– Сен, с моей фигурой я в такой розовой гадос… в таком розовом комбинезончике буду смотреться как бешеная хрюшка, что-то вроде мисс Пигги, может, помнишь эти кукольные шоу про лягушонка Кермита?
Я помнила, но с трудом… Я тоже хочу красное пла-а-атье!!!
– Значит, пускай я смотрюсь как бешеная хрюшка?
– Сена, ты худая, ты не будешь как хрюшка, уверяю. Давай, одевайся, время поджимает.
Плохой она, все-таки человек. Отвратительный.
Влезла эта коза толстопопая в свое платье и давай красоту наводить: губы подкрашивать, глазки подрисовывать, тени обновлять – тоже мне, Синди Кроуфорд выискалась!
– Сеночка, – Тайка подняла на меня взгляд, – ну не надо меня ненавидеть, я же не виновата, что у нас кроме этих двух вещей больше нет ничего. Если бы имелось, неужто думаешь, я бы тебе не уступила?
– Конечно, нет, – ядовито улыбнулась я, влезая в комбинезон, – а то я тебя не знаю.
– Значит, плохо знаешь.
– Слушай, не надо мне тут нотации сейчас читать, или ты не видишь, в каких я нервах пребываю?!
Тайка махнула на меня рукой и принялась закручивать ресницы специальными щипчиками. Чтобы, значит, как у коровы были. До самых бровей.
Продолжая сердиться, я взяла плойку, воткнула вилку в розетку и принялась завивать обвисшие прядки.
– Вот ведь гадство, – вздохнула за спиной Тайка, – лак с ногтя облупился…
Ой, ратуйте, ратуйте, горе-то какое! Вызывайте МЧС!
– Сена, – пыталась наладить отношения Тайка, – вроде у тебя была жидкость для снятия лака?
– Я должна следить за всем без исключения? И помнить обо всем на свете?
Тая молча полезла в мою сумку.
– И посмей там только все перемешать и измять!
– Сена! – Тая бросила мою сумку на пол. – Если хочешь, давай переоденемся в штаны и свитера! Только прекрати!
– Уже времени нет на всякие там переодевания, – с достоинством отрезала я, и случайно прижгла щипцами себе лоб. – Аа-ай! Это все из-за тебя! Из-за тебя!
– Сеночка, Сенчурия ты моя любимая, ну хочешь я тебя духами своими побрызгаю? У меня такие духи отменные. Ну не будь ты вздорной крысой, я тебя, пока еще, по-хорошему прошу!
В общем, в атмосфере любви и согласия мы прибыли на общий сбор.
В большом квадратном холле по периметру располагались диваны, кресла, стулья и банкетки, у окна, зашторенного светлыми полосатыми занавесками, размещалась кадка с фикусом. Собралось пока что человек десять: симпатичные молоденькие девушки сидели рядком и тихонько между собой переговаривались. Стоило нам появиться на горизонте, как девушки притихли и уставились на нашенские персоны. Мы с деревянными лицами проследовали в самый дальний угол и чинно уселись поближе к фикусу. Девушки нас рассматривали и шушукались, мы же, с одинаковыми выражениями профессиональных ботаников на лицах, изучали фикус.
Народ постепенно подтягивался. Тайка украдкой посмотрела на часы, желая определить лимит на опоздание, но ни тут-то было: 18.25. Еще пять минут до «часа икс».
– Се… Яна, – Тайкин локоть врезался мне в бок.
– Чего?
– Тебе вон та девушка не кажется знакомой?
– Какая?
– Да не верти ты башкой хуже вентилятора! Смотри украдкой! Вон та шатенка с короткой стрижкой, ну вон, только что вошла.
– Почему она должна мне быть знакомой? В первый раз вижу.
– А мне вот кажется… – Тая задумчиво рассматривала девушку из-под полуопущенных коровьих ресниц.
– Крестись, – посоветовала я.
Появилась Алиса. Она присела на стул у самого входа, и буквально следом нарисовалась Алла Геннадиевна с тремя тетками и тощим мужичком гомосексуального вида.
– Так, все в сборе? – деловая и серьезная Алла Г. обвела острым взглядом всех присутствующих. – Прекрасно. Так, кто у нас новенький, подойдите сюда.
В нашу сторону она даже не взглянула. Естественно, после подписания такого «чисто формального договора» все сюси-пуси автоматически заканчивались. Мы с Таиской и две девицы – ядерные блондинки снялись с мест, и подошли к Алле и сотоварищи, с краешку к нам прибилась еще одна какая-то несчастная провинциальная лохушка
– Знакомьтесь, это Антонина Михайловна, преподаватель актерского мастерства и психологии, Вероника Юрьевна – иностранный язык, этикет, компьютер, Жанна Дмитриевна – парикмахерское искусство, визаж, домоводство, и Лорис Витольдович – физкультура, шейпинг, культура секса.
Я чуть слюной не подавилась.
– С Антониной Михайловной завтра у вас состоится первое занятие, – кивнула Алла Г. на квадратно- гнездовую тетку с воловьим взглядом, – удачи, девочки. Идите пока в столовую, занимайте места.
И мы поняли, что на сегодня лично для нас собрание закончилось, нас выкидывали в сторону ужина, чтобы не мешали и лишний раз не подслушивали. Мы покорно потрусили по коридору. Молчаливая и какая-то испуганная лохушка в сером брючном костюме увязалась за нами.
– А как вас зовут? – пискнула она, заглядывая поочередно то мне в лицо, то Тайке.
– Яна и…
– Света, – подсказала Тая. – А тебя?
– Ксюша.
«Ксюша, Ксюша, Ксюша – голова из плюша…»
Тая приоткрыла дверь «столовой» и заглянула внутрь. Никого.
– Ксюша, – Таиска вошла внутрь и показала девушке на дверную арку, ведущую непосредственно к длинному столу, – ты туда иди, а мы сейчас.
Серое создание покорно заторопилось в указанном направлении.
– Сена, – поманила меня Тая, – иди чего скажу. Ты можешь называть меня психопатичкой, но эта девушка… помнишь, я тебе на девушку указывала?
– Помню, – насторожилась я, – а что?
– Если это не Мила Розовская, супруга нашего обожаемого Шведова, то можешь застрелить меня на месте.
– Мне нечем тебя застрелить… – я малость опешила. Говорила Тайка с полнейшей уверенностью.
– Я тебе клянусь! С другой прической, другим цветом волос, но это она. Я ее хорошо знаю, я ведь столько сериалов с ее участием пересмотрела. Это Мила Розовская. Живая и невредимая. Осталось еще Инну Величковскую увидать, и будет вечер встречи живых мертвецов.
– Тая, мне страшно, – честно призналась я. И вовсе не из-за живых мертвецов. Мне было страшно от
– Не боись, лягуха, прорвемся… – Таиска схватила мою ладонь и крепко сжала в своей сильной дружеской руке.
Глава тридцать первая
– Идем, дорогая, – не выпуская моей руки, Тая повела меня в столовую. Ксюша – голова из плюша сидела за столом и смотрела по сторонам. Мы присели рядом.
– Ксюша, как ты сюда попала?
– А что? – она испуганно уставилась на Таиску.
– Да ничего, так просто, для поддержания беседы.
– О себе нельзя рассказывать…
Господи, да где они откопали такую? Только вчера выкупили из рабства?
– Как хочешь, – пожала плечами Тайка. Она вытянула шею, желая рассмотреть, что же там происходит на кухне, но видимость была нулевой, доносился лишь невнятный шум и запахи.
