когда он путешествовал в поисках лучшей доли в одиночестве, Тротил не боялся никого и ничего, зная, что благодаря своему уму и недюжинной физической силе он выберется из любой ситуации. Когда их стало четверо, радости от встречи с неведомыми мирами поубавилось. Казалось бы, команда должна существенно упростить жизнь и внушить чувство безопасности, но нет, всё получилось с точностью до наоборот. Сначала выяснилось, что он старше всех в новоиспеченном экипаже, и это наложило на Тротила определенную ответственность. Всю сознательную жизнь провозившись с младшими братьями, он привык к тому, что старшинство обязывает. Дальше – больше. Вскоре выяснилось, что толком за себя постоять способен один Фарот. Преал, чуть что, валился в обморок или устраивал истерики, а Уга впадал в ступор, демонстрируя полную бойцовскую несостоятельность. И вот теперь, собираясь в путь к очередной далекой звезде, Тротил в первую очередь старался просчитать, какие потенциальные гадости и сложности их могут подстерегать, хотя и понимал, что предвидеть абсолютно всё в таком опасном предприятии, как перелеты по космосу, невозможно. Постепенно Тротил познал, что такое чувство тревоги и страха за людей, быстро ставшими для него близкими друзьями… А сейчас, когда на борту появилось это хрупкое большеглазое существо, он вообще не представлял, что делать дальше. Если они сами вполне могли проживать на «Летателе» в условиях, приближенных к экстремальным, то присутствие девушки требовало многого – от чистоты до нормального регулярного питания. Пальцы Тротила машинально переключали тестирующие системы, он смотрел в обзорный иллюминатор на нежно-голубое сияние приближающегося Обелиса и думал о новом члене команды. Что с ней делать? Не станут же они всюду возить ее с собой. А что если память к ней вернется через несколько лет или же не вернется вовсе? Как узнать, откуда она? Если б выяснилось ее место жительство, они немедленно отвезли бы Лета на родину, разыскали ее родных и передали с рук на руки…
– А вот и мы, – раздался голос Фарота. – Тротил, оцени.
Он обернулся. Лета неузнаваемо преобразилась. Теперь ее стройное тело надежно скрывали подвернутые снизу черные штаны Фарота и мешковатая рубаха Уги тухло-зеленого цвета с длинными рукавами. Для пущего эффекта ее не заправили, а оставили навыпуск. Плетеные сандалии на ногах Лета сменили мягкие, без каблуков ботинки Уги, в которых он обычно бегал тренироваться, когда умудрялся победить лень. Судя по восторженному лицу Лета, процесс перевоплощения ей очень понравился.
– Отлично, – кивнул Тротил. – То, что надо.
– А теперь мы должны научить Лета элементарным правилам мужского поведения в обществе, – усмехнулся Уга. – Правило первое: никогда не оправдывайся, что бы ты ни сделала. Извиниться можешь, оправдываться – никогда. Усвоила?
– Ага.
Глава 14
На подходе к Обелису, Тротил запросил разрешения на посадку. На всякий случай, чтобы им уж точно не отказали, сообщил, что корабль неисправен. Ответ не заставил себя долго ждать, на центральном экране появилось сообщение о разрешении посадки на космодром «Атарат», следом возникла сетка координат, включилась программа навигационного ведения. «Летатель» подключился к космодрому Обелиса и пошел курсом, заданным «Атаратом». Пока «Летатель» снижал скорость, входя в атмосферу, друзья успели состряпать легенду, оправдывающую их приземление на Обелис. Поехали они, стало быть, на Гармаш проведать друга детства Гортензия, который обещал помочь с очень хорошей работой. Друга детства повидали, а вот с работой не склеилось, и Гортензий посоветовал слетать на Скиф, где можно очень хорошо подзаработать и найти новых друзей (здесь следовало сделать глупые лица). Но по пути на Скиф на корабле ни с того ни с сего забарахлили гравитационные поля, что сильно напугало экипаж, поэтому решено было осуществить аварийную посадку на ближайшей планете и подвергнуть «Летатель» тщательному профилактическому осмотру, а вдруг где-нибудь пробоина (здесь следовало максимально углупить лица), ведь может случиться взрыв!
– Надеюсь, допрашивать нас все-таки не станут, – вытянув шею, Фарот смотрел в иллюминатор. – А то Преал нас тут же выдаст с потрохами.
– Если человек не привык ко лжи и коварству, значит он для тебя враг, да?!
При помощи своего средства для фиксации волос Преал разравнивал кудри Лета, стараясь гладко зачесать их назад.
– Что ты, он для меня лучший друг, на которого можно положиться в трудную минуту, – ехидно ответил Фарот.
«Летатель» миновал необычно плотный облачный слой и помчался над погруженным в ночную тьму океаном.
– Хорошо бы затеряться и посидеть на этом Обелисе пару месяцев, а желательно с полгодика, – Тротил вручную вел корабль на снижение, опасаясь доверять этот тонкий процесс самому «Летателю», могущему в любой момент выкинуть какой-нибудь некрасивый номер. – Чеков на первое время хватит, стоянку корабля, жилье и пропитание сможем оплатить, но на большее рассчитывать не приходится, так что желательно быстро найти работу.
– Постараемся, – зевнул Уга, сонно щурясь. По корабельным часам на борту была глухая ночь.
Оборвалась тьма океанской глади, воздушное судно помчалось над щедро иллюминированными городами и ярко освещенными по периметру лоскутами космодромов. К одному такому лоскуту и устремился «Летатель».
– Похоже, тут тепло, – заметил Преал. – Удивительно, на третью планету прилетаем и везде лето.
– Это потому что с нами Лета, – улыбнулся Фарот, – поэтому везде лето. Правильно я говорю, Тротил?
– Пра-вильно, – с некоторой натугой ответил он, пытаясь отжать некстати заклинивший рычаг торможения. – Пристегнитесь, садимся.
Вскоре «Летатель» совершил посадку на космодроме «Атарат» планеты Обелис. Как только они очутились на твердыне, со всех сторон к кораблю бросились служащие космодрома, одетые в одинаковую синюю форму, они обставили корабль сигнальными огнями.
– Всех приветствуем! – широко улыбнулся Фарот, ступая на плотное, гладкое покрытие посадочной площадки. Следом вышел остальной экипаж с вещевыми сумками.
Служащие космодрома вполне доброжелательно поулыбались в ответ и указали на небольшое здание.
– Управляющий ждет вас.
Друзья отправились в заданном направлении. Прохлада, гулявшая по открытому всем ветрами космодрому, заставила ускорить шаг.
– Похоже, космодром частный, – сказал Тротил, поглядывая на здание управления.
– Это хорошо или плохо? – поежился Фарот.
– Чего ж хорошего? Дороже заплатим.
Толкнув выкрашенную темно-синей краской дверь, Тротил заглянул внутрь.
– Можно войти?
– Да, да! – раздался тонкий неприятный голос неопределенного пола.
Друзья вошли в просторное помещение, оборудованное, как кабинет и приемная одновременно. На голубых стенах красовались аляповатые космические пейзажи, расцветка пластиковых штор на окнах повторяла космическую тематику, да и все без исключения предметы мебели и интерьера, так или иначе, намекали на тесный контакт с бесконечной вселенной. За огромным столом в виде обломка межпланетного корабля восседал худющий, как скелет, обтянутый кожей господин с такой белой кожей, что можно было усомниться в том, что она настоящая. Черты его высохшего лица казались мумифицированными, в глубоких провалах глазниц лихорадочно поблескивали красноватые глаза, на лысом черепе торчали клочки желтоватых волос. Увидев этого господина, Фарот будто невзначай встал так, чтобы закрыть собою Лета, а Преал элегантно спрятался за Тротила, на Угу этот персонаж не произвел особого впечатления, Уга с интересом рассматривал обстановку.
– Приветствую вас на Обелисе, – привстав из-за стола, жуткий господин растянул бескровные тонкие губы в улыбку. – Я Плюра, владелец космодрома.
– Экипаж «Летателя», – представился Тротил.
– Позвольте узнать, что вас привело к нам?
