладывала по первое число все мужское народонаселение и очень нам сочувствовала.
– А вы по Москве дальше куда едете? – я приоткрыла окно и выбросила окурок.
– Скажите, куда вас отвести, а потом я уже поеду по своим делам.
– У нас денег нет, – жалостливо всхлипнула Тая.
– Девочки, я же сказала, у меня у самой двое дочерей. Так куда вам?
Тут мы и призадумались.
– Тай, а чего мы мучаемся, Артур же ни разу не был ни у тебя, ни у меня, вот она прелесть встреч на нейтральной территории. Поехали ко мне.
– Не знаю почему, но я очень боюсь, – Тайку все передернуло, – пока кассета у нас лучше где-нибудь спрятаться. Передадим ее Горбачеву, тогда уже и вздохнем спокойно. Поехали к Владу.
Я согласно кивнула и назвала адрес.
– О, это мне практически по пути.
Ну и славненько.
Убаюкивающее мелькали деревья, стелилась дорога, мы успокоились, расслабились.
– Знаешь что, – сказала Тая, очищая свое кольцо от всякого мелкого мусора, – если оно не поддельное, то я отнесу его, пожалуй, с ломбард и поставим мы Светлане нормальный памятник, а то чего мы будем по колумбариям с этой урной тыкаться, похороним в землю. Что поделать, не повезло человеку со знакомыми, в этом вся ее вина и заключается.
– Ничего, – я похлопала по сумке с диктофоном, – они теперь все по заслугам получат. Вот такое вот мы божественное орудие возмездия.
Тая прониклась величием нашей миссии и вроде бы даже успокоилась насчет своего лица.
– Слушай, – вспомнила я о важном, – а если Влада дома нет?
– Не беда, у меня есть ключ от его квартиры.
– Да-а-а?
– Он дал мне ключ, когда мы встречались, я ему так его и не вернула. Я вообще редко что назад возвращаю, особенно мужчинам.
К часу ночи мы были на месте. Нина Константиновна подвезла нас прямо к подъезду.
– Спасибо вам огромное, – без устали благодарили мы, – дай вам бог здоровья.
– Не за что берегите себя.
Мы распрощались, и она уехала. Тайка высчитала нужное окно и сказала, что свет не горит.
– Если его нет, это даже хорошо, – сказала я, заходя в подъезд, – отдохнем, приведем себя в порядок.
– Нет, первым делом позвоним Горбачеву. Эх, как мобильник жалко!
– А мы с них взыщем, пусть возмещают вред моральный и материальный.
У двери Владика мы еще раз прислушались – тишина, глазок не светился, и мы сделали вывод, что наш Казанова опять где-то развлекается. Таисия извлекла из сумки увесистую связку ключей, долго примеряла, выискивая нужный и, наконец, открыла дверь. Мы вошли в прихожую и включили свет. И сразу увидели желтые женские туфли.
– Черт, – вздохнула Тая, – значит он дома, да еще и не один.
– Ну и что теперь? Домой уже не поедем, мы на другом конце Москвы.
Тихонечко, крадучись, мы прошли на кухню и зажгли лампу. На столе нас поджидал целый банкет: опять икра, сыр и ветчина, мартини и маслины. С утробным рычанием Таисия бросилась к этому роскошеству и на лету затолкала себе в рот сразу два бутерброда.
– Почему он так хорошо живет? – сердито пробормотала она с набитым ртом. – Это же форменное безобразие!
– Похоже, нам дали зарплату, – я достала из навесного шкафчика чистые бокалы и щедро разлила мартини. – Тоником разбавить?
– Ни в коем случае!
Продукты Владика мы поедали быстро и стоя, как-то сесть у нас все не получалось, да и торопились очень, голод не давал расслабляться. Наконец Тайка перевела дух и присосалась к стакану. Выдув больше половины, она вздохнула с неимоверным облегчением и плюхнулась на стул.
– Ну вот, теперь жить можно, – довольно произнесла она, – дай-ка сигаретку, дружочек.
Я присела рядом и протянула ей пачку. Покуривая и потягивая мартини, мы лечили нервную систему.
